Я столкнулась с чем-то твердым и слишком теплым, чтобы быть деревом, и крик вырвался из моего горла. Сильные руки сомкнулись вокруг меня, а затем отбросили на твердый ствол сосны. Я едва могла разглядеть его в темноте, но я знала, что это был Рокко по его запаху, его внушительному росту, его ужасающей ауре. Он прижал меня спиной к коре, и я изо всех сил старалась не вскрикнуть, когда твердый узел впился в мой позвоночник.

— Я раньше охотился на людей в темноте, и все они оказывались в канавах, принцесса.

Его горячее дыхание омыло меня, и его бедра прижались к моему животу, когда он попытался вырвать стон с моих губ. Я стиснула зубы, не желая издавать ни звука, кроме бешеного ритма дыхания.

Он переместил свой вес на меня, и я резко вдохнула, почувствовав, как его твердая длина упирается в меня. Больной ублюдок был возбужден от всего этого. Мои руки были зажаты между нами и оказались слишком близко к этому чудовищному отростку, чем мне хотелось.

— Я думала, тебя не привлекают девушки из Калабрези, — поддразнила я, жар наполнял мое тело, я пыталась не думать о его огромном размере. Я молилась, чтобы у него было слишком много гордости, чтобы действовать в соответствии со своими побуждениями, потому что прямо сейчас я ничего не могла сделать, чтобы сбежать.

Рокко зарычал на мои слова, отодвинулся достаточно, чтобы освободить меня от его эрекции, и я попыталась нырнуть под его руку. Он схватил меня за волосы, прижал обратно к своему телу и повернул к дому.

— Я бы скорее трахнул дыру в земле. В любом случае, это принесет гораздо больше удовлетворения, чем твоя богобоязненная киска.

— Просто убедись, что ты не травмируешь семейство кроликов, пока будешь этим заниматься, — сухо сказала я, и он рассмеялся. Он на самом деле чертовски сильно смеялся. Мне не хотелось, чтобы этот звук мне нравился, но он был громким и грубым, как волна, разбивающаяся о каменистый пляж. Хуже всего было то, что острые ощущения от этой погони оставили меня в легком головокружении. И мне не хотелось признавать, насколько это понравилось какой-то извращенной части меня.

Его руки сомкнулись вокруг меня, не крепко, как раньше, но угроза все равно была. Мое сердце сжималось все сильнее, когда из-за деревьев показался дом.

Я была военнопленной. Но у этого солдата еще оставался бой.

Вздохнув во сне, Слоан перевернулась на спину, и ее бок задел мой.

Я оторвал взгляд от вида за открытым окном, где я наблюдал за восходом солнца над горами, и посмотрел на нее.

Сложив руки за голову и поёрзав, устроился поудобнее, оценивая своего нового питомца.

За все часы, что я провел, тренируясь в боях или изучая стратегии, которые можно использовать против врага, я ни разу не представлял врага, похожего на нее.

Слоан снова вздохнула, придвигаясь ближе, без сомнения, подсознательно вытягивая из моего тела еще немного тепла.

Я остался неподвижным, когда она перевернулась на бок, ее рука неловко выкрутилась над головой, где она была прикована, и положив голову мне на грудь, она прижалась всем своим мягким телом к моему.

В этот момент я завис, нахмурив лоб, гадая, какой странный поворот судьбы привел нас обоих сюда. Мы были рождены, чтобы ненавидеть друг друга, нам суждено причинять боль друг другу и получать удовольствие от этого. Но что, если бы мы не родились Ромеро и Калабрези? Какие странные возможности могла предоставить нам тогда судьба?

Слоан повернулась ко мне, тихий стон сорвался с ее полных губ и мой член дернулся.

То ли ей снилась еда, то ли секс, и меня поразило желание узнать, что именно.

Она снова пошевелилась и манжета загремела по дереву, ее бедра сместились, и я громко откашлялся.

Слоан задохнулась просыпаясь, и я с любопытством наблюдал, как она воспользовалась моментом, чтобы понять, где она и что происходит. Не говоря уже о том, на чьей груди она сейчас лежит.

