— Это из-за Хлои, не так ли?
Лука мгновение пристально смотрел на нее, полностью игнорируя ее вопрос. — Почему ты это сделала? Рисковала своей жизнью ради них? Лейк видела, как он пытается понять, почему она могла сделать что-то подобное. Чувства и эмоции, которыми она обладала, сильно отличались от его, но она могла видеть сквозь его бесстрастную маску достаточно, чтобы понять, что они разделяют одни и те же чувства к Хлое.
— Я думаю, мы оба знаем, почему я не могла позволить ей пострадать. Он смотрел на нее еще секунду, прежде чем слегка усилил давление на ее подбородок. Затем его отпустили.
— То, что ты сделала, было чертовски глупо. — Его холодное поведение вернулось.
С л а в а Б о г у .
Она была благодарна, что наконец-то смогла отвести взгляд.
— Я знаю. Я уже слышала эту речь от Винсента, так что сохраните ее для себя.
Если бы она могла вернуться, она была уверена, что сделала бы это снова.
Лука быстро встал над ней, на этот раз более грубо схватив ее за подбородок и слегка поворачивая ее голову из стороны в сторону. — Ему повезло, но я все еще вижу, что он еще не сломал тебя. Лейк была слишком напугана, чтобы его слова вообще дошли до сознания.
— Если ты когда-нибудь почувствуешь гребаную потребность снова увидеть Данте, не делай этого. Ты придешь ко мне.
Она кивнула, зная, что это было то, чего он хотел. Он отпустил ее подбородок в последний раз.
— Я собираюсь оказать тебе одну услугу по твоему выбору. Что бы это ни было и когда бы это ни было, просто попроси меня, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы это сделать.
Она прикусила нижнюю губу. — Что — нибудь это что?
— Все, что угодно, дорогая. От убийства человека до того, чтобы позволить тебе исчезнуть...
Его леденящий душу голос стих, когда он соскользнул вниз по лестнице и вышел за дверь.
Моргая, Лейк задавалась вопросом, была ли их встреча вообще реальной. Только легкий озноб, который все еще покалывал ее подбородок от того места, где он прикоснулся к ней, доказывал его существование. Ее небольшая прогулка по темной стороне с Винсентом заставила ее немного по-другому относиться к Луке. Срань господня.
ГЛАВА 55 Спаси меня…
У ж е с л о м а л м е н я ?
Лейк, наконец, смогла избавиться от их встречи, когда его слова действительно начали резонировать в ее сознании.
У ж е с л о м а л м е н я !
Эти слова только начали пугать ее из-за Винсента все больше и больше, зная, что он медленно набирает власть над ее телом и разумом.
Она попыталась сосредоточиться на других моментах их встречи. Да, как будто он оказал мне услугу!
Мысль о том, что Лука когда-нибудь проявит достаточно заботы, чтобы оказать ей услугу, буквально взорвала ее разум вместе с тем фактом, что он сказал ей встретиться с ним, а не идти к Данте. Лука говорил ей, что его дверь всегда открыта, если ей это нужно, но она не знала, хватит ли у нее смелости когда-нибудь сделать это после их встречи.
Отубийствачеловекадотого,чтобыпозволитьтебеисчезнуть… Эти слова снова прошептали над ней. Он давал ей выход, и она это знала. Лейк могла оставить толпу позади и даже не думать об этом дважды.
Я в с е е щ е в и ж у , ч т о о н е щ е н е с л о м а л т е б я …
Лейк закричала, когда зазвонил ее мобильный телефон, и в этот момент ее мысли полностью напугали ее.
Она быстро схватила свой телефон, не глядя на идентификатор вызывающего абонента, и дрожащим голосом произнесла: “Алло?” — Лейк! Моя малышка... моя малышка... — кричала ее мать в трубку. Она крепче сжала телефон, испугавшись за свою маму.
— Мам, что случилось? Ты в порядке?
— Нет, это Джон. Он просто... — Она на мгновение замолчала. — Ты не могла бы заехать за мной? Он ушел и забрал мои ключи. Мне нужно уйти и попасть в гостиничный номер, прежде чем он... прежде чем он убьет меня.
Ее мать впала в истерику.
Лейк побежала в гардеробную, торопясь одеться. — Я еду, мам. Я сейчас буду.
— Спасибо тебе, детка. Не говори своему отцу, Винсенту или кому-либо еще. Они убьют его. Я не хочу, чтобы его убили.
Она прикусила губу, размышляя. — Хорошо, я сейчас приеду.
Звонок закончился, и ее ухо встретило тишину.
Лейк оделась так быстро, как только могла, в свой последний чистый наряд из того небольшого количества одежды, которое она взяла с собой в Кентукки. Если она собиралась остаться с Винсентом, ей действительно нужно было съездить к отцу за одеждой. Однако это сразу же отодвинулось на задний план, как всегда, когда происходило что-то серьезное. Эти последние несколько недель действительно были нелепыми.
Сбегая вниз, она посмотрела на ключи от машины Винсента, лежащие на столе. Ее адреналин бурлил.
Ч т о мн е д е л а т ь ?
Во-первых, ей повезло, что они вообще были там. Он явно все еще был в отеле, или его не было дома, и он поехал кататься с кем бы то ни было. Она понимала, что ее мать не хотела, чтобы она рассказывала, боясь, что они убьют его. Вот почему она никогда никому не рассказывала о Джоне, боясь, что они убьют и ее мать.
Уставившись на ключи от машины, она знала, что Винсент будет чертовски зол из-за того, что она уехала. Он предупреждал ее никогда больше так не поступать, но она думала о том, чтобы сделать именно это.
Я все еще вижу, что он еще не сломал тебя…
Лейк схватила ключи от машины, полная решимости доказать, что ее не сломают.
* * *
Винсент не смог провести день так, как хотел — в своей постели с Лейк. Он особенно хотел этого, учитывая, что чуть не потерял ее накануне.
Он ничего не помнил после того, как поднялся по лестнице и увидел, как ублюдок душит Лейк. Все вокруг потемнело, пока он не увидел ее испуганное лицо. Когда он медленно приближался к ней, хорошее в нем боролось с плохим.
Когда он, наконец, смог остаться с ней наедине, ему пришлось почувствовать ее. Ему нужно было, чтобы она обняла его, и именно тогда в нем началась война. Он никогда так не трахался за все свое существование, нуждаясь в ком-то так сильно в этот момент, что обе его версии хотели ее одинаково. Хорошее в нем трахнуло ее, в то время как плохое, наконец, получило свой шанс трахнуть и ее тоже. Как только его освобождение было достигнуто, он, наконец, сохранил контроль достаточно, чтобы снова оттолкнуть свою тьму. Темнота, наконец, почувствовала свой маленький вкус, и она хотела большего, чертовски много большего.
