Как медведь, вынюхивающий еду после долгой зимы, я забиваю на столовую для спортсменов — это слишком далеко, а у меня чрезвычайная ситуация.

Придется обойтись кафетерием на территории кампуса для обычных студентов.

Морщу нос при этой мысли, страшась безвкусных котлет в гамбургере и несвежего салата, которые я обязательно найду, когда доберусь туда. Курица звучит привлекательно, так же, как хот-доги.

Ускоряю шаг, вспоминая, где находится это гребаное заведение. Я не ел там с тех пор… ну, с первого курса, и тот единственный раз был ошибкой. Еда здесь — полное дерьмо.

Преимущества того, чтобы быть спортсменом в колледже такого размера, значительны. Особые условия. Массажист в полном твоем распоряжении. Гидромассажные ванны в тренировочном зале. Бесплатная одежда за счет спонсоров.

Я на голову выше почти всех, мимо кого прохожу. Студенты проносятся мимо, бросая на меня косые взгляды, некоторые оборачиваются, но я игнорирую их. Так же, как и шепотки. Мне все равно.

Высокомерно, но я знаю, что многие из них узнают меня. Особенно парни.

Мой нос ведет меня к еде, комната заполнена, длинная очередь.

Черт.

У меня нет времени стоять в очереди — я должен быть в тренажерном зале через сорок минут, и мне потребуется столько же времени, чтобы купить то, что я хочу.

Я большой мальчик, это не будет легкий перекус. Мне нужно столько еды, чтобы накормить обычную семью. Я не ел со вчерашнего вечера, и отчаянно хватаю пакет с картофельными чипсами по дороге к грилю, разрываю его зубами, как варвар, и засовываю пригоршню себе в рот. Громко жую, крошки падают на мою футболку с надписью «Университет Айовы» спереди.

Айова. Как, черт возьми, я оказался здесь, выше моего понимания.

Я был готов посещать колледж в моем родном штате Техас, пока в последнюю минуту денег на стипендию там больше не оказалось. У меня было место в команде, но не хватало денег, чтобы оплатить обучение, а моя семья не купается в деньгах.

Поэтому я оказался в Айове.

Больше денег. Больше пособие на проживание. Больше стабильности.

У меня точно не было лишних денег, чтобы позволить себе оплатить учебу в Техасе. Я конечно отличный игрок, но не на полную стипендию.

И, черт возьми, я голоден.

Сжимаю пакетик с чипсами в кулаке, оставляя его, чтобы не забыть заплатить. У гриля очередь, но я сомневаюсь, что кто-нибудь будет возражать, если я обойду ее к началу.

Никто не жалуется вслух, но несколько человек хмурятся, глядя на меня.

Я проскальзываю вслед за девушкой с длинными светлыми волосами. Она подпрыгивает на своих каблуках — я опускаю взгляд — коричневых ботинок, голубой рюкзак перекинут через правое плечо. В нетерпении девушка продолжает каждые несколько секунд поглядывать на часы на запястье, как будто это действие должно ускорить процесс приготовления мяса.

Смотрю на гриль, размышляя о том, чего я хочу. Есть постная куриная грудка, жирные котлеты для бургера и хот-доги

Определенно курица.

Девушка снова смотрит на часы, а я смотрю на ее затылок, на макушку, на ее блестящие волосы. Они длинные и немного волнистые, и я так чертовски давно не прикасался к волосам девушки, что так и подмывает пропустить несколько прядей между пальцами, как в старые добрые времена.

Странно, правда?

Девушка смотрит прямо перед собой, так что я понятия не имею, как она выглядит. Я лишь знаю, что у нее на рюкзаке несколько вульгарных булавок и белокурая копна волос.

Скучающий студент, работающий на гриле, снова переворачивает курицу. Его потное и покрытое прыщами лицо только подчеркивается тонкой черной сеткой, покрывающей его волосы.

Он использует ту же лопаточку, чтобы перевернуть остальное мясо, что, я уверен, может быть нарушением санитарных норм — перекрестное загрязнение или какое-то подобное дерьмо? Так ведь? Или нет? Ну, так должно быть — я не хочу, чтобы майонез от хот-дога попал на мою курицу.

