— Ты дрожишь, — констатирует он факт, на который я не обращаю ни малейшего внимания. — Я не могу так поступить. Ты нуждаешься в адаптации, — неожиданно говорит парень и вмиг отстраняясь от меня, в то время как я плотнее скрестила ноги, не позволяя ему двинуться.
— Мне нужен ты, а не адаптация, — произношу я, обхватив ладонями его лицо, заставляя смотреть в мои глаза. — И я хочу забыть, как это делать с нелюбимым мужчиной, мучаясь в агонии от боли. Я хочу, чтобы… Ты для меня очень важен… Вадим, — я не могу найти подходящих слов, мысленно избегая слов о любви.
«Люблю» — я говорила Максиму, который вынуждал меня это делать силой. Иногда я старалась быть мягкой и покладистой, признаваясь в фальшивой любви, а иногда он заставлял это делать ради своего удовольствия. Часто в такие моменты я рыдала взахлеб и просила прощения на коленях, уверяя в преданности и безграничной любви.
— Яра, я не хочу утром в твоих глазах увидеть сожаление и признание в ошибке. Ты ещё не готова… — Вадим снова поддается назад, но я упрямо перехватываю его взгляд, а ногами удерживаю довольно массивное тело.
— Ты никогда не станешь моей ошибкой, Вадим. Я здесь и сейчас только ради тебя. И если честно… Я никак не могу забыть нашу… Шалость в ванной комнате. Я просто хочу всё это повторить, — шепчу я голую правду, с колотящимся сердцем в груди. Живот затянуло в крепкий узел, и кажется, этот узелок тянет взгляд Вадима. Как же давно ничего подобного со мной не происходило!
— Яр-р-ра… Я ужасно голоден, — рычит Вадим, отчего я, мягко говоря, в замешательстве.
Голоден? В то время, как я рассказываю о том, как он мне нужен и что я хочу его, он говорит, что хочет есть?!
Я почти разозлилась, но в следующий миг парень очень плотно прижимается ко мне снова, самоуверенно запуская руки под мою футболку, сжимая чувствительную грудь и страстно овладевает моим ртом. Немного сконфуженная его словами и действием, не сразу понимаю, что он голоден совершенно не в плане еды…
— Ты должна будешь остановить меня, как только тебе что-то не понравится. Любая мелочь, Яра. Сейчас это будет очень важно. Не терпи, и не вздумай перебороть саму себя в одиночку, — наставляет Вадим, едва отрываясь от моей шеи и задирает мою футболку наверх, стаскивая через голову быстро и жадно… Он действительно голодно облизывается, когда я не скрываю себя, смотрю на него снизу вверх. — Обещай мне.
— Обещаю, — шепчу в нетерпении, отпуская свои собственные страхи и весомые щепотки недоверия, потянувшись за очередным поцелуем. И я получаю его, как и необузданную страсть Вадима, который напирает на меня ураганом.
Ему я верю и сердцем, и душой, но не себе. Мне страшно облажаться, ощутить панику и завопить. Я боюсь, что в самый неподходящий момент я буду вспоминать игры моего мужа, который мог часами издеваться надо мной, пока не насытится криками и мольбой. Я не хочу вообще вспоминать о Гордееве, но… Но то, что он делал последние полгода — нельзя так просто забыть.
Вадим может подумать, что я какая-то сумасшедшая, у которой не получается контролировать эмоции. Вдруг, после неудачи, он больше не захочет даже встретить мой взгляд, не прикоснется или… Скажет, что мне лучше уйти. А если его совесть обяжет быть со мной из жалости?
В голове полный сумбур, а чувства стают смешанными. И пока он раздевается, не спеша, будто дает шанс передумать, я начинаю нервничать.
Вадим Волков прекрасен, особенно без одежды. Он такой невозможный, молодой, горячий… С этой густой шевелюрой на голове, которую мне нравится ерошить своими пальцами, с проникновенным взглядом серых глаз. Что уже говорить о его прекрасной физической форме, когда прикасаясь к нему, я чувствую силу и защиту? Наглая ухмылка на губах придает ему мальчишеского озорства, но учитывая его возраст и ситуацию на данный момент, я ощущаю его ликование.
Сильные руки трогают меня бережно, едва порхая над кожей, а губы настойчивые и пробуют каждый сантиметр моей кожи. Его смех восхитительно мягкий и заливистый, когда я вздрагиваю от щекотливых движений его языка… Он закрывает собой обзор на всю комнату, часто заглядывает в глаза и ждет, когда я ударю по тормозам.
