Рэйс стоял переодетый в чистую форму синего цвета, расшитую серебряным, витиеватым узором по краю лацкана. Волосы, аккуратно собранные в хвост. Будто и не было незапланированного купания.

«Нет, я всё-таки нарисую его, если, конечно, он не упечёт меня в свою магическую тюрьму».

— Идём, — протянув руку и забирая сумку из моих рук, Рэйсон открыл дверь.

У ворот нас уже поджидала внушительных размеров карета, цвета тёмного шоколада, на дверце, которой контрастируя с основным колором, переливался серебристый герб, по-видимому, Эризов, птица, похожая на сокола, обвитая стилизованными потоками воздуха.

Интересно в этом мире принято так помпезно, клеймить свои экипажи, или такое доступно только определённому кругу людей.

Чуть сбоку, недовольно фыркнула лошадь, отчего я непроизвольно вздрогнула.

— Испугалась? — тут же отреагировал на мою реакцию Рэйс.

— Немного, что-то с лошадьми у меня не складывается отношения, — нервно улыбнулась, оглядывая, белую кобылу, по всей видимости, ту самую, что должна была меня затоптать.

— Она смирная, — поспешил успокоить меня, мужчина, забирающий у Рэйсона мою сумку.

— Да-да, я помню, магистр Вериос мне это говорил. — «Голова моя это тоже не забыла», — уже выговорила про себя.

Рэйсон как-то мрачно улыбнулся и поспешил открыть дверцу экипажа, закрывая обзор на главную лошадиную силу, этого средства передвижения.

До этого я думала, что самое сложное для меня в этом мире, научиться завязывать платье на спине. Теперь я знаю, что это цветочки, ягодки — оказаться внутри этой, на вид красивой коробочки, не убившись при этом.

Это я говорю про тело, потому что, чувство собственного достоинства моё умерло в первую секунду, как я ступила на тонкую подножку этого «адского» транспорта.

Наступив, на подол одной из юбок, я чуть не поцеловалась носом с этой самой ступенькой и, если бы не Рэйсон, который успел меня подхватить, вспомнившемуся мне сегодня магистру Вэриусу, пришлось бы вновь стараться меня залатать.

С пульсирующими, от стыда, щеками, я всё-таки попала внутрь, с помощью, уже больше не отпускавшего меня из своих рук, Рэйсона.

Внутри оказалась довольно уютно: мягкие сиденья, обитые бархатной тканью, расположились друг напротив друга. Окна прикрывали лёгкие занавески, скрывая нас, от окружающего мира.

Как только мы расположились, экипаж тронулся.

Я облегчённо выдохнула и тут же снова напряглась.

«Мне же ещё отсюда выбраться нужно будет, только бы кубарем не полететь, такого позора я точно не переживу».

— Прости, — вдруг услышала, за пределами своих мыслей.

— За что? — посмотрела растерянно на сидящего сейчас напротив Рэйса.

— Я не подумал, что ты можешь ещё не оправиться от случившегося, — и ведь он правда винил себя, смотрел так, будто ему пришлось заставить меня оказаться на этом месте.

— Ох, ты-то здесь причём я просто немного растерялась, — поспешила успокоить его и даже улыбнулась самой невинной улыбкой, какая есть в моём арсенале.

Рэйсон тут же, оказался рядом.

— Знаешь, — беря мои ладони в свои, он аккуратно начал перебирать мои пальцы. — Я так и не смог понять откуда ты, никаких свидетелей твоего появления, кроме Тиберия и его лакея, не нашёл,

— тихо произнёс он, а моё сердце упало в пятки.

— Когда ты успел, ты же не уезжал, — постаралась скрыть дрожь в голосе, но как-то не очень получилось.

— Воспользовался твоим советом, заставил кое-кого работать по старинке, — хитро улыбнулся, поднося мою руку к своим губам. — Аура твоя, кстати, оказалась совершенно чистой.

— Что? — возмущённо вспыхнула и даже руку попыталась выдернуть.

— Не переживай я не видел её, — Рэйсон остановил моё сопротивление, невесомым прикосновением своих тёплых губ к моей кисти. — Спросил у магистра Вериоса, он лечил тебя и ему необходимо было видеть твою ауру, особенно когда не мог понять, почему с таким трудом идет заживление.

— Но всё же у него получилось.