Громко стону, когда парень прижимает лопаточку к куриной грудке, выжимая весь сок. Господи Иисусе, правило номер один жарки на гриле — не суши мясо, черт возьми, выжимая все соки.

Затем он шлепает несколько булочек на гриль. Когда одна из них готова, тот раскрывает ее, шлепая цыпленка в центр. Закрывает, заворачивает в фольгу. Протягивает руку, вытягивая ее над прилавком, передавая цыпленка прямо в мою ожидающую хватку.

Я хватаю его, тут же разворачиваю и засовываю в рот первый теплый кусочек.

Святое дерьмо, это чертовски вкусно.

— Эй! Какого черта? Это было мое!

Я смотрю вниз на девушку передо мной, которая развернулась на каблуках, чтобы бросить на меня самый злобный взгляд, который кто-либо когда-либо бросал на меня. Она в бешенстве.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Кто успел, тот и съел.

— Я стояла здесь и терпеливо ждала эту штуку!

— Похоже, это не сработало.

— Хм?

— Терпение. — Я откусываю еще один кусок своего бутерброда, постанывая от удовольствия, потому что это так восхитительно и как раз то, что мне было нужно. — Похоже, не сработало. Возможно, если бы ты была более настойчива, ты бы стояла здесь и ела этот сэндвич, а не я.

Еще один кусочек попадает мне в глотку, пока она стоит там, кипя от злости.

— Захвати мне бургер, когда он с ними закончит, хорошо? — Этот бутерброд точно не насытит меня, а следующий раз мне выпадет возможность поесть лишь через несколько часов.

— Возьми свой собственный сэндвич, придурок.

— Воу, не нужно обзываться, дорогая, я просто пытаюсь быть вежливым.

— Вежливым? Ты грубиян! Ты украл мой обед!

— Но он не был твоим. — Я прищуриваюсь. — Ты за него не платила.

— Ты тоже не заплатил, а еще и не заказывал.

Сжимая курицу и булочку в своей гигантской ладони, я протягиваю ее ей.

— Хочешь укусить? Это вкусно.

— О боже, заткнись. — Она поворачивается на каблуках, лицом к парню за прилавком, который жарит мясо на гриле. Мы с ним встречаемся взглядами, но он быстро отводит взгляд и кладет на булочку котлету.

— Положить сыр? — спрашивает он девушку.

— Нет! И я не хочу бургер. Я хотела цыпленка, но ты отдал его этому неандертальцу!

Парень открывает рот, но не издает ни звука. Хорошо — мне не нужно еще одно мнение в этом разговоре.

— Я возьму этот бургер, — говорю ему через голову девушки.

Она резко оборачивается.

— Этот бургер для девушки позади тебя. — Она заглядывает за меня, бросая острый взгляд на маленькую студентку, стоящую прямо за мной. — Не позволяй ему взять этот бургер.

Я посылаю девушке улыбку.

— Можно я возьму этот бургер?

Она отвечает на мою улыбку своей слабой, ее рот искривился в… Я не уверен, что, черт возьми, должно означать ее выражение лица.

Маленькая мисс Святоша не оставляет свою миссию: не дать мне съесть мой чертов обед.

— О нет, ни за что!

— Ты милая.

Она скрещивает руки на груди.

— Не смей оскорблять меня.

Называть ее милой — это оскорбление? Это для меня новость.

— С каких это пор называть кого-то милым считается оскорблением?

— Это оскорбление, когда человек, называющий тебя так, засранец.

— Дорогая, не стоит так переживать. Это не имеет ко мне никакого отношения.

Ее милое личико самодовольно.

— Это не имеет ко мне никакого отношения? Боже мой, где ты вырос?

— Техас. — Не связывайся с этим, черт возьми.

Она закатывает глаза.

— Я была в Техасе, там никто так не разговаривает.

Я близок к тому, чтобы покончить со всей этой куриной грудкой.

— Как «так»?

— Как деревенщина.

Деревенщина? Какого хрена…

— Думаешь, обзываться — это мило?

— Обзываться, — передразнивает она.

Ну, и кто теперь здесь засранец?

Парень за грилем держит в руке два завернутых в фольгу бургера, не зная, что, черт возьми, с ними делать, пока я стою здесь и припираюсь с этой маленькой чертовкой.

— Я возьму оба, — говорю парню через ее голову.