Было в голосе Арри что-то непривычно шероховатое, темное и злое, из-за чего Терри резануло тревогой.

— О чем говорили?

— Держу пари, что о том же, о чем и с тобой. О родителях. Верный способ задеть за живое, зачем же выдумывать что-то еще? — глухо сказал Арри, глядя себе под ноги.

— Да, было что-то такое, — уклончиво проговорил Терри.

— Вот и представь, какая веселая у меня была ночь. Понятное дело, что я начал искать этого Тармо. Думал уже, что ты не вернешься и надеялся сам выяснить, что происходит. А ты говоришь «не паясничай».

— Да на здоровье раз так, — великодушно разрешил Риамен. Искреннее беспокойство друга согрело его и смягчило болезненно четкое предчувствие скорой беды. И все же. Было что-то неправильное в том, что Арчер вызывал Арри для разговора в ту ночь, когда Терри увели во дворец. Какая тут связь? А может… может ее и нет? Все-таки в ту ночь произошло кое-что поинтереснее, чем очередная самоволка.

«Ты подставил меня, крысеныш», — опять прозвучал над ухом задушенный от ярости хрип. Терри запнулся о край аккуратно уложенного в мостовую камня и с трудом подавил желание обернуться. Не было рядом никого это всего лишь память снова шутила свои несмешные шутки.

— Арчер не упоминал… о человеке по имени Маррет?

— Нет. Впервые слышу. А что? Ему ты тоже собираешься помогать?

Жгучая горечь поднялась откуда-то из груди к самому горлу. Терри сглотнул.

— Сомневаюсь, что ему еще можно помочь. Про труп рабочего на улице тоже ничего не слышал?

Арри стряхнул с глаз челку и глянул исподлобья. Красноречиво покачал головой.

— «Поступай в Академию, сынок — говорили они. — Там ты будешь в безопасности», — говорили они.

— И не говори, — вздохнул Терри. Он тоже мог много что сказать о том, как катастрофически не совпадают порой ожидания с реальностью. Не говоря уж о том, как часто оказываются неправы те, кто дает советы, исходя из каких-то вовсе оторванных от реальности ожиданий.

— Кто его убил? — помолчав, спросил Арри.

— Я не знаю. Все слишком быстро произошло, я не успел понять…

— Ясно… Кстати, я не стал при девушке говорить. У тебя белый лист на двери висел за прогул. Вчера же лаборатория была, не только лекции.

Терри принял протянутую бумагу, сложенную вчетверо и даже разворачивать не стал. Сунул в карман.

— Видимо, у тебя все-таки не настолько особое положение, — осторожно проговорил Арри.

— Если бы было не особое, на двери висел бы красный лист, а не белый. Меня безопасник поймал на самоволке, да еще Келва опять прицепился…

Терри оборвал себя на полуслове и зло усмехнулся. Он с удовольствием посмотрел бы на то, как мастер Келва просит дежурного Смотрителя выписать «зарвавшемуся» бакалавру красный лист из-за того, что они не поделили первокурсницу при свидетелях.

— Из-за Аннели? А я предупреждал, что ты не вывезешь на себе ее проблемы. Сразу было понятно, что это кто-то из старших, а ты уже на самом краю ходишь.

— Со мной ничего не будет, — сквозь зубы процедил Терри. Он подумал, что если Келва попробует пободаться, то пожалеет об этом. Арчер ведь ждет от Терри каких-то докладов, как от агента. Вот он и получит то, чего хочет: будет не так уж сложно связать с интересами короны тайные встречи в пекарне, которые организует Келва. И пусть он рассказывает Специальной комиссии про цену хлеба, если охота.

— Ладно, как скажешь.

Проходя мимо швейной мастерской Терри решил на минутку заскочить внутрь и поговорить с портными. Он подумал, что с такой жизнью, какая началась с этой декады, ему понадобится обзавестись одеждой сверх норматива. Арри только плечами пожал, когда Терри поделился с ним своими планами.

— Попробуй докажи ему, что у тебя мало сменной одежды. У него память знаешь какая? Держу пари, он помнит на сколько стежков пришивал каждую пуговицу на твоем первом кителе.

— В крайнем случае притворюсь, что у меня разыгрался приступ болезненного аристократизма. Мой отец менял рубашку два-три раза в день. У него их сотня была, кажется.

— Тебе не придется слишком притворяться, Риамен, — без улыбки сказал Арри.

