Жаль, что всё это портит чёрный густой дым и разруха, да такая, словно смерч прошёл.

— Это столица? — спрашиваю я.

— Наш дом, — говорит Лиса. — Теперь уйдут месяцы на то, чтобы восстановить его. — Она тяжело вздыхает. — И годы, чтобы убедить жителей вернуться обратно.

— Но что случилось?

— На следующий день после дня рождения Лукаса, нас атаковали, — произносит Лиса в горечью в голосе. — Я лично видела этих существ, и не знаю, из какого мира они прибыли. У каждого из них были силы, присущи сразу нескольким видам… Позже, конечно, твои друзья сказали мне, кто они такие… Но в момент нападения мы были просто в ужасе, потому что проигрывали по силе, особенно без матери, которая в этот же день, но часом ранее забрала с собой наших воинов и отправилась в другое поселение, где происходило то же самое.

Лиса смотрит на свой город с нескрываемой тоской.

— Когда мама вернулась, было принято решение собрать выживших и бежать в горы.

— И никто за вами не последовал?

— Нет, потому что, кажется… — Лиса хмурится. — Когда они добрались до нашего дома, они вломились в каждую комнату, перерыли все полки и шкафы. Искали что-то.

— Есть идеи, что?

В ответ мне Лиса лишь жмёт плечами, не сводя взгляда с горизонта.

Я слежу за дымом, исчезающим в серых облаках. Теперь в голове остался только один ещё не заданный вопрос, произнести который вслух пока не позволяет совесть. Я не имею права беспокоиться о единице, когда прямо перед носом страдают сотни. Хотя и отрицать бессмысленно — за сохранность Лии я бы эти сотни собственноручно положила на лопатки, чего бы мне это не стоило.

— Кстати, помнишь, как нас всех подкосило перед тем, как ты вырубилась? — спрашивает меня Нина. Она поворачивается спиной к пейзажу, кладёт локти на каменный выступ балкона. — Так вот, что бы это ни было, оно уничтожило поселение, которое мы покинули.

Серебристый свет солнца отражается в глазах Нины слезами, которые не смеют показываться на публике.

— В смысле? — непонимающе уточняю я.

— Это была ударная волна от взрыва, которая дошла до нас лишь остаточным импульсом — поясняет Ваня, до этого молчавший. — Настоящая удача, что мы были уже на приличном расстоянии.

— Когда вы говорите «Уничтожило поселение», вы имеете в виду…?

— Что там и камня на камне не осталось. Пустота. Грунт и песок, как и везде.

— Но как же…

— Надеюсь, они успели выбраться оттуда раньше, чем всё произошло, — на выдохе произносит Нина.

Её слова становятся последними, будто проводят черту после всего, что было сказано. Теперь каждый хочет хотя бы минуту просто подумать — по крайней мере, я уж точно.

Первой балкон покидает Лиса. Чуть погодя, хлопнув меня по спине, Нина. Ваня следует за ней без промедления. Я остаюсь одна, и все мысли возвращаются к Лие.

— Стойте! — окликаю я, выглядывая в гостиную. Нина с Ваней замирают, едва не исчезнув за поворотом в коридоре. — Вы нашли их? Лию? Марка и Сашу?

— Да, — кивает Нина. — Они в соседнем доме. В том, у которого оконные рамы выкрашены в жёлтый.

И только на улице в поисках нужного дома я, прокручивая слова Нины, вспоминаю, как холоден был её голос, когда она указала мне верный маршрут.

Я спросила, нашли ли они ребят, но не уточнила, живыми ли.

Неприятное ощущение разливается по всему телу. Чтобы сосредоточиться и найти нужный дом, мне требуются лишние полминуты. А внутрь я влетаю уже едва ли беспокоясь, что тут есть хозяева, которые сыты по горло незваными гостями. Но меня встречают неожиданно тепло. Худая женщина с ёжиком из волос цвета спелой клубники провожает меня на второй этаж своего дома, оставляет у закрытой двери и велит быть тише, потому что многие здесь накануне пережили тяжёлые часы.

