Я бросился прямо на него, мои руки сжались в кулаки, когда меня ослепила чистая ярость. Она не может принадлежать никакому другому зверю, кроме меня . Ее жизнь принадлежит мне, а не этому существу. И я не позволю украсть ее у меня, как и не позволю ей сбежать.

Я кинулся на волка, сбив его раньше, чем он успел вонзить зубы в ее идеальную кожу.

Волк повернул голову, пасть с острыми, как бритва, зубами была нацелена на меня, и я нанес удар прямо в его чертову морду.

Костяшки моих пальцев хрустнули, врезавшись в его голову, и зверь взвизгнул от боли. Он отлетел назад, и я вскочил на ноги, спотыкаясь и теряя равновесие.

Второй волк прыгнул на меня, и я не успел увернуться, когда острые зубы вонзились мне в руку.

Я зарычал еще громче, чем ублюдок, пытающийся меня съесть, я размахивал кулаками снова и снова, вкладывая весь свой вес в удары. Ублюдок не отпускал, тряся мою руку, как будто думал, что может взять ее с собой, и чистейшая гребаная агония пронзила меня.

Слоан закричала позади меня, и красная пелена упала мне на глаза. Протянув руку, я схватил ублюдка за морду и с грубой силой оторвал от себя.

Я пнул ногой по нему так сильно, как только мог, и он отлетел от меня.

Кровь хлынула из моей руки, но мне было все равно. Я взревел так, словно я был самым огромным и опасным монстром в этом лесу, и чертовы волки тоже в это поверили. Они побежали к деревьям, и я засмеялся, паника в моих конечностях начала исчезать.

Моя рука болела. Я посмотрел на рану, потом посмотрел на Слоан.

— Ты хотела, чтобы я истекал кровью ради тебя, — пробормотал я. — Ты сейчас счастлива?

Ее губы приоткрылись, и я не понял, собирается она плюнуть в меня или плакать обо мне. Я сам не знал, чего хочу больше.

Моя голова резко закружилась и я начал терять сознание.

— Угадай, попалась, — пробормотал я, и мир вокруг начал растворяться и теряться в фокусе.

Я старался устоять на ногах. Старался оставаться в сознании. Но я вел проигрышную битву, и это ранило меня больше, чем я хотел признать. Потому что, как только тяжесть в глазах и забвение одолеют меня, я знал, что она собирается бежать.

И я не хотел прощаться с моей принцессой.

Я совсем не хотел ее отпускать…

Паника разрывала мое сердце в клочья, когда Рокко, шатаясь, направился ко мне, хрипя мое имя. Я отступила назад, поднимая руку, чтобы удержать его на расстоянии. Он потянулся ко мне, отчаяние сверкнуло в его глазах, и он рухнул на колени, задев меня вытянутыми пальцами, и я отступила дальше. Упав на снег, он пополз ко мне, как раненое животное, и мое горло сжалось, его окровавленная рука оставляла на снегу красный след.

Не могу поверить, что он ударил волка по морде.

Чертов волк!

Волки выли за деревьями, снова приближаясь, и от страха по моему позвоночнику пробежала ледяная дрожь. Запах крови висел в воздухе, и я знала, что оставить Рокко здесь равносильно тому, что убить его. Одна только эта мысль вонзила что-то острое в мое сердце.

Я села перед ним, все мысли о побеге унеслись прочь. Я не могла оставить его здесь умирать .

Я подняла его голову руками, и он застонал, его пальцы сжались вокруг моего запястья.

— Слоан , — прорычал он. Он был зол, и черт знает, что он сделает со мной, когда действие снотворного пройдет.

— Я здесь. Вставай, — прошептала я, и вокруг нас разнесся еще один вой.

Мое сердце грохотало в груди, когда я обвила руками его плечи и рванула изо всех сил. У меня не хватило сил поднять его до конца, и он уперся ногами в снег, помогая мне в последнюю секунду.

Когда он встал, я перекинула его руку через плечо и обняла за талию, а его голова свисала к его груди.

Я подвела его к снегоходу, стиснув зубы от усилий, которые потребовались, когда он навалился на меня всем весом. Задыхаясь от усилий, я усадила его на машину и он согнулся, его голова почти коснулась сиденья. Я выругалась себе под нос, когда он начал заваливаться на бок, схватила его за руку и дёрнула обратно в вертикальное положение.

