— У меня на завтра были другие планы...

— Вы не поняли, Илья Сергеевич, — в голосе «профессора» появились угрожающие нотки. — Это приказ и он не обсуждается.

Илья глубоко вздохнул не спеша отвечать. Так, сейчас главное не наделать глупостей. Случайность практически исключена, чей-то розыгрыш, пожалуй, тоже. Все же их отыскали! Хотя он очень надеялся, что после истории с пузырем коммунистам будет не до наемников и про них попросту забудут. Но нет... видимо Катины пионеры — ребята и в самом деле серьезные. Приглашение в гости к мосту парню сразу крайне не понравилось. Однажды их уже списали в утиль, отключив эвакуацию из «пузыря». А теперь, выходит, концы в воду? Подвесной мост у какой-то деревни, десять вечера. Кстати, темно уже будет. Идеально, чтобы избавится от тел...

— На каком основании вы отдаете мне приказы? — ровным тоном спросил он. — Я вам не служу.

— Вы были наняты Скворцовой от имени Союза и получили за это плату, — возразил собеседник. — Весьма щедрую плату, надо сказать. Так что вы должны выполнять наши требования и свои обязательства.

— Вейга Скворцова нанимала меня для службы ей лично сроком на три месяца. Вы и ваш коммунистический Союз в этой сделке лишние, господин профессор. Да и оговоренный срок давно закончился, — ответил Илья. — Я вам ничего не должен.

— Во-первых, не надо меня назвать «господином». А во-вторых, Илья, вы же понимаете, что Катя могла по неопытности не учесть каких-то нюансов, — терпеливо ответил голос в динамике. — Она неправильно сформулировала вашу сделку. Не стоит придираться к мелочам, фактически вы работали на нас.

— Я работал на вейгу Скворцову и только на нее. Кстати, где она сейчас? Я могу с ней поговорить?

— Отлученная Скворцова не может с вами побеседовать.

— Тогда всего хорошего! Прощайте, профессор.

— Илья! — повысил голос собеседник. — Не валяй дурака! Мы всего лишь поговорим с вами о произошедшем в аномалии, а заодно познакомим вас с нашим миром. А потом вернем домой.

— Все это ночью на мосту?

— А... извини, — голос профессора подобрел. — Ты, наверное, испугался из-за необычного места встречи? Зря. Пойми правильно, переходы из одного мира в другой проще делать в определенных точках. Мосты, тоннели, подземные переходы,

иногда даже лифты — подходит любое место, которое имеет естественные границы и четко обозначенный вход и выход. Ничего... скажем так, угрожающего вашей жизни, я в виду не имел, место встречи выбрано для удобства перехода в наш мир.

— Вы считаете, что я должен этому поверить?

— А зачем мне врать?

«Затем, что вы однажды нас уже кинули», — промелькнуло в голове у парня, но он прикусил язык. Идти на конфронтацию без крайней нужды не следовало, это всегда успеется.

— И вот что еще, — видимо, профессор из КСН принял молчание Ильи за согласие с ним. — Не надо судить о всех пионерах по работе Скворцовой. Ситуация была отчаянная, Катя сделала все что смогла, но она еще очень молода и малоопытна. Я понимаю, что в тяжелых обстоятельствах вы невольно подружились. Однако, отлученная сделала очень много грубых ошибок в аномалии. В том числе, несправедливо отнеслась к вам, буквально навязав вам и Алексею статусы зависимых от нее веймов. Если вы так держитесь за свою вейгу из-за принесенной ей клятвы, то это, конечно, похвально. Однако, эту несправедливость по отношению к вам легко исправить. Откажитесь от Кати. Достаточно будет устного заявления, о том, что вы более не считаете Скворцову своей вейгой, и дело станет улажено. А вы избавитесь от необходимости хранить ей верность, и мы сможем поговорить доверительно, не впутывая вашу бывшую наставницу в наши дела.

— А без моего заявления это сделать нельзя?

— К сожалению, нет. Общественный институт… скажем так, наставничества, очень важен для нас. Без воли хотя бы одной из сторон аннулировать отношения вейги и ее веймов нельзя.

— То есть, Катя от нас с Лехой не отказалась?

— Нет. Отлученная от вас не отказалась. Хотя ее настоятельно просили об этом для вашего же блага.

