Часть меня просто не могла в это поверить. Нейт не казался парнем, с которым могло такое случиться. Он был слишком умным, слишком собранным, слишком удачливым. Другая часть, думает, что если заниматься сексом столько, сколько занимается Нейт, удача в какой-то момент закончится.

Я вновь взглянула на малышку. Эмоции на ее лице, казалось, отражали выражение лица Нейта — смесь путаницы, гнева и страха. Я искала сходство и думаю, что нашла его в форме больших серо-голубых глаз.

Святое дерьмо, может быть, она действительно его дочь.

В гостиной я передала ему воду и смотрела, как он одним глотком опустошил стакан. Затем он поставил его на пол рядом с ногами и, часто моргая, уставился на малышку, как если бы надеялся, что она исчезнет.

— Ты в порядке? — как только я села на другой конец дивана, малышка начала суетиться. Поэтому я снова встала, чтобы покачать ее из стороны в сторону. Один из моих старых трюков няньки для успокоения суетливого ребенка.

— Я в порядке, — ответил Нейт, но это было скорее шепотом. Он прочистил горло и снова попытался. — Я в порядке.

— Ладно. Но тебе лучше не вставать. Иногда, после обморока…

— Я не падал в обморок, — Нейт нахмурился. — Я споткнулся. Об это, — он указал на автокресло.

Я снова замолчала.

— Так о чем же письмо?

Но Нейт не ответил. Вместо этого он смотрел прямо перед собой, бормоча что-то типа «этого не может быть». Когда стало очевидно, что он мне ничего не скажет, я подошла к тому месту, где записка выпала из его руки, когда он «споткнулся», и подняла ее с пола, что было нелегко, держа на руках ребенка. Мне нужно было присесть с прямой спиной и взять эту записку. Я должна поблагодарить Марен за то, что все эти годы она таскала меня с собой на уроки балета.

Несколько раз я прочла это письмо, и с каждым разом мое сердце билось все чаще.

— Святое дерьмо, Нейт. У тебя есть дочь.

Наконец он посмотрел на меня.

— Я передумал. Мне не хорошо. Я умираю.

— Ты не умираешь.

— Умираю. Моя жизнь проносится перед глазами.

— Ты не умираешь, — я еще раз взглянула на письмо. — Ты просто… папочка.

Он застонал и обнял свой живот.

— Не говори этого слова.

— Хорошо, не буду. Но я думаю, что это правда, — я положила письмо на стол рядом с дверью, прямо около его ключей. — Кто такая Рейчел?

Нейт вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

— Это женщина, которую я встретил в прошлом году на семинаре по налоговому праву.

— Встретил?

— С которой переспал, — он сжал губы.

— На семинаре по налоговому праву?

— Лекция была скучной, а у нее был номер в отеле.

Я кивнула, не обращая внимания на быстрый укол ревности. Тот самый, который я иногда ощущала, когда видела девушек, покидающих утром его квартиру. Сейчас это не имело смысла.

— И это было… — я быстро посчитала, — … примерно одиннадцать месяцев назад?

Он медленно кивнул, не смотря мне в глаза.

— И вы не были осторожны?

— Конечно, я был осторожен, — усмехнулся он. — Я всегда осторожен.

— Точно. Ну, прости мне мое замешательство, поскольку я, кажется, держу доказательство в своих руках.

На это Нейт спрыгнул с дивана, и стал шагать перед окном вперед и назад, дергая за волосы двумя руками.

— Нет. Этого не может быть. Я предохранялся.

— Нейт, каждый иногда отвлекается.

— Может, ты и отвлекаешься, но я нет. Никогда. Ни разу. Я всегда предохраняюсь. Всегда, — он перестал ходить и посмотрел на меня своими красными остекленевшими глазами. Его волосы были в беспорядке. Мышцы на шее напряглись, когда он сглотнул. — Я надевал презерватив каждый раз. Я уверен, потому что всегда это делаю. Это мое правило.

— Никакая форма контроля над рождаемостью не эффективна на сто процентов.

Он открыл рот, будто собирался спорить, но затем закрыл его.

— Или ты думаешь, что она врет…

— Я этого не говорил.

— Она похожа на человека, который лжет? Я имею в виду, она тоже адвокат, верно? Она должна знать, что отцовство может быть юридически доказано или опровергнуто с помощью теста.

Он выдохнул, и его плечи опустились.