Терри обдумал его слова и великодушно решил не обижаться.

Мастерская выглядела скорее как небольшой и душный склад. Все пространство стен занимали высокие — от пола до потолка — стеллажи с рулонами ткани. Беленый сорочечный хлопок и темно-синее сукно на основе шерсти занимали почти все полки, хотя нашлось место и для знаменитого имперского шелка и пестрой горской красно-зелено-коричневой клетки. Еще несколько полок занимали заготовки: платья и рубашки, которые пока не подогнали по фигуре.

Едва успев оглядеться, Терри громко чихнул. Поднял взгляд — прямо напротив входной двери красовалась вырезанная из дерева табличка с пожеланием доброго здоровья.

— Спасибо, мастер Энеас, — усмехнулся Терри.

Он поставил корзину и скрученные в трубку чертежи в уголок и дернул за шнурок звонка. В соседней комнате за стенкой затихла швейная машинка. Дверь в пошивочную отворилась и из нее выглянул невысокий совершенно лысый мужчина в темно-зеленом шелковом жилете.

— А, Риамен! — поприветствовал он. — Чем обязан?

Терри без лишних слов вытянул руки вперед. Обшлаги кителя задрались неприлично высоко и собрали складки на рукавах рубашки.

— Что, опять? — не поверил мастер Энеас. Он подошел ближе, на ходу снимая с шеи портновскую измерительную ленту. Обошел Терри кругом, приглаживая блестящую лысину. Ногтем поскреб вытертый уголок шва и нахмурился. — А где тот, который мои ребята сшили тебе в начале осени?

— Мастер Энеас, да ведь я к вам почитай с лета не заходил! — очень натурально возмутился Терри. — Вот как вы мне пару рубашек выдали, на том и все. Я понимаю, что у вас очередь, но и вы войдите в мое положение. Безвыходное, прямо скажем.

В мастерской магические лампы были прикручены под самым потолком и каждая была снабжена тканевым абажуром — мастер Энеас был родом из Ларус Петрама и поэтому у него были какие-то особенные отношения с огнем. Фальшивый свет он не любил и добивался максимально мягкого, рассеянного освещения. Из-за чего сейчас было очень непросто прочитать по его лицу, что он думает о наглости бакалавра.

— Если рукав оторвал — неси, не бойся, — предложил портной, задумчиво листая страницы толстого журнала. Потом поднял взгляд и деловито закатал манжеты до середины предплечья. — Я сегодня добрый и обещаю, что голову за это тебе не оторву. Наслышан о твоих геройствах. Мои ребята только о тебе и говорят.

Терри бросил взгляд на дверь в мастерскую. Сейчас там было тихо, ни одна машинка не стрекотала. Может, не было никого, а может притихли — прислушиваются.

— Мне бы запасной, почтенный мастер Энеас. А еще пару рубашек и брюки.

— А этот пирог ты мне в награду, стало быть принес? За труды?

— Этот пирог? Он под заказ, я просто отнести должен, — смутился Терри. — Но я найду способ отблагодарить за помощь, мастер. Я слышал, вам посыльный в город нужен…

— Видать и впрямь безвыходная у тебя ситуация, раз об этом вспомнил, — портной бесцеремонно одернул Терри, чтобы тот встал ровно. Измерил длину рукава, обхват плеча и запястья. — Ладно, будет тебе китель и рубашки. Но чтоб я тебя до Темной декады потом с такими просьбами не видел, ты у меня не один.

— Спасибо, почтенный, — поклонился Терри. Он замешкался в растерянности, ведь мастер не все мерки снял.

— Да иди-иди уже. Хотя нет, постой-ка! Ты же не всерьез надеялся обмануть меня, когда пришел в старом кителе?

— Не всерьез, мастер Энеас. Спасибо вам за понимание.

Терри вышел из мастерской и на свежем воздухе еще раз чихнул. Арри дожидался его на крытом крыльце. Стоял, облокотившись о перила, и задумчиво разглядывал своего светляка. Тот пытался взлететь в открытой ладони и выпускал тонкие слюдяные крылышки, но Арри не отпускал, перехватывал в воздухе, заставляя глупый стеклянный шарик покорно складывать только-только расправленные крылья.

— Извини, что пришлось ждать. Ну теперь точно никуда не свернем, — весело пообещал Терри, приняв задумчивость друга за досаду.