Но единственное, на чем я могла сосредоточиться, было волнующим. Моя кровь бурлила, я бодрствовала, и мир, казалось, преподносил мне будущее, о котором я никогда бы не подумала даже через миллион лет. Мне не приходится жить под властью отца. Мне не нужно ни перед кем отчитываться. Была ли эта история с Рокко на данный момент или навсегда, это не имело значения. Это помогло мне принять решение, которое никогда раньше не казалось моим. Я собиралась выбраться отсюда, вернуть свою жизнь и делать с ней все, что, черт возьми, я хочу.

Я захлопнула дверцу стиральной машины и встала. Я перестирала все, от простыней до полотенец. Это была моя первая загрузка с тех пор, как я здесь, и похоже, что Рокко и его братья перебирали каждый предмет в доме, чтобы ничего не чистить самим. Но я, например, не хотела носить одни и те же спортивные штаны пятый день подряд. Я закинула белые вещи, которые в данный момент крутились в сушилке напротив меня, теперь остались только цветные.

— Подожди. — Дверь распахнулась, и Рокко вошел в прачечную, стягивая с себя рубашку. Мой взгляд тут же упал на его расцарапанные плечи, и я закусила нижнюю губу.

— У меня есть для тебя еще кое-какая одежда.

Он продолжал раздеваться, и я наслаждалась шоу, прислонившись бедром к машинке, пока ждала. Он остался в боксерах, и я протянула руку с кривой ухмылкой, изучая все его затвердевшие мускулы.

— Ты первая, белла. — Его взгляд упал на синюю рубашку, которая была на мне. Конечно же его.

Я дразняще улыбнулась.

— Хорошо, но не трогай меня только потому, что я голая, у меня есть дела.

— Какие дела? — он усмехнулся.

— Возможно, у меня есть план побега, который нужно выполнить, — усмехнулась я, и его лицо поникло.

— Снег начал таять, — сказал он тихим голосом.

Между нами повисла пауза напряженной тишины.

— Когда дорога будет свободна, ты отпустишь меня? — спросила я, задаваясь вопросом, действительно ли он заботится обо мне. Потому что, конечно же, это означало, что он отпустит меня на свободу, даже если захочет оставить меня. Мы не говорили о том, что произойдет, когда его семья вернется, но с каждым днем эти слова крутились у меня в голове, заставляя меня противостоять им.

— Если я отпущу тебя, ты действительно уйдешь? — спросил он, опуская голову и его лоб прижался к моему.

Тяжесть его взгляда заставила мое сердце замереть, и у меня не было четкого ответа.

Конечно, я бы ушла… Не так ли?

Я не могла вечно оставаться в объятиях Рокко. Это был сон, украденный моментом безумия. Но в то же время мне не хотелось думать, что это закончится. На самом деле, мысль о том, чтобы покинуть Рокко, заставила мое сердце разорваться.

Я взглянула на него и пожала плечами, не давая ему реального ответа. Хотя это должно было быть легко. Это должно было быть «да» без колебаний.

— Я останусь здесь не для того, чтобы твой отец использовал меня против моей семьи, — сказала я, тщательно подбирая слова.

— Но если бы ты могла остаться со мной в другом месте? — предложил он с озорной улыбкой.

Я закатила глаза.

— Это невозможно.

— Все возможно.

— Не это, — выдохнула я. — Наши семьи…

— Забудь о наших семьях, — прорычал он. — Я не хочу говорить об этом прямо сейчас. Я просто хочу наслаждаться тобой. Так, разве ты не должна уже снять эту рубашку?

Мои плечи опустились, и я купилась на его красивые слов. Если мы не говорим об этом, нам не нужно иметь с этим дело. Я знаю, что это было по-детски, но мы недолго будем вместе вот так. Может быть, день или два. И я тоже хочу насладиться этим, утонуть в этом. В нем.

Я стянула рубашку через голову, похоть пронзила мое тело и взяла меня в заложники. Я бросила одежду на пол и увидела, что в его глазах горит плотское желание. Он тут же снял свои боксеры и протянул их мне, я положила их в стиральную машину, отвернувшись и скрывая свой румянец при виде его затвердевшей длины.

— Никаких прикосновений, — напомнила я ему, и он ответил тихим горловым рыком.

