Цзинцю спросила тихо:

– Твой отец в самом деле всё это вытворял?

– Не знаю. Думаю, отец любил мою мать, хотя и не знал, как надо правильно любить её так, чтобы ей это доставляло удовольствие. И всё же он её любил. Прошли уже годы с тех пор, как моя мать умерла, и отца восстановили на прежней должности. Многие пытались свести его с другими женщинами, но он так и не женился больше. Мой отец всегда говорит, что Председатель Mao понял суть жизни, когда сказал: «Победа приходит только после дальнейшей борьбы». Иногда, когда чувствуешь, что уткнулся в тупик, когда думаешь, что не осталось никакой надежды, если поборешься ещё чуть-чуть и ещё чуть-чуть, ты увидишь проблеск успеха.

Цзинцю была потрясена от того, что он испытал такое горе. Она хотела успокоить его, но не знала, что сказать. Они шагали в тишине, пока он не удивил её вопросом:

– А можно я поеду с тобой в Ичан?

– Зачем тебе ехать со мной в Ичан? Если мать увидит или мой учитель, или одноклассники, то они подумают…

Она осеклась.

– Что они подумают?

– Они подумают, подумают, что… ну, это произвело бы плохое впечатление.

Он засмеялся.

– Я тебя так напугал, что ты потеряла дар речи. Успокойся. Если ты скажешь, что мне нельзя ехать с тобой, то я и не поеду. Твои слова мне приказ. – Он продолжал осторожно: – А можно мне подождать тебя в городе, пока ты не вернёшься? Ты же этой дорогой пойдёшь назад, верно? Как можно быть спокойным, зная, что ты шагаешь назад всю дорогу одна?

Она была благодарна ему за то, что он сделал ей одолжение. Она сказала, что ему нельзя ехать с нею в Ичан – он и не поехал.

– Я поеду четырёхчасовым автобусом завтра, так что здесь буду в пять. –

Буду ждать тебя на автостанции.

Они продолжили путь, радостные в своём молчании, пока Цзинцю не сказала:

– Расскажи мне какую-нибудь историю. Ты прочитал так много книг, что, вероятно, у тебя в запасе много историй. Расскажи мне какую-нибудь.

Он рассказывал ей истории, и после того, как одна подходила к концу, Цзинцю подсказывала: «А ещё одну?» Так они продолжали, пока, наконец, он не рассказал ей историю о молодом парне, который, чтобы продолжить карьеру своего отца, согласился жениться на дочери отцова начальника. Но так как парень не был влюблён, он всё время откладывал свадьбу. А потом однажды он встретил девушку, в которую действительно влюбился и захотел на ней жениться. Но проблема состояла в том, что, когда девушка узнала, что он помолвлен, то сказала, что не может доверять ему. На этом моменте Третий Старче прервался. –

А потом что? Закончи историю.

– Я не знаю конца этой истории. Если бы ты была на месте той девушки – я имею в виду, если бы ты была девушкой, в которую тот парень влюбился, как бы ты поступила?

Цзинцю задумалась над его вопросом.

– Я думаю, если тот парень мог нарушить обещание другой девушке, то… если бы я была той, второй девушкой, я бы ему тоже не доверилась. – Слабое подозрение кольнуло её. – Это твоя история? Ты рассказывал о себе?

Он покачал головой.

– Нет, я взял её из книг, которые читал. Все любовные романы одинаковы. Ты читала «Ромео и Джульетту»? Ромео страстно любит Джульетту, верно? Но не надо забывать, что до встречи с Джульеттой ему нравилась другая девушка.

– Неужели?

– А ты забыла? Ромео знакомится с Джульеттой на балу, куда он пошёл, чтобы найти другую девушку, но когда он видит Джульетту, то влюбляется в неё. Так можно ли говорить, что только из-за того, что он бросил первую девушку, он наверняка собирался сделать то же самое и с Джульеттой?

Цзинцю подумала о том, что он сказал, и ответила:

– Но у него не было времени бросить Джульетту, потому что он умер вскоре после встречи с ней.

– Я только что придумал конец своей истории: парень сходит с ума и пытается повсюду искать девушку, но не может найти и от невозможности жить без неё кончает с собой.

– Ты точно всё это придумал.

