Оно мыслит.

Оно преследует.

И ни одна цель господина не сможет сбежать от этого бедствия.

Даже колокол больше не может навредить подручному сущности. Он просто не достает зоной поражения до подошвы волны. И подобраться ближе воин не сможет. Черная, липкая жижа разъела его ноги и приковала их кристальными шипами, что стойко выдерживают любые удары.

Впрочем, на каждое действие есть противодействие.

И противодействие условно бессмертного — вещь охренительная.

Сбросив Беню добивать текущее тело, я отрастил новое из брошенного близ артефактного лука обрубка. Из плеча тут же вырвалась лоза и подтянула оружие ко мне. По-хорошему, сейчас бы воспользоваться «опознанием» и прочесть инструкцию или хотя бы описание... но я слишком занят натягиванием тетивы.

Едва та пришла в движение, как лозы, обвившие рукоять лука, начали увядать. Артефакт словно высасывал из них жизнь даже быстрее, чем Беня успевал подкрепляться моим мяском.

И такая скорость внушала страх и надежду.

Уперев обе ноги в рукоять лука и закрепив их для надежности вогнанными в землю шипами, я всем телом натянул тетиву. Место стрелы занял грубо выращенный шип. Делать его пришлось в спешке, но Беня постарался на славу. Такой не переломится даже от удара меча. Лишь бы выдержал духовную силу, что уже собирается на покрытом ядом наконечнике...

Однако монстр не собирался давать мне возможности для атаки. Едва я оказался у лука, как огромная волна пришла в движение. Ее черные воды собрались у самого гребня, грозясь обрушиться разом всей своей массой...

[Смотри на меня]

[Наслаждайся]

И я был готов к такому повороту событий. Пусть без увеличенных характеристик и множественного усиление эффект будет не тот, его должно хватить, чтобы дезориентировать монстра на пару секунд.

Секунд, за которые наконечник стрелы покрылся опалиной. Сбавь я хоть на каплю целительскую силу, и он обратился бы кучкой пепла... а вместе с ним и мои ноги. Потому как артефакт не делает разницы между своим и чужим. Пусть не столь фанатично как рукавицы, но лук тоже поглощает всю доступную духовную силу ради одного единственного выстрела. Словно каждый залп из него должен стать последним.

Как для мишени, так и для стрелка.

Удивительно, как простой человек вообще смог использовать это оружие и остаться в живых. Впрочем, времени на расспросы у меня сейчас нет.

«Беня, правь прицел»

Скопление лоз вырвалось из моей спины, поднимая все тело в воздух и превращая его в импровизированную баллисту. Пусть каждая отдельно взятая терния из-за воздействия лука застывала мертвым, древесным изваянием за пару секунд, она успевала внести свой вклад в дело. Отмирая и отрастая заново, лозы корректировали направление выстрела.

Выстрела, что с каждой секундой становился лишь смертоноснее.

И мишень не заставила себя долго ждать. Едва прошел ступор, как она хлынула на меня единым порывом. Встречавшиеся на ее пути камни разбивались вдребезги и разлетались подобно шрапнели. И силы в них было достаточно, чтобы проделать в человеческом черепе сквозную дыру.

Впрочем, я не обращал внимания на подобные мелочи. Пока снаряд продолжает набирать силу, а Беня держит прицел, мне будет плевать на любые ранения. Исцеление все подлатает.

Но я не единственный здесь могу восстанавливать повреждения и потому вынужден ждать подходящего момента для нанесения решающего удара. Ибо самым смертоносным оружием здесь является далеко не стрела и не взрыв сгустка духовной силы...

Плечо прострелило очередным камнем. До твари осталось едва ли больше двадцати метров. Мелочь, которую черное море преодолеет в считанные мгновенья, чтобы смять меня в кучу фарша и повязать вязкой слизью, лишая даже возможности пошевелиться.

Но перед этим ей придется пройти через воина с колоколом.

Мужик все также гордо стоял, прикованный к земле множеством тонких, черных кристаллов, и готовился встретиться с неминуемым. Обернись он назад и уже б кинулся на меня. Но разве есть у него время следить за спиной, когда спереди приближается такая угроза?