Запустив машину, я вскочила и с ухмылкой попыталась пройти мимо него к двери. Он захлопнул ее и отступил в сторону, чтобы преградить мне путь.

— Я не прикасаюсь к тебе, но если ты помешаешь… — Он сделал свое тело максимально большим, раскинув руки и шагнув вперед.

Я хихикнула, отступая назад, пока моя задница не коснулась сушилки, и ее вибрации не прокатились по мне.

— Обман, — усмехнулась я, когда он приблизился ко мне, положив руки по обе стороны от меня на поверхность.

— Если ты — приз в этой игре, Слоан, я сделаю все, чтобы победить. Обман, подкуп, запугивание. Ты говоришь это и я делаю это.

Я откинулась назад, когда он наклонился ко мне, его мятное дыхание зубной пасты манило меня попробовать.

— Как насчет попрошайничества? — Я подняла бровь, и он поднял одну назад.

Он подобрался так близко, как только мог, не касаясь меня, и я сильнее прижалась к сушилке.

Он включил более высокую передачу, и жужжание машины проникло прямо в мое сердце и заставило меня задохнуться.

— Я не умоляю, — проворчал он, его взгляд скользил то к моей груди, то к моим губам.

— Я думала, ты сказал, что сделаешь все, что потребуется? — невинно спросила я, и у вырвался вздох веселья, от которого у меня по коже побежали мурашки.

— Хм, — прорычал он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в шею. Я прижала руку к его губам в последний момент, смеясь, и попыталась проскользнуть мимо него. Он схватил меня за бедра, поднял и усадил задницей на сушилку, так что вибрации рикошетом отразились на мне.

— Боже-а-нет, — выдохнула я, дернувшись вперед, чтобы попытаться спуститься, но он сжал мои бедра руками. — Рокко!

— Пожалуйста, — промурлыкал Рокко, но это была не просьба, а насмешка, его улыбка была демонической. Он снова наклонился, и я выгнула спину, чтобы держаться подальше, когда чертова сушилка перешла на ускорение.

— Отпусти меня, — потребовала я, наполовину серьезно, наполовину нет. Потому что, черт возьми, это начинало доставлять удовольствие. Рокко сильнее надавил на мои бедра, выворачивая их наружу и обнажая меня перед собой.

— Пожалуйста, отдай мне себя. — Его тон говорил, что я уже у него есть, и это было чертовски очевидно. Я попыталась и не смогла снова встать, и сопротивление ушло из моих конечностей.

Он прикоснулся своими губами к моим, но не дал мне больше. Он тыкался носом, дразнил и сводил меня с ума, когда я пыталась схватить его и притянуть ближе.

— Пожалуйста, — сказал он, смеясь, и я откинула голову назад, разваливаясь на части.

Сушилка закончила свой цикл, и я захотела ударить эту чертову штуку, дрожь покинула мое тело, заставив меня желать большего. Я схватила Рокко за шею, встретившись с ним глазами серьезным взглядом.

— Ты мне нужен, — выдохнула я, и его веселье мгновенно угасло.

Он схватил меня за бедра, притягивая к себе, и мои губы приоткрылись в предвкушении, когда он выстроился, чтобы взять меня.

Звук открывающейся входной двери заставил мое сердце чуть не выпрыгнуть из горла.

— Черт, — прошипел Рокко, стаскивая меня с сушилки и подталкивая к ряду простыней, висевших в задней части комнаты.

— Рокко? — раздался голос Фрэнки. Прежде чем он успел спрятать меня под простыню, дверь открылась, и Рокко толкнул меня за себя, прикрывая мое обнаженное тело своим.

Я посмотрела его руку с ужасной опухолью в животе.

Фрэнки перевел взгляд с меня на Рокко, широко раскрыв рот. На нем был толстый зимний плащ, а в пальцах болтался пистолет.

— Он там, Фрэнки? Мне нужно поговорить с ним, — раздался голос Мартелло за пределами комнаты, и сдавленный звук вырвался из моего горла. Мое сердце грохотало, а все тело горело.

Черт, черт, черт!

— Он здесь, и он чертовски голый! — Фрэнки переспросил, и меня пронзил ужас. Он всем расскажет. — Я прослежу, чтобы он оделся, и отошлю его к тебе, папа.

— Чертовски типично, — пробормотал Мартелло, и его шаги загрохотали.