– Пригнись! – истошно заорал Карли-до, надавливая сверху на голову Анатолия и посылая в нее душераздирающий импульс тревоги. Этого оказалось недостаточно, и ангел-хранитель отдал команду Тмиру-ко, управляющему опорно-мышечной системой ног:

– Немедленно споткнись и падай!

Предупреждение поступило вовремя. Анатолий споткнулся и упал, зацепившись сведенной внезапной судорогой ногой за ступеньку, и это спасло ему жизнь. В то же мгновение послышались резкие хлопки и пронзительный свист пуль, одна из которых, по-видимому, срикошетив от стены, задела левое плечо Анатолия. Потом была погоня и стрельба. После очередного выстрела Анатолия раздался крик, сменившийся хриплыми матерными стонами раненного в ногу бандита, воплями ужаса и боли управляющего его поврежденной кровеносной системой и разговором наверху:

– Ба, какая встреча! Колян!

– Блин, Витька, ты что ли?

– Был Витька, да весь вышел, теперь вот Карли-До. А ты теперь кто и как до такой жизни докатился?

– А я чего? Я, Минти-ро, лицо подневольное. Назначили отрицательным героем быть, вот я свою роль и выполняю, в смысле людей на такие пути склоняю. А уж слушаться меня или нет, это им решать. Вот этот, которого твой сейчас взял, слабохарактерным оказался. Да и ты, наверное, не такой уж положительный, раз здесь оказался, иначе бы радовался жизни в каком-нибудь хорошем теле и пивко потягивал.

– Что верно, то верно, не фиг было взятки брать. Ладно, не могу сейчас разговаривать, надо перед начальством отчитываться. Бывай, может свидимся еще…

– Увидимся, увидимся. Мы же в прошлый раз еще после школы пообещали друг другу, что будем встречаться. Вот и встретились…

– Товарищ полковник, говорит капитан Куликов! Мы взяли Буркова, подозреваемого по делу о нападении на инкассаторов…

– Господин астральный инспектор, докладывает куратор Карли-до. Мой подопечный Анатолий Куликов только что принимал участие в операции по задержанию преступника Андрея Буркова, ведомого куратором Минти-ро. Жертв нет, повреждения организма Буркова обратимы, нарушения запланированных причинно-следственных связей не произошло.

Воспоминания пронеслись в сознании Крина, возвращающегося к ставшей уже привычной работе после короткого отдыха, в течение которого можно было оставить печень функционировать в автоматическом режиме.

– Сегодня будет много работы. Ожидается застолье с большим количеством спиртного и жирных закусок. Крин-лу, позаботься о своевременной подготовке ферментов, чтобы опьянение не выходило за рамки средней степени. И обращаюсь ко всем – не вздумайте дурить, в смысле что носителю уже тридцать пять исполнилось. Если с ним что случится – расследование будет тщательным, потому что это капитан милиции, а не бродяга и алкаш какой-нибудь. И если вашу вину или просто недобросовестность обнаружат – отвечать будете по всей строгости закона! – давал наставления Карли-до.

– А почему он по поводу тридцати пяти лет так говорит? – шепотом спросил Крин-лу своего соседа Сакна-ру, заведующего селезенкой.

– Эх, сразу видно, неопытный, основных законов не знаешь, – усмехнулся тот. – Так ведь тридцать пять лет – это минимальный срок, который нам за одно воплощение засчитывается. Статья четвертая Астрального кодекса, пункт первый. Вот тебе какой срок дали – два воплощения? Это значит, что если твой носитель дожил до тридцати пяти и ты за это время ничего не нарушил, а после этого он уходит из жизни по любой причине, в которой ты не виноват, то половину срока ты успешно отбыл. Вот почему, думаешь, люди так быстро после тридцати пяти стареют? А потому, что управляющие их органами уже особо не стараются. Если это, конечно, заслуженный человек какой-нибудь с автоматизированной системой управления или просто ценный для общества и культуры, то о нем кураторы особо заботятся. А остальные болеть начинают и портиться, потому что нам больше не интересны, и их побыстрее сжить со света хотят, – объяснил Сакн.

