Костя закрыл учебник истории. Предпоследнюю тему курса он выучил достаточно хорошо и, еще раз повторив выделенный курсивом раздел, больше не боялся опроса.

На несколько минут он задумался о границе города и в очередной раз вспомнил о том случае в пятом классе…

"Если бы учительница не сообщила родителям о моем чрезмерном интересе к границе, а они не отправились на поиски сразу после того, как не смогли дозвониться до меня по мобильнику… И если бы не Ген, который сразу взял след… Нет, конечно, меня бы все равно вернули… А вот если бы не река, благодаря которой я спасся от медведя… И не дисколет из Столицы, пилоты которого нашли меня по встроенному «маячку» лежащим без сознания после того, как я споткнулся на бегу, ударился о корень дерева и потерял сознание… Иначе я мог бы остаться у диких людей, которые подобрали меня и хотели принести в жертву…", вновь словно в калейдоскопе пронеслось в голове.

Какая-то странная мысль не давала покоя. Внезапно он вспомнил обрывки недавнего сна, где впервые за пять лет увидел умершего брата. Кажется, они летели среди звезд и туманностей на каком-то огромном корабле…

Костя изо всех сил напряг память, но никакие подробности больше не всплывали на поверхность сознания. "Что это значит?" – с легкой тревогой подумал он, но через несколько секунд успокоился при мысли "Да ведь вчера весь вечер этот древний фильм смотрел про космическую одиссею, вот в голове что-то и смешалось". В следующую минуту он уже забыл о странном ночном видении, сосредоточившись на мыслях о контрольной по физике и Ане Смирновой, с которой хотел встретиться после уроков.

Ал’Криин рисовал, сосредоточенно водя разноцветными карандашами по бумаге. Сначала задание на произвольную тему показалось ему нудным, да и вообще он не любил уроки рисования, предпочитая математику и основы техники. Однако с каждым мгновением помимо его воли это занятие становилось все более и более увлекательным, заставляя его одновременно пользоваться несколькими карандашами – по одному в каждой из трех рук, а временами даже по два в одной из них, задействуя все шесть пальцев – по три на каждый инструмент. Раньше он никогда так не делал и лениво рисовал одной рукой, но сейчас руки делали всё сами, а сознание только следило за их действиями, лишь изредка отвлекаясь на замечания учительницы по поводу болтовни на уроке и вспоминая, как это началось…

… вчера, когда, гуляя по окраине поселка на даче, он прикоснулся к большому древнему камню и почувствовал головокружение и сонливость, потом задремал на несколько минут и увидел во сне это существо… а потом забыл о случившемся, увлеченный игрой с друзьями…

… и сегодня, когда, услышав задание «Сегодня рисуем на свободную тему», мучительно размышлял и уже склонялся к образу нового дисколета компании «Тирринол» над башнями, изобразить который было легче всего, как вдруг вспомнил и для прикола решил запечатлеть того…

… странного, непропорционально длинного, с двумя ногами и двумя руками…

«Непонятно, как вообще можно держаться на двух ногах вместо четырех, да и двух рук маловато. И кто это вообще – наверное, персонаж их какой-то сказки, которую мне в детстве рассказывали», подумал Ал’Криин, прежде чем начал стремительно переносить на черновой альбомный лист всё то, что стало словно в калейдоскопе мелькать перед его внутренним взором и слухом.

Это существо, которое зовут Коля или Николай

«Какое странное имя – наверное, тоже из какой-то сказки»

… который тоже учится в школе рисованию, математике, языку и еще многим предметам…

… взрослые – тоже двуногих и двуруких, но побольше ростом…

… их странные дома и машины – совсем не похожие на конические флаеры, дисколеты и телепортационные кабины…

… других существ – четвероногих и крылатых, чем-то похожих на тех, про кого по истории рассказывали о докибертехногенной эпохе…

… и снова камень, к которому он прикоснулся вчера – про них тоже по истории что-то рассказывали, называя мегалитическими памятниками древних, но до сих пор Ал’Криин не особенно интересовался подобными вещами…