— Тогда и я не стану предавать своего командира.

— Илья, не становитесь в глупую позу! Нет в таком отказе никакого предательства! Мы проанализировали записи ваших разговоров из исследовательского купола. Вы упорно не хотели идти в веймы к Скворцовой, ей даже пришлось применить к вам морально-психологическое насилие, чтобы выбить согласие.

— Плевать. Скворцова все равно моя вейга!

— Илья, у нее был меркантильный резон поступать так! Хорошо, давайте я расскажу вам правду. У нас есть одно правило: если гражданин КСН берет себе веймов, то после этого он не может быть сам чьим-то веймом и автоматически получает…как бы вам это лучше объяснить… если использовать ваши аналогии, став для кого-то вейгой или вейдом, гражданин получает полные личные и общественные права. Его нельзя просто так осудить…извините, я хотел сказать, его сложно поправить в его неправильном мнении. Его официальная связь с его бывшим наставником автоматически разрывается. Человек не может быть одновременно и вейгой и веймом… таков закон. Отлученная Скворцова еще слишком молода и неопытна, чтобы стать независимой пионеркой. Но, она изначально не хотела быть с обществом честной. У нее была уважаемая в обществе и очень опытная наставница, но, к сожалению, отлученная еще до встречи с вами порою трудно поддавалась воспитанию, не ладила со своей собственной вейгой и даже оспаривала ее авторитет. Пользуясь создавшейся ситуацией в аномалии и изначально не собираясь выполнять свои обязанности вейги, Скворцова обманом и психологическим уловками склонила вас к принесению клятвы веймов, с целью избавиться от опеки ее наставницы, и получить незаслуженные ею высокие права и положение в обществе. Разве вы не хотите избавиться от такого формального опекуна и восстановить справедливость?

— Нет. Скворцова Екатерина Сергеевна моя вейга! Слушайте, профессор, вы что, на Катю дело завели? Такое ощущение, что вы мне сейчас целое обвинительное заключение прочитали. И почему она вдруг отлученная?

— Потому что ее временно отлучили от полных прав гражданина и поместили в карантин на время рассмотрения всех обстоятельств случившегося.

— А… Даже так? Тогда запишите и мои показания для протокола. Никакого воздействия вейга Скворцова на меня не оказывала, я стал ее веймом добровольно. Ее действия в аномалии считаю правильными, а поведение геройским! Горжусь своей вейгой!

— Я вижу, вы не хотите пока с нами сотрудничать, — разочарованно вздохнул в динамике Снегирев. — Очень, очень жаль! Хорошо, вернемся к этому разговору завтра. Запомните, в десять часов вечера у Тучковского моста. И, вот еще что: просто на всякий случай. Ультатоны у всей вашей компании до нашей завтрашней встречи я заблокирую. Не волнуйтесь, когда мы все уладим, блок будет снят и даже заряд можно будет увеличить. Кроме того, я сделаю вам одно небольшое предупреждение. Не с целью навредить, а просто для демонстрации наших возможностей, чтобы у вас не было соблазна проигнорировать приглашение. До скорой встречи.

В трубке прозвучали короткие гудки и Илья, бросив смартфон на кровать, тут же полез в ящик компьютерного стола за ультатоном. Волшебный прибор парень старался всегда держать поближе к себе. Схватился за него рукой, но знакомого мельтешения белых «снежинок» в шаре не увидел, поверхность ультатона была мутно-серой, без всяких проблесков активности. Полупрозрачного экрана перед глазами тоже не возникло…

— Да вы вконец охренели, сволочи! — громко выругался бывший наемник, безнадежно глядя на прибор. Ну же, включайся, давай!!!

Нет ответа. Волшебная сфера была мертва как камень. Профессор неведомых наук Снегирев поставил ему шах и мат сразу, нисколько не напрягаясь. Илья вдруг понял, что у него и денег-то осталось на карточке и наликом не так уж много, тысяч триста от силы. Казалось, что разумнее хранить заряд в ультатоне, чем разменивать его на «звонкую монету». Нет бы сразу сообразить, что для хозяев самих волшебных приборов, если уж они объявятся, лишить его награды не составит труда? Впрочем, вопрос риторический, поезд уже ушел…