— Аннели просила меня помочь ей, — хмуро ответил Риамен. Ему смотреть на профиль техника тоже не хотелось и поэтому он бесцельно скользил взглядом по черепичным крышам Сияющего квартала. То тут, то там по пологим скатам стекала едва заметная полоса отраженного света. Это было красиво. Будто цветной ветер. Если бы пустота не скалилась голодной пастью рядом с подошвами его ботинок, Терри залюбовался бы.

— И ты помогаешь?

— Помогаю.

Келва издал какой-то странный звук: не то смешок, не то горло прочистил. Терри оглянулся на него и увидел недовольную гримасу: поджатые губы, сведенные брови.

— Аннели из тех девушек… Или людей, все равно… Вся их сущность — это воплощенная просьба: «Спасите меня». Есть такие, кто воплощает просьбу: «Любите меня», с ними хотя бы все ясно. А с теми, кто ищет спасения, никогда нельзя быть уверенным, что все делаешь правильно.

— Если девушка плачет — значит что-то неправильно, разве нет? — очень холодно уточнил Терри. У него было собственное мнение относительно того, что он узнал от Аннели о настойчивых притязаниях техника, и слово «правильно» никак не подходило по контексту. Даже при известных натяжках.

— Она писала мне письма. Если хочешь, я покажу, я их все сохранил. Пока жила у родителей, она присылала письма, в которых рассказывала, как ей больно, что ее вынуждают работать в лавке отчима, как взрослую, а платят гроши, как ребенку: только и хватает на книжку в месяц, если лакричные леденцы не покупать.

— С чего вдруг она писала вам письма? — грубовато спросил Терри. Некстати вспомнилась детская присказка про магистра, который должен чинить все, что сломалось. Разве мог он поверить, что Аннели всерьез считала, будто какой-то магистр поможет справиться с семейными проблемами?

— Мы были знакомы задолго до Академии. До того, как ее мать вышла замуж второй раз, она помогала моей матери по хозяйству. И приводила с собой Аннели еще когда та в одной рубашке бегала. Я присматривал за ней, если не успевал придумать себе занятия поинтереснее.

— И вы решили, что это дает вам какие-то права на нее? — удивляясь собственному спокойствию, поинтересовался Терри. Он столько раз прокручивал эти вопросы в собственной голове и никогда, даже в самых смелых фантазиях, не думал, что произнесет эти слова с таким равнодушием.

Келва глянул на него с изумлением.

— А ты все-таки не совсем профан в казуистике, аристократ, — с иронией похвалил он. — Однажды случилось кое-что, после чего я приобрел какие-то права. Причем в глазах самой Аннели. Мы пошли купаться в море. Не смотри на меня так. Не вдвоем. Целой ватагой собрались со всей улицы, купили булок и бутылку сладкой воды у старого Эла и пошли чаек гонять. Аннели среди нас была самая младшая. Ей лет шесть тогда было, если не меньше.

— Ее утянуло течением? — с легкостью угадал развитие событий Терри.

— Да. В какой-то момент я потерял ее из виду. Вот только что была тут, на виду, а больше ее нигде нет… Это было похоже на чувство, будто я убил ее своими руками. Но реальность была еще страшнее. Она толком плавать-то не умела. Я нырнул и нашел ее под водой — она пыталась, но не могла пробиться к поверхности. Я вытащил ее, а сам думал, как же так? Она едва не утонула там, где я мог спокойно стоять.

Терри промолчал.

— В этом вся Аннели. Я не знаю, родилась она такой или сломалась в какой-то момент, но ей не хватает сил, чтобы спасти себя самой. Поэтому она стала писать мне письма, когда я ушел в Академию. Ей снова нужна была моя помощь. Я на ее месте устоял бы без труда, но она начала тонуть, и каждое следующее письмо было пронзительнее предыдущего.

— Людям в городе кажется, — глухо произнес Терри после паузы, — что за барьером их ждет иная жизнь. Наполненная смыслом. Безопасная. Удивительная.

«Мне самому так казалось когда-то», — рвались с языка и без того очевидные слова. Эти слова мог сказать любой живущий под куполом. Даже невысказанное, это признание объединяло в том числе тех, кто терпеть друг друга не мог.

— Вот именно, аристократ. Каждый видел что-то свое. А вот скажи: много ли тех, кто спал и грезил, что станет по ночам печь хлеб?