Он оказался очень чутким, заботливым и нежным парнем. Хоть он и умеет страстно зубоскалить мне в ответ, быть бескомпромиссным и лавировать по краю без какого-либо страха, испытывая мое терпение. Вадим Волков обворожителен. Перед ним сложно устоять, и теперь, когда в его взгляд добавился блеск жадного и такого яркого вожделения — пути обратно нет.
Его губы неумолимо опускаются ниже, становятся настойчивыми, всасывая чувствительную кожу и изредка царапая ее зубами. Чувствую все предельно ярко, забываясь в каких-то новых… Или совсем забытых мной ощущениях. Вадим с приглушенным стоном сжимает мою грудь, когда я смело подаюсь навстречу его рукам, выгибаясь, теснее сжимая его бедра. Ему всё это тоже чертовски нравится. И мне. Мне тоже нравится!
Я ощущаю, как он осторожничает, нестерпимо долго подготавливая к следующему этапу нашей близости, к более откровенным ласкам… Постоянно перехватывает мой взгляд, словно вслушивается в каждых выдох или полушепот его имени, рассматривает меня, пытаясь найти во мне путеводитель.
— Я доверяю тебе, Вадим, — произношу я слова, которые оказываются точкой невозврата. Мне кажется, что сейчас, я готова вывернуться наизнанку, лишь бы видеть в его взгляде восхищение и нежность.
— Не хочу заходить с тобой сразу так далеко… — шепчет он, прикасаясь к моему лбу своим, немного влажным, часто дыша на мои губы раскаленным пламенем. — Но я не смогу держаться на расстоянии… Я слишком сильно хочу тебя, Ярослава.
— Я тоже хочу тебя ближе, — говорю ему в глаза. — И как можно глубже, — настаиваю, понимая, что он может в любой момент сорвать нашу первую ночь.
Его пальцы преодолевают ткань нижнего белья аккуратно, прикасаясь к разгоряченной плоти. Взглядом выстреливает в меня и то, как я выгибаюсь. Только когда не ощущает сопротивления, Вадим игриво сминает пальцами самые чувствительные зоны, находя тот самый выключатель моего рассудка и разного рода сомнений.
Вот оно — по-настоящему яркое, естественное и осознанное желание к человеку, для которого я распята на кровати… Это то, чего хочу я сама!
— Смотри на меня. Запоминай только меня, — его голос стал хриплым и почти неузнаваемый, будто он переполнился нежностью и будоражащим возбуждением. А я ни разу не отвела взгляд, оттачивая в своей памяти его эмоции, запоминая свои ощущения…
Моя рука, неконтролируемо касается его возбужденной плоти, нежно сжимаясь вокруг. Замечаю, как взгляд Вадима в буквальном смысле становится хищным, приправленный игривым блеском, словно зверь готовится сначала вдосталь наиграться со своим беглым ужином, а после долго-долго лакомиться, урча от удовольствия.
И он действительно зарычал мне на ухо, не стесняясь ничего, получая удовольствие даже от моей руки, которая прикасается к раскаленному, очень крепкому и бархатистому члену. Да, я определенно осмелела.
— Сильнее, — направляет меня Вадим, став таким же путеводителем, как и я, помогая мне сориентироваться.
Неуверенно сжимаю ладошку немного плотнее, а через миг ее накрывает большая мужская ладонь, сдавливая в разы сильнее. Мне кажется, что ему станет больно, но Вадим прикрывает глаза и сбито выдыхает.
— Ты можешь побыть главной, если хочешь. Больно ты не сделаешь, но остроту ощущений подаришь всего за пару значимых секунд, — объясняет парень, направляя мою ладошку по своему члену, постепенно ослабевая хватку, передавая мне власть и способность свободно действовать.
Вадим, увлеченно рассматривает мое замешательство, но, когда я чувствую, как его член буквально каменеет в моей ладошке, повторяю его маневр. Мы расслабляемся оба, обмениваясь вожделеющими взглядами. Играться долго парень не позволяет, прерывая наш контакт. Тогда он достает упаковку презервативов, и я снова ощущаю поднимающийся страх, затмевающий все хорошие эмоции.
Парень слишком внимателен ко мне, и мои эмоции скрыть не удается. Он всё видит, даже когда пытаюсь отвернуться и тянусь за поцелуем… Он перехватывает мою ладонь, судорожно сжимающую его плечо. Я почти впилась в него до крови своими ногтями от неконтролируемой паники.