Лай волчьей стаи стал ближе, и меня пронзил страх. Я в спешке схватила ремень Рокко, расстегнула его и сильно потянула, чтобы высвободить из петель.

— Сейчас неподходящее время для минета, белла, но если ты… — пробормотал он и потерял сознание.

Я покачала головой, затягивая ремень вокруг его правого запястья, затем оттолкнула Рокко назад, села перед ним и обвила ремень вокруг себя, прежде чем крепко привязать его к другой руке. Когда он почувствовал себя в безопасности, я повернула ключ в замке зажигания, молясь, чтобы эта штука завелась. Несколько раз двигатель заикнулся, захрипел и закашлял дымом.

— Давай, — прорычала я, когда уголком глаза заметила пробежавшую мимо нас тень. Страх пронзил меня и я снова попробовала повернуть ключ, умоляя машину спасти нас.

Двигатель взревел, и я вздохнула от облегчения, нажала на газ и повернула снегоход на дорожку, которую Рокко проложил по пути сюда. Я никогда в жизни не водила ни одну из этих машин, но это оказалось достаточно просто.

Я нажала на газ, и мы промчались между двумя деревьями, направляясь через темный лес. Рокко положил подбородок мне на плечо, и я почувствовала, как его вес смещается влево. Я запрокинула руку, чтобы поймать его, повернув снегоход в сторону и используя его инерцию, вернула его в вертикальное положение.

Когда мы поднимались на холм к дому, его руки потянули меня за талию, откидывая назад на сиденье, и я изо всех сил вцепилась в руль.

— Глупый — массивный — медведь — человек , — процедила я сквозь зубы.

Когда дом показался в поле зрения, снегоход начал замедляться, и я умоляла его потерпеть еще немного. Из двигателя валил дым, и я выругалась, потеряв из виду дорогу впереди в густых серых шлейфах.

— Давай, кусок дерьма, — взмолилась я. — Не умирай.

— Я натюрморт, — пробормотал Рокко в ответ, и улыбка тронула мои губы.

Я сильно надавила на газ, и снегоход набрал скорость, подъехав к крыльцу и заскользив по льду. Нас наклонило вбок, и мой желудок сжался. Я бросилась в другую сторону, повалив Рокко на землю, когда снегоход перевернулся, а двигатель заглох.

Мы погрузились в снег, и Рокко застонал, когда я придавила его, пытаясь расстегнуть ремень, привязавший его ко мне. Мне удалось освободиться, и я вскочила на ноги, отшвырнув ремень в сторону. Я схватила Рокко за руку и изо всех сил потянула назад, пытаясь поднять его. Но это было тяжело.

— Вставай! — крикнула я, тряся его за руку, и кровь окрасила снег вокруг его другой руки. Мое сердце забилось быстрее, и отпустив руку, я быстро обошла его и попыталась поднять за плечи.

— Вставай, Рокко. Помоги мне, — потребовала я.

— Не могу поверить, что ты накачала меня наркотиками, — сердито пробормотал он во сне.

— Ну, теперь я спасаю твою задницу, так что мы квиты, — рявкнула я. — Получай.

Потеряв терпение, я пнула его в бок.

Он резко проснулся, и я вздохнула от облегчение. Он собрал последние оставшиеся силы, чтобы встать. Я держала его, ведя к крыльцу, и он чуть не упал лицом вперёд, пытаясь подняться по ступенькам.

Он снова начал падать, но уже назад, и я поддержала его, схватив за руки потянув.

Рокко промок насквозь и начал дрожать, когда мы наконец добрались до вершины лестницы. Я поспешила к двери, обнаружив, что она открыта, и завела его внутрь.

Его вес снова давил на меня, и я встала перед ним, пытаясь удержать его. Его глаза закрылись, и он навалился на меня всем весом, как слон. Я задохнулась пытаясь не упасть, но мои колени подогнулись, и я рухнула под его огромное тело.

— Ты весишь тонну, — прохрипела я, выбираясь из-под него.

Я оставила его на полу, и тяжело дыша, заперла входную дверь и стянула толстое пальто. Перевернув Рокко, я просунула руки ему под мышки и сделала глубокий вдох, а затем потащила его в гостиную. Я подтащила его на пушистый ковёр у огня и упала на задницу.