… Банкет по случаю тридцатипятилетнего юбилея Анатолия Куликова был в самом разгаре. В кровь обильными порциями поступал алкоголь. Крин-лу уже давно понял, зачем его поставили заведовать печенкой – здесь каждая доза спирта воспринималась как обжигающая отрава, наверное, так же, как во внешнем пространстве ощущается попавшая на кожу кислота. Впрочем, судорожно содрогаясь от тошноты и синтезируя расщепляющий алкоголь фермент, он все равно временами мечтал о том, как бы поменяться местами с тем, кто снаружи. "Наверное, те, кто эти наказания придумал, слишком оторваны от жизни и думают, что такими мерами и впрямь кого-то исправить можно. Как, впрочем, и там разве зона хоть кого-нибудь исправила?" – размышлял он в такие моменты.

Вот и сейчас, выделив среди едких омерзительных привкусов тот, который согласно его десятилетнему опыту соответствовал хорошему пятизвездочному коньяку, Крин-лу не удержался и решил хоть на несколько секунд выбраться наверх, в глотку. Карли-до на месте отсутствовал, и это было совершенно естественно – почти на всех праздничных мероприятиях ангелы-хранители перелетали друг к другу и предавались оживленным обсуждениям своих подопечных и мировых проблем.

– Моего недавно к повышению представили за задержание опасного рецидивиста и раскрытие серии грабежей. Скоро майором станет, – доносился отдаленный голос начальника, хвастающегося перед коллегами.

Крин-лу с наслаждением вобрал в себя настоящий вкус коньяка и бутерброда с красной икрой, с завистью подумав "Уже хотя бы ради этого стоит быть человеком". Тем не менее было пора возвращаться на свой пост, чтобы вновь почувствовать последующий вкус поступающих внутрь продуктов и заняться их переработкой. Уже приготовившись протискиваться через трахею, он вдруг с ужасом услышал разговор, который шепотом вел управляющий глазами Блор-ди, собеседником которого был, похоже, его коллега от другого человека.

– Пора действовать – кураторов нет.

– Значит так, мороки наводим одновременно – резко посылаем обоим образы чертей, готовых наброситься на человека.

– Проверь – у твоего оружие наготове?

– Да, они все прямо в форме за стол сели.

– Тогда давай начинаем. Мы в любом случае ничем не рискуем. Если застрелят они друг друга, то нам полное воплощение засчитывается, а нет – так их уволят и статус им понизят, а после этого их сгноить легче будет.

– А если они на расследовании на мороки жаловаться станут?

– Ну и что – мы-то тут причем, это они сами нажрались до чертиков, а их ангелы друг с другом болтали вместо того чтобы следить – их и накажут.

– Тогда давай – на счет три действуем.

Выбрать, на чью сторону встать, Крин-лу успел в процессе обсуждения этого плана. "Никого не убивал, когда человеком был, и здесь убийцей не буду. И потом, если они это сделают, меня же обвинят в том, что кровь плохо очищал и из-за этого глюки возникли", – решил он. Идея о том, что делать дальше, пришла через мгновение.

Вцепившись эфирными щупальцами в горло Куликова, Крин-лу вызвал спазм гортани. Пока Анатолий содрогался в приступе надсадного кашля, он спустился в печень и слегка сдавил желчевыводящие протоки. Через несколько секунд капитан согнулся пополам от острой колики в правом боку, а все заведующие внутренними системами его организма были призваны к ответу громким голосом Карли-до, спешно вернувшегося на свое место:

– Что у вас происходит, бездельники? Немедленно восстановите порядок!

Скальпель плавно разреза́л живот, подбираясь к переполненному гноем аппендиксу. Общий наркоз отключил сознание Юрия Соловьева на внешнем уровне, но на внутреннем Крин-лу проснулся, в очередной раз вспоминая

…Андрея Фролова… Йонаса Свенссона… Костаса Христалидиса… Джона Тэйлора… Антона Семенова… суд… ужас внутреннего пространства… судорожный кашель капитана Куликова… просторный зал с расплывающимися в тумане стенами…