Когда лифт закрылся и снова начал подниматься, она почувствовала, как кончики его пальцев начали мягко поглаживать верхнюю часть ее бедра вверх-вниз. Вернулось ощущение того, что она находится на нем, танцует, когда его рука оказалась так близко к ее женственности. Это было такое нежное и успокаивающее прикосновение, что делало его еще более эротичным для нее, тем более что она находилась в очень ограниченном пространстве с совершенно незнакомыми людьми.

Не в силах думать ни о чем, кроме того, как хорошо было чувствовать его руку прямо сейчас, она коснулась его руки на своем бедре, затем поднялась по его руке к бицепсу, притягивая его немного ближе к себе. Винсент слегка сжал ее бедро, прежде чем вернуться к движению, на этот раз немного выше.

Лейк прижалась лбом к его плечу, продолжая держать его за руку, желая быть ближе к нему.

Я б ы л а п ра в а : м ы д о с т и г л и т о ч к и к и п е н ия .

Она услышала, как лифт снова закрылся прямо перед тем, как он вытащил ее из задней части, а затем прижал к стене. Она смотрела, как он набирает код наверху, удивляясь, как, черт возьми, она не заметила, чтобы кто-то выходил.

Ее грудь начала тяжело подниматься и опускаться, когда внимание Винсента вернулось к ней. Она видела этот взгляд в его глазах, когда танцевала на нем. Рука Винсента поднялась, чтобы провести большим пальцем по ее полной нижней губе.

— Все, что я хотел сделать, это поцеловать тебя с того момента, как я оторвал свой рот от твоего в первый раз, детка.

— Я тоже, — была ее единственная мысль, когда его губы, наконец, обрушились на ее губы.

Он жадно посасывал ее нижнюю губу, приподнимая ее подбородок, чтобы полностью получить доступ к ее рту.

Губы Лейк растаяли на его губах, позволяя ему исследовать ее рот, как будто это было в первый раз. Его язык умело раздвинул ее губы, и она обнаружила, что раскрывается для него шире. Когда он поймал ее язык, она застонала ему в губы, когда он втянул его в рот. Это было все, что она помнила, и даже больше.

Она протянула руку и схватила его за волосы, желая, чтобы он был ближе, и пытаясь углубить поцелуй, но Винсент внезапно отстранился,

проведя рукой по волосам, чтобы пригладить их сзади, где она их растрепала. Затем дверь лифта открылась, и он взял ее за руку, без единого слова вытаскивая из лифта.

Лейк могла бы поклясться, что у нее было дежавю, поскольку она была почти уверена, что именно так прошел их первый поцелуй. Она не понимала, что продолжает поступать неправильно. Она думала, что желание прикоснуться к нему и поцеловать его в ответ было тем, как это должно было быть, но каждый раз, когда она это делала, он резко обрывал поцелуй.

Вытирая влагу с губ, она не могла не почувствовать себя немного обиженной.

О ч е в и д н о , ч т о я у ж а с н о ц е л у ю с ь .

Она быстро вышла из своего оцепенения от того факта, что ему не нравилось целовать ее, осознав, что они были на верхнем этаже. Она понятия не имела, почему он повел ее в офис Данте. Ее замешательство только усилилось, когда он потащил ее по правому коридору вместо того, чтобы идти прямо в офис. В тот момент она понятия не имела, куда они направляются.

Нервы начали сдавать, когда он подошел к предпоследней двери в левой части коридора. Она смотрела, как он полез в карман и вытащил карточку-ключ от отеля.

Она прикусила губу.

— Эм, почему мы пришли сюда?

Винсент вставил карточку в щель, пока индикатор не замигал зеленым. Затем он открыл дверь и втащил ее в тускло освещенную комнату.

Она подпрыгнула, когда дверь за ней захлопнулась. — Винсент, г…где мы? — прошептала она.

Оглядевшись, она едва могла что-либо разглядеть, но ее внимание привлекла огромная стеклянная стена, с которой открывался вид на ночной город. Это было захватывающе.

Когда зажегся свет, она заморгала, привыкая к яркости, и ее рот приоткрылся, когда она увидела огромное пространство. Проходя дальше по этому месту, она знала, что это, должно быть, пентхаус из всех пентхаусов.

Это было очень темное пространство. Стены были черными, как и почти все остальное. Были только намеки на темно-серый и серебристый цвета, которые исходили от различных зеркальных

предметов. Он был теплым, но в то же время прохладным, привлекательным, но структурированным, современным, но в то же время викторианским, и при этом темным без света. Она никогда бы не подумала, что ей понравится что-то настолько темное и свободное от всего яркого, но она нашла это совершенно привлекательным.

Ее рука пробежала по черной меховой подушке, которая лежала на огромном кожаном диване.

— Это твой дом, не так ли? — Да.

Лейк оглянулась на него.

— Как давно ты тут живешь? Он пожал плечами.

— Несколько месяцев или около того. Я арендовал его незадолго до окончания школы.

Прямо перед тем, как мы снова увидели друг друга.

Она не знала, что произошло в те месяцы после того, как они впервые поцеловались, но что бы это ни было, она не думала, что легкость в нем проявлялась очень часто во время этого. Темная сторона Винсента в основном сказалась на дизайне его дома; однако она могла видеть несколько штрихов его хорошей стороны. Оглядевшись вокруг, кто-то мог бы подумать, что две стороны сражались друг с другом. Однако они этого не сделали; они похвалили друг друга и сделали это место единым целым.

Оглянувшись на него, она поняла, что он ждал ее одобрения, стоя в своей окровавленной белой рубашке.

— Это прекрасно, Винсент. Совсем как ты.

Может быть, она была сумасшедшей, думая так, но то, как он всегда обращался с ней, позволяло ей легко оправдывать свои чувства. Лейк подошла к нему, и чем ближе она подходила, тем более измученным он выглядел.

— Мне нужно в душ. — Он начал расстегивать свою окровавленную рубашку, уходя, когда она была примерно в футе от него.

Она тупо смотрела на него, пока он поднимался по стеклянной лестнице. Чувство обиды и замешательства вернулось, и она плотнее закуталась в его куртку, пытаясь обнять себя. Она не понимала, что

делает не так, и чувства, которые она получала от него, были такими смешанными, что только усиливали ее замешательство.

Он флиртовал с ней без остановки в течение целого месяца, а незадолго до этого фактически заставил ее исполнить приватный танец. Затем, спустя много месяцев, они поцеловались в лифте, но только для того, чтобы он упрекнул ее, отстранившись, когда она попыталась поцеловать его в ответ и притянуть ближе.

Ей пришлось признать, что она так сильно хотела его, и она знала, что он тоже хотел ее. Однако она не знала, как долго еще сможет терпеть, когда он отстраняется от нее.

Лейк начинала злиться на себя за то, как сильно ее тело хотело его после одной только мысли о том, как он расстегивает рубашку, испачканную пятнами крови.

Я т а к ая ж е с у м а с ш е д шая , к а к и о н .

ГЛАВА 41

П ро сти м е н я, о т е ц , и б о я с огр еши ла.