Тим — отсюда я могу прочитать его бейдж с именем — хочет арестовать кого-то очень плохого. Я вижу это в его глазах. Он проверяет билеты отставших в конце очереди, отправляя их обратно на галерку.

Чертовски уверена, что он не арестует меня. Не сегодня, сатана. Не сегодня.

— Дождя нет, — жалуется Саванна. — Но хотелось бы потеплее. Жалею, что не захватила с собой одеяло.

На самом деле на улице не так уж и холодно, она просто драматизирует. Погода великолепная, идеально подходящая для игрового дня. Хотя мы находимся так высоко, что я понятия не имею, как мы сможем разглядеть какие-либо действия на поле.

— Наташа, могу я одолжить твой бинокль?

У нее на шее на длинной веревке висит черный бинокль. Она снимает его и передает мне.

Прищурившись, смотрю на нее.

— Почему у тебя вообще он есть?

— Отец дал, чтобы я могла видеть поле, если когда-нибудь пойду на футбольные матчи или что-то в этом роде. Он все еще надеется, что я буду встречаться с одним из игроков — хочет зятя в НФЛ. — Моя подруга ковыряет свой розовый лак на ногтях, а затем зевает в руку.

Никогда не видела, чтобы Наташа была увлечена спортом, тем более футболом, и не думаю, чтобы она когда-либо встречалась с кем-то, кто играет. Но я благодарна ей за компанию и за бинокль.

Поднеся его к глазам и сфокусировав, я отчетливо вижу поле внизу.

— Может кто-нибудь погуглить Джексона Дженнингса и сказать мне, какой у него номер, чтобы я могла наблюдать за ним? — Слова вырываются прежде, чем я успеваю дважды подумать и уж тем более остановить их, и как только они произносятся, я так смущена, что у меня по шее ползет румянец.

— Ах ты паршивка! — кричит Саванна. — Так вот почему мы здесь? — Она буквально кричит, и, слава богу, нас окружает не так много людей. — Ты подлая маленькая потаскушка!

Потаскушка — так меня еще не называли.

— Ты встречаешься с Три-Джеем? — спрашивает Бет.

— Нет. Я с ним не встречаюсь. Он помог починить спущенную шину на моей машине, и у него есть мой номер для связи.

— И?

— И… он написал мне, чтобы узнать, приду ли я на игру.

— И?

— И… ничего.

— С каких это пор тебя волнует, что думает парень?

Внизу на поле парни делают что-то вроде разминки, и я перемещаю бинокль от игрока к игроку, пытаясь понять, кто из них Джексон, но не могу.

— Ты уже погуглила его? Какой у него номер?

Мои глаза прикованы к биноклю.

— Сейчас, придержи лошадей. — Наташа достает телефон, постукивает пальцами по экрану. — Он принимающий, и его номер восемьдесят два.

Восемьдесят два, восемьдесят два, где ты?

А, вот и он.

Даже на таком расстоянии Джексон больше, чем жизнь. Узкие брюки, широкие наплечники, шлем снят, и парень проводит рукой в перчатке по мокрым от пота волосам. Они торчат в разных направлениях, колючие и дикие.

Черный мел, или сажа для глаз, или замазка, или что там еще, черт возьми, это за дрянь, очерчивает его верхние скулы. Делая его смертоносным и крутым.

Бет открывает программку, которую раздавали каждому из нас по дороге, листает ее, останавливаясь в конце.

— Джексон Дженнингс-младший. Язык можно сломать, — шутит она. — Стартовый состав, отобран из Техасской подготовительной школы в Джаспере, штат Техас. Награды чемпионата страны, конференции, штата.

— Черт возьми, Три-Джей, это впечатляет, — бормочет Саванна.

Бет продолжает:

— Статистика: вес — сто двадцать четыре килограмма. Рост — сто девяносто три сантиметра. Размах крыльев… — Ее голос затихает, когда Наташа прерывает ее.

— Там не написано «размах крыльев». Дай-ка я посмотрю. — Она пытается забрать брошюру у Бет, которая смеется.

— Нет, не написано.

— Специальность — бизнес-экономика. Экономика? Хм. Кто бы мог подумать.

— Действительно кажется… умным.

— Он, вероятно, не настолько глуп, Чарли, отдай ему должное. Парень получил полную стипендию, а они не дают их идиотам.

