И именно поэтому при игре на длинной дистанции мне придется воззвать к иному человеческому инстинкту.

Инстинкту, что является полной противоположностью страху, но при этом всюду сопровождает его — инстинкту надеяться.

Ибо сам этот мир словно создан для веры в лучшее. Его жестокость и ужасы, постоянные войны и катастрофы, прущие из всех щелей монстры и повальная нищета... людям, сумевшим выжить в таких условиях, только и оставалось, надеяться на лучшее. И этот инстинкт пропитал каждую клетку их организма, каждую кость и каждую каплю пролитой крови. Пропитал, и достался потомкам, став их неотъемлемой частью.

И судя по печальному положению местного населения, только этому они и научились...

Работать, верить, надеяться, и ожидать перемен к лучшему в будущем...

... совершенно ничего не меняя в настоящем.

Забавное положение, не правда ли?

Впрочем, мне это только на руку. Потому как вместо создания новой надежды эпизод четвертый, я просто наполню старую смыслом, дам символ, в котором она сможет воплотиться для этих людей.

Как раз и кучка подопытных есть под рукой. Но речь сейчас вовсе не о «приманках». Как сказано ранее — самый большой ужас в их жизнях сотворен моими руками, и это станет непреодолимой преградой. Но вот люди, которых пытали и довели до порога смерти еще до моего прихода — это уже совершенно другой разговор.

Я подошел к куче тел и внимательно осмотрел их.

Здесь собраны жители самого глубокого дна даже по меркам серого квартала. И далеко не все украшающие их тела травмы получены в результате пыток. Зарубцевавшиеся шрамы и смердящие язвы, гнойники, множественные синяки от извечных побоев... такое невозможно заработать за один вечер. Невозможно и за два, и даже за неделю не выйдет управиться. Особенно хорошо это заметно по копошащимся в ранах личинкам...

... но даже на такую мерзость нашелся собственный клиент.

Неопытный и импульсивный, судя по рваным краям у свежих ран. Либо же излишне жестокий, раз не решился оборвать страдания жертв. Ни первой, ни второй, ни третьей... в этой куче на вид мертвых тел собрались на удивление целеустремленные люди, раз до сих пор они не перестали цепляться за жизнь.

Даже страшно представить, что за ужасающая надежда питает их изнутри.

Надежда, что с этого дня будет служить моим целям.

Ибо нет свидетельства чуда лучше, чем исцелившийся прокаженный.

Осталось только подготовить для этой веры подходящий символ.

И Беня справится с этой задачей как никто другой. Его лозы, обвились вокруг моего лица и покрылись плотной древесной корой, формируя подобие рыцарского шлема, с макушки которого свисал плюмаж из терновых лоз.

Все равно лица моего они бы не запомнили, но вот древесную маску вполне смогут. Слишком уж яркая и выделяющаяся примета. И этого будет достаточно для создания слухов. Остальное додумается под закусь и пиво в тавернах, особенно если приправить все парочкой ходячих доказательств и красивой историей.

Повинуясь пасам моей руки, из земли вырвались десятки лоз. Плавно и размеренно они струились у самой земли, аккуратно обвиваясь вокруг поверженных тел. Но вместо того, чтобы оправдать ожидания толпы и сожрать бедолаг, Беня едва ли не любовными движениями разложил их на непомерно огромных и мягких листьях.

Пять женских тел и семь мужских. Четверых Система уже опознала как трупы. Неприятно. В хорошем представлении не должно быть подобных изъянов, а значит, придется немножечко смухлевать.

Подходя к телам, я вкладывал им в рты по небольшому синему фрукту и применял исцеление. Приходилось грамотно выбирать позицию, чтобы даже самый тупой из присутствующих смог заметить происходящие с телами метаморфозы. Для пущего эффекта следовало бы использовать длинное и непонятное сочетание заумных слов, но увы. Слишком велик риск уподобиться клану Хилен, последователям богини жизни и плодородия — Исиль, и тогда все это шоу пойдет в ее славу. Подобный исход меня совершенно не устроит.

Потому место слов занял ритуал крови.

