Моя была мужская, но обустроенная. Кожаная обивка, хромированная отделка, столы с крепкими ножками и стулья с жесткими краями и прямыми линиями. Это была не пещера подростка с гребаными футонами (традиционный японский матрас), бобовыми консервами и пластиковыми стаканами на кофейном столике. В тридцать пять я был сыт этим дерьмом. Это было крайне стильное место. Я украсил стены картинами, полы дорогими коврами, и мои гости, расслабившись на глубоких, удобных кушетках, могли насладиться хорошей выпивкой из настоящих стаканов на каменных подстаканниках.

Квартира Эмми тоже хороша, но ее стиль гораздо более женственный и изящный. Розовый бархатный диван. Изогнутые столы и стулья. Пушистые кремовые одеяла, подушки и ковры. Золотые акценты. Хрустальная люстра над столом. Я никогда не видел спальни, но думаю, она была в таком же стиле: большая кровать, покрытая пушистым одеялом и набитая розовыми подушками, в которых можно утонуть. Возможно, над ее кроватью тоже висит хрустальная люстра. Однажды я дразнил ее, что ее квартира выглядит так, как будто ее украшала Мария Антуанетта. Она ударила меня в плечо, но я знаю, втайне, она восприняла это как комплимент.

Заходя в лофт, я заметил свою кожаную сумку с ноутбуком и несколько файлов, прямо там, на полу, где я их бросил. Я только вернулся с работы, когда услышал крики Эмми, и тут же побежал к ней. Учитывая склонность девушки к чрезмерной реакции, я подумал, что, может быть, она нашла седые волосы или сломала ноготь. Однажды я услышал, как она кричала во все легкие, и материлась, отправившись к ней, я обнаружил, как она катается по коврику в гостиной, пытаясь застегнуть джинсы.

Но признаюсь, что был ужасно напуган, пока искал ключи от ее квартиры, и мчался сломя голову через холл. Эти крики казались реальными, и у меня было это тревожное чувство весь день, будто что-то пойдет не так. Я не суеверный человек, но даже я не мог проигнорировать инстинкты своего подсознания.

Эмми дала мне ключ от своей квартиры, потому что очень часто забывала ключи дома. У нее также был ключ от моей, но она пользовалась им всего раз, когда я путешествовал, а ей нужно было поливать мои растения.

Неужели так трудно проверить, есть ли у тебя ключи, прежде чем закрыть дверь?

Ослабляя галстук одной рукой, я поднялся по лестнице в спальню. Пока менял костюм на джинсы и светло-серый свитер, я подумал, что случилось, если бы я не был дома.

Она действительно смогла бы включить пожарную сигнализацию? Вероятно.

Я покачал головой, рассмеявшись, вешая брюки так, чтобы не осталось стрелок (я чертовски ненавижу стрелки).

Понюхал белую рубашку, которую ношу на работу, — пора постирать — и положил в корзину для белья. Стоя в ванной комнате напротив зеркала, я проверил, чтобы моя обычно аккуратная щетина не приблизилась к паршивой хипстерской территории, провел рукой по темным волосам и с удовольствием заметил, что с сегодняшнего утра новые седые волосы не появились. В последнее время, казалось, они появляются за ночь. Седина не беспокоила меня, так как я становился старше. У меня не было проблем со старением. У меня была квартира, машина, социальная жизнь, банковский счет. Но я был очень тщеславным, и мне нравилось хорошо выглядеть.

На кухне внизу я наполнил стакан дробленым льдом и дал ему остудиться на прилавке, затем налил себе немного бурбона. Я собирался спросить у Эмми, что она предпочитает, когда она написала мне.

Эмми: У тебя достаточно водки?

Я: Достаточно для чего?

Эмми: Для моего горя, ревности, толстой задницы, разбитого сердца и мстительной души.

Я: Возможно, не для твоей мстительной души. А для всего остального — да.

Эмми: Хорошо. Буду через двадцать минут.

Спустя минуту, не спрашивая ее, я решил заказать китайскую еду из «Петерборо». Она обожала крабовые рангуны из одного из наших любимых местных заведений. Но если бы я спросил ее, она, вероятно, стала бы жаловаться о своем весе, что было абсурдно. Она выглядела лучше со всеми этими изгибами, но я не мог сказать ей об этом.