… и взрослые в штатском и военной форме, стоящие вместе с ним рядом с камнем…

… огромная машина – вроде той, что в каком-то научно-фантастическом фильме показывали…

… и конические флаеры, сжигающие машины тех странных существ фиолетовыми и зелеными лучами – кажется, когерентным излучениям, как тоже в каком-то фильм говорили…

… и дымящиеся руины…

… и Коля, бегущий среди развалин, а потом поднимающий затравленный взгляд вверх, на зависший в небе флаер…

– Не…е…ет! Не надо! Пожалуйста, не надо! Пусть этого никто не знает! Никто, кроме нас! – отчаянно кричит он и рыдает.

– Не…е…ет!!! – закричал он во сне и наяву одновременно.

– Ал’Криин, что с тобой?! – испуганный и удивленный возглас учительницы рисования Никлираны Ти-Лиулонды окончательно вырвал его из забытья. – Тебя кто-то обидел? Покажи, что ты нарисовал. Я видела, ты так старался… Ой, что ты делаешь? Зачем?!

– Извините, у меня плохо получилось. Я не хочу это никому показывать. Я нарисую другой рисунок, он будет лучше, – сжимая в кулаке обрывки бумаги, пробормотал Ал’Криин.

Ти-Лиулонда уже собиралась разразиться возмущенной тирадой, но, увидев слезы в фасетчатых глазах ученика, смягчилась и доброжелательно произнесла:

– Успокойся. Я понимаю, что надо всегда стремиться к совершенству, но и не надо бояться показывать свои недостатки, ведь вы же только учитесь. Хорошо, попробуй еще раз, до конца урока еще много времени.

– Смирнов, ты что делаешь? – воскликнула Анна Леонидовна, видя, как лучший ученик Коля внезапно разорвал на мелкие кусочки лист, на котором только что с таким усердием выполнял задание по рисованию на свободную тему.

– Извините, у меня плохо получилось. Я не хочу это никому показывать. Я нарисую другой рисунок, он будет лучше, – сжимая в кулаке обрывки бумаги, пробормотал Коля.

Анна Леонидовна уже собиралась разразиться возмущенной тирадой, но, увидев слезы в карих глазах ученика, смягчилась и доброжелательно произнесла:

– Успокойся. Я понимаю, что надо всегда стремиться к совершенству, но и не надо бояться показывать свои недостатки, ведь вы же только учитесь. Хорошо, попробуй еще раз, до конца урока еще много времени.

– Можно, я к Леше зайду, а потом мы с ребятами погуляем или поиграем во что-нибудь, – сказал он родителям.

– Только недолго, у тебя еще уроки не сделаны, – ответила мама.

Он вышел на улицу и сделал вид, что направляется к дому своего лучшего друга Алексея Строганова, но, зайдя за угол, повернул совсем в другую сторону…

Большой камень, к которому он прикоснулся позавчера

и почувствовал головокружение и сонливость, потом задремал на несколько минут и увидел во сне это существо с четырьмя ногами и тремя руками… а потом вспомнил об этом только на уроке рисования

находился за прудом на окраине города, куда он иногда ходил гулять с друзьями.

Сейчас Коля пришел один и стоял с закрытыми глазами, прислонив ладони к шершавой поверхности камня, который некоторые взрослые называли полуразрушенным дольменом – наследием древних.

Они смотрели друг другу в глаза и говорили обо всем на свете – в своих мирах, связывающем их портале и Вселенной. Глаза были закрыты, а мысли врывались в голову на чужом щелкающем языке и тут же превращались в слова на родном.

– Это что-то вроде канала между нашими мирами?

– Да, у нас в новостях говорили, что такие бывают, их межпространственными туннелями называют. Два года назад колонизировали одну планету в другом созвездии, оттуда сейчас ценные ископаемые вывозят. Наверное, и с вами могли что-нибудь такое сделать.