Шипами я пронзал самые тяжелые травмы, привлекая все внимание разом к месту исцеления. Через боль и страдания, тело очищалось от травм. Это добавит представлению красок, боль же станет напоминающим стимулом, но самое главное — создаст кардинальные отличия с исцелением клана Хилен, использующих вознесение молитвы и целебные отвары.

Закончив с первым телом, я перешел к следующему...

Труп.

Издали этого незаметно, но вблизи становится более чем очевидно. Живые не сморят широко раскрытыми глазами на свет. Особенно когда в этих самых глазах копошится мелкая живность...

Не хочется даже думать, сколько же это тело успело здесь пролежать.

И каким образом оно оказалось практически в самом верху кучи тел...

Однако смерть не повод сдаться. Тем более что о воскрешении никогда не шло речи. Это шоу, а в шоу главное чтобы тебе поверили. И если тело не может изобразить жизнь самостоятельно, кое-кому шипасто-плотоядному придется немного поспособствовать с этим.

Так пока один синий плод вкладывался в рот мертвецу, другой незаметно подкидывался под тело. Отсутствие лишних поползновений со стороны лоз будет мне на руку. Слишком уж много внимания они на себя перетягивают у моих зрителей...А так получится без лишних вопросов имитировать конвульсии тела.

Получится простенький, но оттого не менее хороший трюк. Сперва, зрители увидят движения и целительное чудо. Это прикует их внимание к сцене. После, за движениями рук и нанесением ран, что со стороны покажутся важными, я скрою фальшивые воскрешения. Толпа все равно не сможет увидеть разницы между живой и не живой оболочкой, если внешне они будут одинаковы. Финалом же трюка будет самостоятельный подъем на ноги хотя бы одного из тел в полностью восстановленном виде.

И неважно, что пошевелятся не все тела. Шевелится большинство, остальные подергиваются, и этого будет достаточно в качестве доказательства целительского чуда. Так уж устроен человек, что в погоне за желаемым, он упускает действительно важные детали. Его мозг сам подгоняет все прочие факты под приятную картину мира и игнорирует противоречия, лишь бы не тревожиться лишний раз.

И я с радостью воспользуюсь этим самообманом.

О, вот и первый мессия пришел в себя.

Истощенная, черноволосая девушка, одетая в одну лишь короткую, разодранную простынку, попыталась приподняться.

— Не стоит перенапрягаться, — я участливо подал ей руку и помог присесть.

Девушка еще плохо осознавала происходящее, но едва смогла рассмотреть лицо своего спасителя, как короткий крик вырвался у нее из груди.

— Не стоит пугаться. Не по своей воле я заменил лицо маской, да это сейчас и неважно, — придерживая за талию, я помог девушке встать на ноги и сделать пару шагов. Получилось не слишком уверенно. Память об ужасных переломах подобно раскаленным иглам впивалась в ее стопы и суставы при каждом движении, заставляя оступаться. — Теперь все будет хорошо, я исцелил твои ноги и прочие раны. Волноваться больше не о чем. Отправляйся домой и хорошенько отдохни. Теперь все будет хорошо. Больше тебя никто не тронет.

Однако я не так наивен, чтобы рассчитывать на одни лишь людские эмоции. Особенно когда их можно усилить, разогнать всего одним Системным словом на совершенно иной уровень...

[Наслаждайся]

Девушка не смогла сдержать слез, а толпа своих челюстей. В их взглядах читался немой вопрос «какого хрена?!» и только струящиеся у ног лозы не позволяли произнести его вслух. Хотя рук ото рта везунчика никто убирать не рискнул...

— Тебе стоит спешить, в любой момент сюда могут нагрянуть клановые прихвостни, — я махнул рукой, подзывая нескольких человек из толпы и закричал срывающимся голосом: — Кто-нибудь, ну хоть пару человек, выйдите вперед, этим раненым людям нужна помощь. Сами они не смогут уйти из шатра. Неужели никто не хочет выбраться отсюда?

— Я могу... — хозяин шатра, поняв намек, вызвался одним из первых добровольцев, несмотря на свое печальное состояние. После исцеления он с трудом самостоятельно стоял на ногах. И все равно не решился упускать такую возможность побега.