Иногда я удивлялся, что, черт возьми, говорили или не говорили ей парни, с которыми она встречалась, что заставили ее стесняться своего тела, когда она была так уверена в других аспектах своей жизни: работа, стиль, семейные отношения, убеждения. Но затем я вспоминал, каких парней она выбирала — никого, кроме придурков и мудаков. Но ни один из них не был хуже, чем чертов Ричард «Мудак». А это о многом говорит. Все то время, когда она была с ним, я хотел предупредить, каким засранцем он может оказаться.

Я знаю миллионы парней таких, как он, — парни, которые лгут, изменяют и которым плевать на других. (Клянусь Богом, половина из них — юристы в этом городе, а их штаны всегда помяты). Но я никогда не говорил ни слова, потому что это не мое дело, и она не поверила бы мне. В последний раз, когда я пытался дать ей советы о парнях, наш разговор прошел примерно так:

Я: Что такого ты видишь в этом парне?

Она: Потенциал.

Я: Потенциал — это не сексуально.

Она: Отношения требуют времени и усилий. Речь идет не только о сексе. Ты не понимаешь, потому что не создан для отношений, поэтому ты не имеешь права давать советы о них. Тем более, если я об этом не просила.

Мне не нужно быть созданным для отношений, чтобы понять, каким ублюдком был Ричард. С самого начала это попахивало дерьмом. Удивительно то, что кто-то настолько умный и сексуальный, как Эмми, влюбился в парня вроде него.

Но что вы могли ожидать от женщины, которая думает, что Дэниел Крейг хорошо сыграл Джеймса Бонда?

После заказа еды я подошел с напитком к окну и, пока ждал ее прихода, смотрел на город. Я был удивлен тому, насколько мне нравилось проводить время с Эмми, учитывая, что наши отношения никогда не были сексуальными. А ведь секс — мой единственный способ общения с женщинами. Наша дружба весьма маловероятна. Я вообще не стремился к нуждающимся женщинам, предпочитая независимых, может быть, даже немного отчужденных или сдержанных, тех, кто ищет быстрое удовольствие, а не долгосрочную связь. Полную противоположность Эмми. Эта женщина без каких-либо ограничений. Я всегда дразнил ее тем, что она надела на свое сердце табличку с надписью «ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ».

Но по ее убеждениям она не нуждалась в поддержке. Это своего рода мило — ведь она спорила бы со мной до последнего вдоха о том, что я ей не нужен. Мне нравилось ее высмеивать. Я относился к ней, как к младшей сестре лучшего друга.

Но какой бы милой и горячей не была эта сестра (и, возможно, бомбой в постели), вы не можете переспать с ней.

Даже если иногда думаете об этом.

Даже если вы иногда тайком смотрите на ее длинные ноги, когда она надевает ту короткую черную юбку. На ее задницу в обтягивающих джинсах. Или на этот случайный проблеск лямки ее бюстгальтера, когда рукав спадает с плеча.

Даже если вы стараетесь, действительно стараетесь не фантазировать о ней в душе. Или утром в одиночку в постели. Или не в одиночку ночью с женщиной. Все что вам нужно, это огненное вдохновение.

Огненное вдохновение. Бл*дь, это забавно.

И горячо.

Скривившись, я поправил свои джинсы, поскольку сейчас они стали слишком тесными.

Я закрыл глаза, и попытался подумать о чем-то не сексуальном. Например, о сегодняшнем инциденте. О телефонном звонке моей мамы. Об этом смешном, обугленном кролике. Это отвлекло секунд на пять. Затем я представил, как Эмми медленно ползет ко мне. На этот раз, ее глаза не панически широкие, а полуприкрытые и голодные.

О, бл*дь.

Мне стало жарко в своем свитере. Я не мог дышать. Мышцы живота сжались, когда вся кровь ринулась мне между ног. Я представил, как она смотрит на меня. Как руки скользят по моим бедрам. Как пальцы расстегивают ремень. Как язык увлажняет губы. Звук раскрывающейся молнии.

Мой член дернулся.