— Она мне нравится, — говорит мой друг.

— Мне тоже. — Он продолжает стоять рядом со мной, глядя на стену, как будто Чарли собирается материализоваться, чтобы развлечь его своим остроумием, обаянием и привлекательной внешностью. — Теперь ты можешь идти, — говорю я ему.

— На самом деле мне некуда идти.

— Тогда зачем ты вышел из своей комнаты?

— Потому что мне было скучно, амиго.

— Пожалуйста, уходи.

— Почему? Мне нравится Чарли. Я хочу потусоваться с вами, ребята.

Я пристально смотрю на него. Он, блядь, серьезно?

— Карлос, я не… Ты же знаешь, какой я. Это большое дело. — Я не могу быть более красноречивым и не могу говорить более ясно. Если он не уйдет до того, как Чарли выйдет из ванной, клянусь, у меня будет инсульт.

— Я просто прикалываюсь, приятель. Успокойся. Твое лицо такое чертовски красное.

Я чувствую, как жар охватывает все мое тело, а не только лицо, кровяное давление наверняка поднялось выше того, что считается здоровым. Просто потому что у меня дома девушка, и она собирается провести здесь ночь.

— Может быть, это была ошибка.

Карлос прикладывает палец ко рту:

— Ш-ш-ш, она тебя услышит! — Он подходит ближе и кладет свои лапы мне на плечи, сжимая ладонями мои мышцы — сильно. — Послушай меня: расслабься. Сделай глубокий вдох. Ты заслужил это, mi hermano. Расслабься.

Расслабиться. Я могу это сделать.

— Ты ей нравишься. — Теперь его ладони звонко шлепают меня в знак солидарности. — Понял?

— Да.

— Твои яйца уменьшились? Почему ты ведешь себя как слабак?

— Отвали на хрен!

Мой сосед смеется.

— Это боевой дух. Надень штаны большого мальчика и чпокни ее сегодня вечером. Сделай это ради команды — больше никто не будет трахаться.

— Фу! Ты использовал слово «чпокни»? — Чарли хихикает через дверь ванной за моей спиной.

— Черт возьми, Родриго! Убирайся отсюда к чертовой матери.

— Ухожу, ухожу. — Его смех затихает, когда он идет по коридору и спускается по лестнице вниз.

Как по сигналу, дверь ванной позади меня распахивается, и я поворачиваюсь. Чарли одета в ту же одежду, что и раньше, но ее волосы выглядят причесанными, лицо окрашено в розовый цвет.

Моя ночная гостья ухмыляется от уха до уха, явно забавляясь выходками моего товарища по команде.

— Не могу сказать, что мне жаль, что мне пришлось это услышать. Чпокни ее? Серьезно? — Чарли проносится мимо меня, касается моего плеча и смотрит на меня поверх своего. — Я подожду в комнате, пока ты, ну, знаешь, разберешься со своими делами.

Она подмигивает, прежде чем исчезнуть в моей спальне. Дверь со щелчком закрывается.

Я слишком долго смотрю со своего места в коридоре, наконец, иду в ванную и занимаюсь своими делами. Мочусь. Чищу зубы. Вытираю яйца влажным полотенцем. Выдвигаю второй ящик и заглядываю внутрь.

Золотые обертки. Черные обертки. Синие, красные, светящиеся в темноте.

«Может, взять презерватив, на всякий случай?»

Я опускаю руку, пальцы смыкаются вокруг золотой фольги. Отпускаю, позволяя упасть обратно в ящик. Смотрю вниз еще немного.

Когда прикусываю губу, пенис внутри моих штанов пульсирует. Тем не менее, я толкаю ящик коленом, пока он не закрывается.

Чарли не хочет заниматься со мной сексом сегодня вечером. Если предположить обратное, я стану самым большим придурком. Мы были только на одном свидании. Какие есть правила о том, чтобы переспать с кем-то?

Три свидания? Пять?

Шесть месяцев?

Черт, я не знаю, и не хочу на собственном горьком опыте убедиться, что у нее нет никакого интереса… трахаться со мной, несмотря на то что она только что сосала мой член.

От этой мысли член твердеет.

Дерьмо.

Я бросаю на него взгляд. Это нормальное поведение для члена?

— Она только что отсосала тебе, придурок. Успокойся.

Здорово. Теперь я разговариваю со своим пенисом. Определенно ненормальное поведение.