— Получилось, но не сразу, хотя очень странно магистр — один из лучших в своём деле.

— Что будешь делать дальше? — этот вопрос я произнесла с придыханием, боясь услышать ответ.

— Искать твоих родных и ждать, когда ты всё вспомнишь, выбора нет.

— А может так оставить? — ляпнула с надеждой.

— Не могу, мне нужна ты, а для этого необходимо найти твоих родных, — он чуть сжал мою ладонь, впиваясь своим серебристым взглядом в меня.

Сердце больно ударило в грудь, набирая темп, я чувствовала каждый его удар, щёки вновь запульсировали. Ну не могу я долго быть с этим мужчиной спокойной, с самых первых секунд он действует на меня как огонь на бумагу, хоть как сопротивляйся, а всё равно пылаю.

Рэйсон осторожно провёл подушечкой большого пальца по горящим щекам, я чуть прикрыла глаза, наслаждаясь этой лаской. Все мысли тут же растворились, оставляя только одну на первом плане.

Издав негромкий рык, он схватил меня, перемещая на свои колени и жадно впился в мои губы, будто прочитав эту единственную мысль.

Захотелось прильнуть ещё ближе, ощутить его тепло, силу. Чуть осмелела, обвила шею мужчины руками, прижимаясь крепче.

Не удержалась, застонала, когда его горячая рука, начала уже откровенно исследовать изгибы моего тела, заставляя кипеть кровь внутри.

Тут Рэйс замер, прервал поцелуй и уткнулся мне в шею, будто прячась.

Дыхание наше в этот момент было сбито и, кажется, я даже слышала стук сердца, не знаю только чей — его или свой.

— Я должен тебе кое-что рассказать, — после недолгого молчания, выдохнул Рэйсон, щекоча шею своим дыханием.

— Думаю я тоже, — несмело шепнула в ответ. — Но ты первый, — решила отсрочить своё разоблачение.

— Я помолвлен, — тут же выпалил он.

— Что? — чувствуя, как в глазах темнеет, прохрипела я. — Что ты?

Отстранила его от себя, чтобы заглянуть ему в глаза, хватая при этом, вдруг закончившийся внезапно воздух, ртом, которым только что целовала этого, как оказалось, почти женатого мужчину.

Захотелось выпрыгнуть из этой кареты прямо на ходу. Даже сделала попытку сбежать, но он тут же прижался ко мне сильнее, почти обездвижив.

— Выслушай меня, прошу, — почти умоляюще прозвучало у виска.

— Выслушаю, если ты меня отпустишь, — зло дёрнулась, сдерживая подкатившиеся слёзы.

Хватку он ослабил, но перебраться на противоположное сиденье не позволил, усадил, рядом не отпуская моих рук, которые сами собой сжались в кулаки.

Внутри вообще всё смешалось в ком, не желая принимать действительность.

«Как? Как я вообще могла так легко влюбиться в мужчину, которого знаю несколько дней? Где был мой рассудок? Дома я даже близко бы к себе не подпустила, была бы осторожна. Зачем доверилась? Дура! Дура!» — билось в голове.

— Это было давно, — холодным потоком он, вклинилось в мои самобичевания. — Я тогда ещё учился в академии. Мой отец хотел устроить мою помолвку с дочерью своего друга. Обозлившись на него, я сделал своей наречённой первую попавшуюся девочку шести лет, зная, что до её совершеннолетия помолвку нельзя расторгнуть. Но после ритуала девочка исчезла и сколько бы я её не искал, всё было тщетно, — он говорил так спокойно, будто просто рассказывает обыкновенную историю из своей жизни, а у меня всё кипело внутри, хотелось разорвать его на части.

— Завтра её совершеннолетие и, если она не объявится в течение года, помолвка будет расторгнута, так как не будет совершён подтверждающий обряд, — он замолчал, кажется, ожидая моей дальнейшей реакции.

— А если она объявится? — скрипя зубами, я всё-таки спросила.

— Если объявится, я предложу ей достойный откуп за расторжение, — приложив мои кулаки к своим губам, выдохнул. — Нужно подождать всего лишь год.

— А если она откажется от откупа, — произнесла уже чуть спокойнее, но всё ещё злясь на него.

— Я сделаю всё, чтобы не отказала.

— И всё же, что будет — откажись она? — настаивала я.