И этим я в наглую пользовался, прикрываясь его телом словно щитом.

Щитом и одновременно приманкой.

... ибо самым опасным оружием для любой зависимой от способностей твари будет звон колокола. И как я не могу контролировать исцеление близ него, так и монстр не сможет поддерживать свою форму.

Не дожидаясь реакции твари, я спустил тетиву.

Небольшой, едва превышающий по размерам голову человека, сгусток духовной силы устремился к своей цели. Жидкое тело монстра даже не почувствовало угрозы. Так, легкое жжение да покалывание.

Но только стрела врезалась в колокол, как сосредоточение духовной силы на ее наконечнике расцвело багровым бутоном. Жар пламени, что в мгновение обратился огненной сферой, откусил от монстра знатный кусок черной жижи.

Знатный, но такой незначительный...

Ибо монстру было плевать на потери. Он исполнял волю своего господина и ради этого...

*звон колокола*

... врезался в меня приливной волной, что лишь слегка накренила плотный ствол Бени. Растение уже успело знатно укорениться в породе и жидкий монстр, без поддержки способностей не мог нанести ему серьезных увечий.

Разве что залить меня слизью с головы до пят. Впрочем, и эта проблема спокойно решалась с помощью колокольного звона. И если раньше тварь заглушила его, поглотив воина вместе с артефактом и сковав его движения массами слизи, то сейчас ничего не сдерживало ломающий способности набат.

Ибо существо, заключенное в броню и именуемое человеком лишь по чудовищной ошибке, уже доказало свою способность выживать в любых обстоятельствах. И даже когда его доспех раскалился сильнее, чем наконечник паяльника, воин продолжал бой. Потому я не сомневался, что созданная моим выстрелом сфера пламени не сможет остановить его жажду победы.

Его, но никак не черную кровь, что от контакта с огнем испарилась, позволяя воину вновь взмахнуть артефактом, разнося колокольный звон далеко за пределы кратера.

И Сущности явно не понравилось видеть, как ее главный инструмент лишается всей своей силы и становится бесполезным. Ибо пока его жидкая масса находится во власти колокольного звона, монстр больше не сможет сражаться, не сможет услужить или прикрыть спину Сущности...

Спину, которую уже окутала тьма.

Даже сквозь разделяющие нас несколько сотен метров было отчетливо видно, как мрак поднимается от задних лапок Сущности, полностью обволакивая и изменяя ее силуэт....

Мордочка зверька обрела неестественный металлический окрас и отделилась от кожи, сформировав непроницаемую маску. Тело разрослось до размеров дикого кабана. Вдоль хребта и до самого кончика хвоста проступили наросты из того же металла что и маска. И только на каждой кости, от сустава к суставу проступила полоса зловещего сплава, как из лапок монстра, направленных ладонями вниз начал течь неизвестный этому миру металл.

Внешне неотличимый от обычной стали, но прожигающий камень и изменяющий свою форму по воле Сущности.

Девушка-берсеркер попыталась вмешаться, но метровая крыса даже не обернулась к противнику. Молниеносным движением хвоста, она обвила ногу девушки и принялась размахивать той словно тряпичной куклой.

Несмотря на нечеловеческую силу, берсеркерша не могла противопоставить абсолютно ничего своему оппоненту. Даже ее тело вместе с сотнями испещряющих его нитей распрямилось по струнке от приложенной Сущностью силы.

Силы, с которой раз за разом впечатывалось в камень женское тело.

Ради этого Сущности даже не пришлось отвлекаться от формирования цепей из странного сплава. Словно завороженная, она смотрела, как металл стекал с ее лапок, выплавляя звено за звеном.

Звено за звеном...

И отчего-то мне совершенно не хотелось прикасаться к этим цепям.

Настолько, что я даже не заметил, как натянул тетиву для нового залпа... уложив на нее сразу с десяток шипов. Накинул бы еще столько же, да места не хватит. И то будет мало. Одного взгляда на Сущность достаточно, чтобы понять это.