Плещу немного холодной воды на лицо и вытираю его. Это не входит в мою ночную рутину, но я медлю, боюсь возвращаться в свою спальню, сердцебиение все еще ускоряется.

Я щупаю пульс, считаю секунды и удары.

— Ты будешь жить. Расслабься, амиго, — говорю я своему отражению. Провожу рукой по щетине на подбородке. — Черт возьми, ты не мог побриться до того, как она пришла? — Теперь уже слишком поздно. Если я достану бритву и крем, она будет удивляться, какого хрена я так долго.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох. Наружу и внутрь.

— Чего ты ждешь, киска? — Черт. Если бы я вел себя так перед игрой, меня бы вышвырнули из команды так быстро, что у меня закружилась бы голова.

Валяю дурака еще пару минут, прежде чем отправиться в свою спальню. Несколько раз стучу в дверь костяшками пальцев, прежде чем медленно повернуть ручку и толкнуть ее, открывая.

Чарли выключила весь свет, кроме одной, маленькой лампы на моем прикроватном столике, ее тусклое сияние отбрасывает свет не ярче, чем от одной свечи.

Девушка в постели.

На ней нет ни одной из своих футболок.

Ее плечи и руки обнажены, одеяло натянуто до подбородка. Я могу разглядеть пару белых бретелек бюстгальтера. Они кружевные и резко выделяются на ее бледной коже. Светлые волосы спадают на одно плечо.

Я сглатываю.

Захожу в комнату, закрываю дверь и запираю ее.

— Эм, я не запираю тебя или что-то в этом роде. Просто запираюсь ото всех остальных. — Я чувствую необходимость объяснить. — Это нормально?

— Да, я не хочу, чтобы кто-нибудь вошел, пока мы пытаемся, ну, знаешь, спать.

Она говорит с сарказмом? Не могу сказать.

Прохожу несколько шагов к своему комоду, открываю его. Нужна ли мне футболка? Или мне просто лечь спать без неё сегодня? Ребенок во мне испытывает искушение написать Родриго и спросить, но он бы просто поржал надо мной.

Тянусь к краю футболки и задираю ее вверх по туловищу. Складываю ее в аккуратный квадрат. Кладу на комод.

Теперь штаны. Снимать или нет?

Под спортивными штанами у меня боксеры, но достаточно ли этого? Это нижнее белье. Это не странно?

Мой желудок скручивается в узел, усиливая нерешительность, неуверенность, смущение и сожаление, из-за которых меня вот-вот стошнит прямо на пол моей спальни.

Если я не вытащу голову из задницы и не войду в игру, я буду сниматься в продолжении «40-летней девственник».

Мои пальцы цепляются за внутреннюю часть брюк и толкают.

Вдыхаю, когда они цепляют кончик моего члена, точно так же, как у меня перехватило дыхание, когда Чарли стягивала их раньше.

Предвкушение заставляет мое сердце трепетать, а член напрягаться.

Штаны я тоже складываю в аккуратный квадрат и кладу поверх футболки. Потом носки.

Оставляю стопку одежды и поворачиваюсь, оглядывая комнату, как тигр, загнанный в угол и ищущий путь к отступлению. Контролирую черты своего лица. Последнее, что ей нужно видеть — это мою панику.

Я знаю, что у меня отличное тело. Это часть моей работы как спортсмена — быть в отличной физической форме. А вот над моим психическим здравомыслием не помешало бы немного поработать.

Чарли мило улыбается.

— Хороший выбор. Я бы тоже не хотела спать в штанах. — Она усмехается, когда я подхожу к ближайшей к двери стороне кровати, откидываю одеяло и проскальзываю внутрь.

Я натянуто улыбаюсь ей, к горлу подступает тошнота.

— Ты в порядке, Джексон? Выглядишь немного… — Она наклоняет голову, изучая меня, и садится, чтобы лучше рассмотреть мое лицо. — Больным.

На ней определенно только кружевной лифчик.

— Я в порядке.

Я не могу сказать ей, что никогда так не нервничал — она подумает, что я неженка, а не тот сильный парень, который ей нравится.

— Хм. Я так не думаю, но не собираюсь совать нос не в свое дело. — Она плюхается обратно, голова ударяется о подушку, волосы рассыпаются веером по темно-синей наволочке. Она выглядит как гребаный ангел.

Красивый. Безмятежный.

Чистый.

— Я могу уйти, если хочешь, — ее голос нежный и искренний.