— А это что за прекрасное создание рядом? — Красные глаза Ричи вспыхивают искренним интересом, когда сталкиваются с моим взглядом. — Неужели, Слава?
— Она, — подтверждает Лия.
— Ты что, всем знакомым обо мне рассказываешь? — спрашиваю у Лии.
— Не будь занудой! — Лия надувает губы. Секунда — и она уже склоняется над разложенным товаром. — А ты, Ричи, попробуй меня чем-нибудь удивить.
Торгует феникс различными драгоценностями, кроме серебряных, что кажется вполне логичным, когда я вспоминаю, что этот металл является оружием против них. В глаза бросается сходство местных колец с теми, что носит Лия: золотые, массивные, с яркими камнями и мудрёными узорами.
Похоже, у моей подруги есть свой собственный железобетонный повод терпеть мамины весенние поездки в Огненные земли.
— Бери всё, что понравится, — говорит мне Лия. — Ричи запишет на счёт моих предков.
— Так какими судьбами у нас, конфетка? — спрашивает Ричи, облокачиваясь на край прилавка.
— Кое-какие дела появились.
Я бросаю на Ричи косой взгляд. Мужчина, похоже, не из тех, кого можно так просто обвести вокруг пальца.
— Не связаны ли они, случаем, с нападениями?
Лия сжимает кольцо на пальце чуть крепче, чем нужно для того, чтобы его снять.
— Ричи…
— Я ж не дурак, Слава-то твоя — страж.
Он в одно быстрое движение хватает меня за левую руку. Не успеваю сообразить, как он оттягивает рукав и тычет пальцем в розовые символы клятвы. Они почти исчезли, но всё ещё хорошо различаются на бледной коже.
Выпрямившись, Ричи прокручивает стойку, на которой висят браслеты на цепочках.
— Посмотри те, что со звёздами, — глухо произносит он. Я всё ещё чувствую жар на коже там, где были его пальцы. — Мне кажется, тебе понравится.
Делаю вид, что меня совсем не напугал его порыв, и обращаю внимания на предложенные украшения. Не скажу, что Ричи попал в десятку, но вещицы и правда интересные. Особенно мне нравится одна: с пятью звёздами, соединёнными тонкими белыми линиями. В каждой из звёзд горит крохотный голубой камешек.
— Вы не узнали, что им надо было? — спрашивает Ричи, переходя на низкий шёпот.
Я оглядываюсь по сторонам. Кажется, никто не проявляет особого интереса к нашему разговору, и всё же нужно быть осторожными, чтобы не навлечь новую беду.
— Только догадки, — говорю прежде, чем Лия раскрывает рот. — Теории.
Ричи качает головой, устремляет взгляд куда-то выше наших голов. Понимаю — не нам одним есть, что скрывать.
— Ричи, любая информация может оказаться полезной, — произношу я осторожно, чтобы не спугнуть мужчину.
— А что я? У меня всего лишь лавка с безделушками, — отвечает он, кивая на вывеску. Затем Ричи снимает с подставки браслет с созвездием и протягивает мне. — Кассиопея. Один мой знакомый увлекается астрономией. Он путешествует по мирам и запечатлевает самые яркие, по его мнению, небесные чудеса. Вот это он привёз из вашего… За мой счёт.
— Спасибо, — я сжимаю подарок в руке. — Очень красиво.
Ричи кивает. Наклоняется совсем низко к прилавку, так, что его волосы спадают с плеч и касаются разложенных в ровный ряд брошей.
— Кое-кто начинает вспоминать Христофа, — говорит он заговорщицки.
— Кого? — спрашивает Лия.
Ричи, не мигая, продолжает смотреть на меня. В какой-то момент цвет радужки его глаз из кровавого превращается в тёмно-бордовый, почти чёрный.
— Слава должна знать эту историю.
— Допустим, — говорю я. — А что насчёт твоей версии?
— Мирные жители, гости человеческого мира, которых Христоф превратил в чудовищ, — произносит Ричи.
— Полагаю, ваши предки жили в Старом мосте? — интересуется голос позади нас. — Носителями истории Христофа являются стражи и родственники тех, кому не посчастливилось это пережить.
Оборачивается только Лия. Я и так прекрасно знаю, кто там стоит — человек, разве что внутренним чутьём чувствующий, когда нужно появиться, чтобы в очередной раз показать всем, какой он умный.