Да, вероятно, так и есть. Мы просто не знаем никого, у кого была бы полная стипендия, поэтому никто из нас не может точно сказать.

— Что еще там написано?

— Это все. Только его родной город. Кстати, где находится Джаспер, штат Техас? — Наташа наклоняет голову, и я знаю, что она гуглит. — Недалеко от границы штата Луизиана.

Что объяснило бы сильный акцент и ужасные метафоры.

— Вот еще о нем для всех, кому не все равно, — продолжает Наташа. — Он единственный ребенок Джексона Дженнингса и Сюзетты Сандернан. Да уж, попробуй сказать это три раза подряд.

— Теперь ты можешь остановиться. — Я опускаю бинокль, который крепко прижимала к лицу, и протягиваю руку, чтобы опустить телефон, который держит Наташа. На экране отображается поиск в Google и появляется информация о Джексоне. — Серьезно. Хватит.

— Не будь занудой.

— Он лишь один раз помог мне. Перестань тешить себя надеждами. — Потом Джексон пригласил меня на вечеринку, потом проводил домой, потом пригласил на футбольный матч…

— И пригласил тебя на футбольный матч.

Я закатываю глаза.

— Он даже не узнает, что я здесь. Я могу солгать, что была здесь, когда он спросит.

Бет цокает.

— Его сердце узнает.

Ладно, королева драмы. Она такая романтичная.

— Девчонки, я ему не нравлюсь. Ему нравится, что я доставляю ему неприятности. Я вывожу его из себя, вот и все, и ему нравится погоня. На самом деле он не хочет встречаться со мной.

— Откуда ты знаешь?

— Он буквально произнес слова: «Я не встречаюсь». Вот откуда я знаю.

— Он так сказал? Когда?

— Хорошо… Может быть, он и не сказал конкретно этих слов, но это то, что он подразумевал, так что…

— То, что говорят парни, и то, что они имеют в виду, — это две совершенно разные вещи, и ты это знаешь.

— Нет, так говорят о девушках.

— Нет, о парнях.

Почему мы спорим об этом?

Я вздыхаю, наклоняюсь и смотрю в конец ряда, чтобы они все могли услышать меня сквозь глухой рев стадиона.

— Разве ты никогда не слышала поговорку: когда парень говорит, чего он хочет, нужно прислушаться? Они не видят вещи в сером цвете, как мы. У них либо черное, либо белое. Я имею в виду, что между ними не так уж много загадок с оттенками, поверь мне. Я читала эту книгу.

— Ты превращаешься в гигантского ботаника со всем этим чтением, — дразнит Наташа.

Многозначительно смотрю на нее.

— И это говорит девушка, которая даже не потрудилась купить учебники в прошлом семестре?

Подруга откидывает свои длинные черные волосы.

— Я пытаюсь сэкономить деньги.

— Ты здесь для того, чтобы читать книги и учиться. В этом смысл колледжа.

Она показывает на свои уши и качает головой.

— Что? Я тебя не слышу, извини! Игра вот-вот начнется!

Как маленькая…

Как по команде, марширующий оркестр начинает играть подбадривающую песню команды университета, и поле очищается для национального гимна. Все ревут, объявляются игроки, бросается монета, команды занимают позиции.

Все это очень громко и захватывающе, с кучей помпезности, и я удивляюсь, почему не прихожу на игры чаще.

Поднимаю бинокль и нахожу номер восемьдесят два. Парень расхаживает на боковой линии, уперев руки в бока. Совершенно другой его аспект, чем я привыкла видеть.

Этот Джексон Дженнингс очень сильный. Огромный. Серьезный. Агрессивный и готовый выйти на поле.

Я чувствую, как излучается его энергия даже отсюда, с трибун. Он похож на тигра в клетке, отчаянно желающего вырваться на свободу.

Инстинктивно я знаю, что как только Джексон выйдет на поле, его будет невозможно остановить.

Десять минут спустя он доказывает мою правоту.

Джексон Дженнингс — во всей красе своего внушительного роста и веса — мчится по полю, зажав футбольный мяч под правой под мышкой.

Как может кто-то такой большой бегать так быстро? Это кажется невозможным. Я мало что знаю о футболе, но разве парни на его позиции обычно не немного меньше? Короче? Больше рассчитанные на скорость? Я бы назвала Джексона лайнменом[7], или тэклом[8], или кем-то в этом роде. Как уже сказала, я ничего не знаю об игре, позициях или о том, как в нее играют.