— Я знаю. Ты права. Оно… Она… — он бросил взгляд на малышку на моих руках. — Она моя. Я просто… не могу поверить, что это происходит.

Моя жалость ничем ему не поможет. Многие ребята такие, как Нейт, особенно юристы, вероятно, будут кричать, чтобы получить тест на отцовство прямо, черт возьми, сейчас! Ему не нужен был кто-то, кто бы ругал его, стыдился или осуждал. Ему нужен был друг. Ему нужен был голос разума. Ему нужна была уверенность.

И, честно говоря, мне нужно было видеть, как он поднимается и становится мужчиной. Это не могло быть невозможным.

— Что я буду делать? — застонал он, снова опустившись на диван и положив голову на руки.

— Ты будешь заботиться о ней до тех пор, пока ее мать не вернется, — твердо сказала я, усаживаясь рядом.

— И когда она вернется?

— Не уверена. Она не написала. Но могу предположить, что ее не будет больше одного дня или около того.

— Знаю, что я мудак, Эмми, но я не хочу ребенка. Ни на день, ни около того.

Я продолжала его убеждать.

— То, что ты хочешь, не имеет значения. Она здесь.

— Я самый неподходящий человек во Вселенной на роль родителя, — он посмотрел на свою дочь.

— Но почему? У тебя есть деньги, хорошая работа, квартира.

— Это материальный достаток, а не воспитание детей. Я никогда не хотел детей. Я ничего не знаю о том, как заботиться о них, особенно о девочке. И ребенок? Забудь об этом, — он внезапно встал, сжал кулаки по бокам, и уставился на меня. — Ты должна взять ее.

Я покачала головой, и тоже поднялась.

— Нет, Нейт. Я не могу ее взять. Она твоя дочь.

— Боже, это такой кошмар, — он дернул себя за волосы и снова начал шагать. — О чем, черт возьми, думала Рейчел? Почему она не сказала мне? Я мог бы… мог бы…

— Мог бы что? — спросила я. — Что бы ты ей сказал сделать?

— Я не знаю, — признался он.

— Может быть, она боялась твоей реакции. Может быть, она не хотела тебе говорить, потому что думала, что ты не справишься с этим достойно.

— Я бы хорошо с этим справился! — закричал он. — Я был бы готов к этому безумию!

— Ладно-ладно, — Пейсли начала хныкать. — Потише. Послушай, давай сосредоточимся на том, чтобы двигаться дальше. У тебя есть контактная информация Рейчел? Номер сотового телефона или адрес электронной почты?

— Нет, — он покачал головой.

— Ты знаешь, в какой фирме она работает?

— Нет.

— Она останавливалась в гостинице. Так она живет в этом штате?

— Я так не думаю. Она, вероятно, из Каламазу или Баттл Крика. Где-то между ними.

— Как насчет фамилии? — я над ним открыто издевалась, и не была удивлена, когда он снова покачал головой. — Иисус, Нейт. — Я переложила Пейсли на другую руку и пыталась его не осуждать. — Ты считаешь всех моих бывших придурками, но, по крайней мере, я знаю их фамилии и как с ними связаться.

— Это потому, что ты как маленькая девочка живешь в мире фантазий, — съязвил он в ответ. — Ты думаешь, что каждый парень, с которым ты занималась сексом, будет твоим будущим мужем. Ты думаешь, что оргазм является эквивалентом обручального кольца. Некоторые из нас проявляют немного большую сдержанность, потому что мы взрослые и понимаем, что иногда трах — это просто трах.

Мои ноздри раздулись. Я больше его не жалела. На самом деле, мне казалось, что он меня ударил.

— Вау, — сказала я моргая. — Ты считаешь меня незрелой?

— Да, — огрызнулся он, хотя выглядел чуть менее уверенным в себе.

— Я незрелая, и все же ты отказываешься смотреть на последствия своей зрелой взрослой деятельности, — я скопировала его низкий голос. — Ну, угадай что? Иногда трах — это не просто трах. И если бы ты действительно был альфа-самцом, которым притворяешься, то взял бы на себя ответственность за это, как взрослый человек, а не развалился бы, как глупый мальчик, которого я вижу перед собой. Но опять же, может быть, ты такой же, как все остальные и говорят о тебе. Мне стыдно за то, что я думала иначе, — с этими словами я сунула ребенка ему в руки, убедилась, что он правильно держит ее и направилась к двери. — Удачи, приятель, — бросила я через плечо. — Тебе она понадобится.