— Ты прав, парень, — подтверждает Ричи. — Мой прадед жил на Правобережье во времена Авеля. Он очень любил человеческий мир, но ему пришлось вернуться после всего случившегося. — Ричи скребёт гладкий, без единого волоса, подбородок. — Он тогда прабабку мою потерял.
Ваня подходит ближе, принимается разглядывать украшения на прилавке.
— Мне очень жаль, — говорит он, не поднимая глаз.
— Да, мне тоже, — Ричи качает головой. — Но прадеду удалось спасти своих детей, так что наш род продолжился, и это самое главное. — Замолчав, Ричи кладёт ладонь Ване на плечо, привлекая его внимание. — Парень, у моего знакомого вон в той стороне, — он поднимает руку и указывает куда-то влево, — прилавок с медицинскими травами и смесями. Скажи ему, что ты от Ричи, и он даст тебе средство для глаза совершенно бесплатно.
Ваня качает головой.
— Я в порядке, это временные меры.
Он подцепляет пальцами гребень для волос, украшенный россыпью из зелёных камней. И я уже знаю, почему именно он ему приглянулся.
На рыжих изумруды смотрятся выгодно.
— Сколько стоит?
— Для таких гостей бесплатно. Это для твоей девушки? Или сестры? Моя сестра Вероника обожает всякие камни.
— Это для подруги, — отвечает Ваня и суёт гребень в боковой карман рюкзака, даже не сказав спасибо. — У меня…это… сестра, ну… — При мне он ещё ни разу так не запинался. — Я вообще-то не знаю, что любит моя сестра, о её существовании я узнал только неделю назад, так что…
Обрывая самого себя на полуслове, Ваня откашливается, разворачивается на пятках и куда-то уходит. Я гляжу на гребни, потому что смелости не хватает поднять глаза и посмотреть ему вслед.
— Это он о тебе? — спрашивает Лия.
— Не знаю…
Лия пристально меня разглядывает. Я чувствую себя под её взглядом как под прицелом.
— Ладно, Ричи. Спасибо за всё, правда, мне теперь будет перед тобою век не расплатиться!
— Конфетка, ты знаешь, в чём смысл подарков?
Я поднимаю глаза на Ричи и замечаю, как он подмигивает Лие.
— Ну, в таком случае, — Лия, кажется, не глядя, хватает пару колец и суёт их мне в рюкзак. — Тогда я беру ещё вот это.
Прощаемся с Ричи, и снова начинается стандартная программа, прямо как в торговом центре Старого моста — Лия таскает меня от прилавка к прилавку, успевая и задать вопрос, и сама же на него ответить, и ещё между делом описать мне все вещи, что она покупала здесь в свои предыдущие поездки.
— Местные ведьмаки варят чернила, которые самовоспламеняются через пять секунд после написания на пергаменте. Это очень экономит время в плане исполнения заклинаний, но после того, как я случайно в них вляпалась и получила ожог второй степени, мама больше не даёт мне ими пользоваться.
Я реагирую на слова подруги только после того, как она повторяет последнее предложение чуть громче. Хмыкаю, мол, забавно, а сама сканирую толпу взглядом в поисках Вани. То, что он сказал… Я мало что знаю о приёмном сыне своего отца, но в одном уверена — тот явно должен был подумать и взвесить все «за» и «против», прежде чем назвать меня так, как он назвал… Сестрой.
— Ты хочешь что-нибудь приобрести? Мы теперь можем обменять кольца на другой аксессуар, вроде, например, шарфа. Или, если сторгуемся, на лёгкую магию.
— Ясно.
Замечаю Лису и Лукаса. Они о чём-то разговаривают с низкорослой женщиной в жёлтом плаще. Из всех фениксов, с которыми я пересекалась, на её лице больше всего красного пигмента. Из привычного цвета кожи только косые треугольники на щеках, подчёркивающие и без того высокие скулы, и линия, проходящая прямо через губы, которая соединяет кончик носа и подбородок. Эта необычность приковывает взгляд, и отвести его меня заставляет только выросший прямо перед носом Бен.
— Купил Марку книгу, — говорит он, демонстрируя мне обложку.
Я пытаюсь прочитать, но название и имя автора написаны на чужом мне языке.
— Ни слова не понимаю, — говорю я.
Поворачиваюсь на Лию, может, она подскажет, но рядом её не оказывается. Знакомую белобрысую макушку я замечаю в нескольких метрах от нас у прилавка с посудой. Лия держит в руках вазон с узким горлом и оценивающе его осматривает.