«Я знаю, куда ты клонишь, — раздраженно подумал Терри. — Но все гораздо серьезнее, чем отработки. Для Аннели это вопрос жизни и смерти».

— Но те, кто поступил сюда без протекции, хотя бы могут справляться с учебой, — сквозь зубы процедил он. — Девочка из Среднего города, без образования и способностей — сколько она протянет на отработках?

— Со мной — сколько угодно. Она не рассказывала тебе, что я написал для нее научный проект за первый курс? И не один, если хочешь знать. У меня есть черновики на несколько лет вперед. Никто бы не стал ее трогать с такими проектами, какие я для нее придумал.

От похвальбы отчетливо тянуло мальчишеской самонадеянностью и позерством. Она навязла на зубах хуже кислой ягоды ажри. Терри скривился.

— С одной стороны, вы устроили ее на всем готовом, а с другой — у нее нет никаких шансов выжить самой, если с вами что-то случится. Отличный план, мастер Келва! Я видел мышеловки, которые были устроены куда проще.

Терри не мог больше сидеть и беседовать. На холодной черепице невозможно устроиться с комфортом и забыть о времени. Тем более, когда на носу Темная декада. Хоть три барьера над Академией поставь — зиму в Акато-Риору не отменишь. Широты здесь не самые благоприятные для ночных прогулок. Он встал и одернул старый китель.

Келва порывисто поднялся следом за Терри и качнулся, на миг потеряв на равновесие. Чтобы не упасть или еще по какой причине он схватил бакалавра за плечо. И тут же заговорил: горячо и торопливо, будто только и хотел, что убедить Терри в своей правоте. Словно бакалавр был судьей и от его мнения хоть что-то зависело.

— Ей нужна была помощь, а как я еще мог помочь ей? Отсюда! — Он обвел свободной рукой лежащий под ним Сияющий квартал. — Что я еще мог сделать?

Терри не стал дергаться и вырываться. На такой высоте он предпочитал поменьше двигаться. «Должно быть, именно поэтому Келва меня сюда и затащил», — мелькнула мысль и пропала.

— Я не знаю. Она не говорила, что сама этого хотела.

— Зато я знаю. Я выбил ей пансион. Вряд ли можешь представить себе, аристократ, ЧТО должен обещать Арчеру рядовой техник без влиятельной родни, чтобы обеспечить кому-то место и пансион в Академии. Я сделал все, что от меня зависело, чтобы дать девочке шанс. А потом оказалось, что она не хотела и что родители привели ее силой.

— И все-таки она не хотела, — вздохнул Терри. Он уже начал было нервничать из-за того, что Келва тоже пытается выставить Аннели лгуньей, как Арри. Он не знал, что будет делать, если Келва окажется способен на такую низость. Как поступить, если под ногами хрустит черепица и пустота хватает за сердце?

— Не хотела. Да. И способностей у нее нет, я знаю. Так что не трудись учить меня уму-разуму, аристократ. Я и без тебя все понимаю. Если бы в это не вмешались ее родители, она бы не оказалась здесь против воли. Ты понял? Я давал ей шанс, и она могла бы решить сама, но выбрать самой ей не позволили, — повторил он рассеянно, погрузившись в размышления. Почему-то складывалось впечатление, что он этими словами себя успокаивает. Будто они вошли у него в привычку.

— А где она сейчас? Что ты ей сказал? — незаметно для себя самого переходя на «ты» спросил Терри.

— Отпустил спать. Сегодня не ее смена, говорю же. Ты принял меня за людоеда, аристократ, а я не людоед.

— А собрание? Разве не сегодня?

— Вот упертый, собрание ему подавай, — вздохнул Келва. — Тебя некому рекомендовать, ты знаешь? А если кто без рекомендаций начинает так настойчиво добиваться поучаствовать, я начинаю подозревать его в шкурных интересах.

— Аннели не в счет?

— Не в счет. Я пытался ее подбодрить и обещал, что найду способ выпустить ее из-под купола. Но она всего лишь первокурсница, которая плохо поняла мои предупреждения, что в Академии доверять нельзя никому. Особенно полукровкам. — В голосе техника прорезалась сталь. Он сделал шаг, вынуждая Терри отступить на полшага. Черепица под подошвой вдруг показалась совершенно ненадежной. Терри сглотнул.