— Когда ты закончишь трахаться со мной, нам, вероятно, следует встать, — невозмутимо заявил я, сквозь остатки ее сна, за которые она цеплялась, и засмеялся, когда она в ужасе отпрянула от меня.

— Ты уверена, что ты девственница, принцесса? Потому что звуки, которые ты издавала во сне, звучали так, будто ты знала, что делаешь.

— Я не та, кто продолжает утверждать, что я девственница, — прорычала она, передвигаясь на спине к краю кровати, пытаясь создать между нами некоторую дистанцию.

— Это не так? — спросил я с искренним удивлением, и навалился на нее сверху, поймав ее свободную руку в свою хватку, чтобы удержать над ее головой.

Я посмотрел на нее, вот так прижатую подо мной, и должен был признать, что это был довольно захватывающий вид. Даже ненависть в ее глазах возбуждала. Я хотел разжечь в ней пламя этой ярости, пока оно не сожгло ее заживо, и единственное облегчение, которое она могла получить от него, было бы в форме ее тела, склоняющегося перед моим. Ее взгляд скользнул к моей обнаженной груди, когда я прижал ее к себе, и я могу поклясться, что она тоже думала об этом.

— Николи катался на своей невесте перед брачной ночью? — Я цокнул ей, как будто она плохая девчонка, и она начала извиваться подо мной от дискомфорта, но на самом деле она лишь теснее прижималась к моему телу.

— Отстань, — рявкнула она, и в ее взгляде вспыхнуло неповиновение.

Я наклонился, чтобы прошептать ей на ухо, и моя щетина царапнула ее подбородок.

— La ragazza disubbidiente, — прорычал я. — Это был не он, не так ли? Что подумает папа Калабрези о том, что его маленькая девочка разгорячится с кем-то под простынями перед свадьбой?

Перевод: Непослушная девчонка.

Единственным ответом мне были хмурый взгляд и надутые губы. Рот этой девушки стал моим личным искушением. Каждый раз, когда из него вырывался остроумный комментарий, мне хотелось поставить ее на колени и почувствовать, как она обхватывает губами мой твёрдый член.

На мгновение я посмотрел на ее черные локоны, представляя, как сжимаю их в кулаке, когда ее тело стало жертвой моего, и почувствовал, как твердею при одной только мысли об этом.

Кроме того, как бы я ни утверждал, что не хочу трахаться с Калабрези, я признаю, что не возненавидел бы себя, если бы подчинил маленькую девочку Джузеппе своим желаниям и заставил бы ее выкрикивать мое имя. Черт, я мог бы даже записать это на видео и отправить ему в качестве рождественского подарка.

— Ну, я обязательно сообщу Николи о блуждающем внимании его невесты в следующий раз, когда увижу его, — пообещал я ей, прежде чем оттолкнуться от кровати и направиться в ванную комнату.

Я сбросил боксеры, включил душ, и ухмыльнулся, услышав, как она удивленно вздохнула позади меня.

— Не надо смотреть, если я заставляю тебя краснеть, принцесса, — сказал я, шагнув под воду и повернувшись к ней лицом.

Она сидела на кровати, уставившись на меня прищуренными глазами, чертовски усердно стараясь выглядеть не впечатленной. Она изо всех сил пыталась удержать взгляд на моем лице, когда вода лилась по моему телу.

— Ты не заставляешь меня краснеть, ты заставляешь меня давиться, — прошипела она, все еще не отводя от меня взгляда.

— Я действительно могу заставить тебя поперхнуться, если ты этого хочешь? — предложил я, и ее взгляд мгновенно упал на мой член, прежде чем она резко отвернулась, дергая манжету, отказываясь смотреть на меня.

— Меня вырвет прямо сейчас и прямо здесь, спасибо, — прорычала она, и я рассмеялся.

Я быстро умылся и вытерся, надев боксеры и черные спортивные штаны, оставив волосы влажными и вьющимися.

Открыл шкаф и вытащил для нее нижнее белье, пару джинс и зеленую майку, бросив их на кровать, чтобы она могла переодеться, прежде чем я расстегну ее наручники.

Она подтянула запястье ближе к себе и потерла его там, где кожа стала воспаленной и красной.

— Ты собираешься просто стоять и смотреть, как я переодеваюсь? — спросила она.