После обеда в четверг Цзинцю побежала на дальнюю автостанцию и втиснулась в последний автобус на Илин. Но планы, которые она настроила с Третьим Старче, не учли поломку автобуса на пустой дороге вдалеке от любого жилья и то, что он застрянет там больше, чем на час, после чего автобус забренчит всеми своими пожилыми деталями. Цзинцю чрезвычайно переживала, поскольку раньше семи она теперь до города не доберётся, автостанция будет уже закрыта, и кто знает, будет ли Третье Старче всё ещё ждать. Если его не будет, думала Цзинцю, то путь в Западную Деревню мне закрыт. Придётся заночевать в городе. И денег у неё было мало. Если уж станет совсем невмоготу, то придётся взять что-то из тех денег, что Тётенька дала на шерсть для джемпера Линя.

Когда же автобус прибыл на автостанцию, она вздохнула с облегчением, увидев, что Третий Старче стоит в жёлтом свете заката под уличным фонарём, ожидая её. Как только автобус остановился, он запрыгнул в салон и решительно направился по проходу среди кресел к ней.

– Я уж думал, что ты не приедешь или автобус попал в аварию. Есть хочешь? Давай найдём где ещё можно поесть. – Он с улыбкой поднял её сумки. – Так много вещей? Ты несёшь вещи для других людей?

Не дожидаясь объяснения, он схватил её за руку и потянул из автобуса, чтобы поискать ресторан. Она попыталась выдернуть свою руку, но он держал её крепко, и так как был вечер, она решила, что всё равно никто ничего не увидит, поэтому и позволила себя вести.

Город был маленьким, и большинство ресторанов уже закрылось.

– Если ты поел, то не стоит ничего искать, – сказала Цзинцю. – Я могу поесть и в Западной Деревне.

Третий Старче по-прежнему тянул её за руку.

– Пойдём со мной, у меня есть идея.

Он повёл её в район сельхозугодий в предместьях города. Если водятся деньги, там всегда можно было найти еду. Вскоре он увидел дом.

– Вот. Дом большой, свинарник тоже. У них наверняка есть излишки свинины. Давай поедим здесь.

Они постучали в дверь, и им открыла женщина средних лет. Услышав, что они ищут еду, и увидев мерцающие монеты в руке Третьего Старче, она проводила их в дом. Третий Старче дал ей денег, и женщина начала готовить еду. Третий Старче вызвался помочь ей разжечь огонь, сначала усевшись на охапку сена перед печью. Как искушённый эксперт, он сложил домиком поленья и зажёг их, а затем потянул Цзинцю посидеть рядом. Охапка сена была маленькой, поэтому им пришлось прижаться друг к другу, чтобы уместиться на ней. Но несмотря на то, что Цзинцю пришлось почти навалиться на него, она не испытывала ни страха, ни нервозности. В конце концов, люди в этом доме их не знали.

Свет огня от печи мерцал на лице Третьего Старче, и он выглядел необычайно красивым. Цзинцю тайно бросала на него взгляды, как и он на неё. Когда их глаза встретились, он спросил:

– Тебе хорошо?

– Да.

Цзинцю редко перепадала такая роскошная еда. Рис был свежим, просто сваренным и вкусным, а блюда были пикантными и ароматными: одно – миска поджаренного на сковороде тофу, другое – из тёмно-зелёного масляного шпината, каких-то рассолов, и две колбаски домашнего приготовления. Третий Старче отдал их обе ей.

– Я знаю, как тебе нравятся домашние колбаски, поэтому специально попросил. Я сказал, что, если у неё их нет, мы пойдём поищем в другом месте.

– Откуда ты узнал, что мне нравятся колбаски?

Она не смогла съесть обе, одну пришлось одолеть ему.

– Если честно, то не так уж они мне и нравятся. Мне нравятся маринованные овощи, у нас в лагере их не бывает.

Она знала, что он так говорил только для того, чтобы она съела обе. Кто же не любит колбаски? Она настаивала на том, чтобы одну всё же съел он, а если он не станет, то и она не будет. Они перепирались, пока хозяйка не засмеялась:

– Вы оба такие смешные. Хотите, я ещё сделаю парочку?

Третий Старче быстро достал деньги.

– Приготовьте ещё парочку, мы их съедим по дороге.