Я благодарю её коротким кивком и улыбкой. Жду, пока она исчезнет на лестнице, и только тогда открываю дверь.

Даже не успеваю опомниться, как сбоку мелькает чья-то светлая макушка.

— Слава, Боже!

Лия налетает на меня с объятиями. Запах гари, витающий лёгкой дымкой во всём доме, перебивается стойким ароматом лаванды — именно так пахнет любимый шампунь подруги.

Я обнимаю её крепко, на максимум своих возможностей. Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, какого это было — думать, что больше никогда её не увижу.

Паршиво.

— Ты очнулась! Когда Нина и остальные пришли, они сказали, что ты без сознания, но на все мои вопросы «Почему?» и «Что случилось?» отвечали лишь молчанием! — Лия отстраняется, чтобы заглянуть в мои глаза. — Я думала, ты умираешь!

На прекрасном, когда-то идеальном лице подруги красуются ссадины. Такое зрелище снова расшатывает мой едва окрепший мир, напоминая о том, насколько сильно всё изменилось.

— Я тоже так думала, — говорю я.

Лия снова заключает меня в объятья.

Я оглядываю помещение. Комната небольшая, но каким-то чудом хозяйке удалось разместить тут десять пострадавших к ряду. Койки расстелены на полу, и это явно нельзя назвать «всеми удобствами», но, думаю, в данной ситуации присутствующие здесь просто радуются тому факту, что остались живы.

Я вижу Сашу. Наши взгляды пересекаются, и он улыбается мне — как тогда, в первый день нашей встречи, только сейчас у Саши, прямо как у Вани, функционирует лишь один глаз: второй, левый, заплыл в здоровенном фиолетовом синяке.

Я без промедления улыбаюсь Саше в ответ.

На соседней с ним койке лежит Марк. Он — единственный, кто без сознания. Рядом с ним на полу, поджав под себя ноги и прислонившись спиной к стене, сидит Бен.

— Что с ним? — спрашиваю я.

Выбираюсь из объятий Лии и подхожу к Марку. Опускаюсь на колени.

— В детстве головой вниз часто роняли, — бормочет Бен. Он оглядывает моё лицо, останавливает свой взгляд на повязке на моей шее. — Хорошо, что ты очнулась — на одну проблему меньше.

— Он меня спас, — говорит Лия.

Она присаживается рядом со мной, осторожно касается руки Марка.

— Как это?

— Я нашла их почти сразу. То есть, искать-то особо и не пришлось: я связалась с приятелем папы, который сейчас проживает в Огненных землях, попросила его встретить меня у призмы и докинуть до столицы. Прибыв на место, мы застали сражение: местные против… чудовищ. Вэл предложил уехать в его поселение, пока здесь всё не уляжется, но я отказалась… Потому что должна была проверить столицу. Знала, что если не сделаю этого, то не смогу врать тебе, глядя в глаза, о том, что перерыла всю страну в поисках Марка и Саши!

Лия резко разворачивается на меня всем корпусом. В её глазах стоят слёзы.

— Мой ковен, они ведь не воины, — продолжает она, и я отчётливо слышу в голосе попытку оправдать себя. Но что такого она могла сделать? — Всё, на что хватило моей смелости — это на короткие мгновения сделать себя невидимой. Когда бумага догорела, мне оставалось лишь маневрировать между сражающимися и уворачиваться от оружия и огня. Так я добралась до замка Доурины и не прогадала — Саша и Марк были там, помогали раненым. Марк узнал меня и оказался очень обеспокоен тем, что я пришла. Он просил уйти и спрятаться, но я осталась, чтобы помочь. Всего пергамента в моей книге должно было хватить для того, чтобы сделать замок неуязвимой крепостью хотя бы на двадцать минут. Это помогло бы нам выиграть время… Но я не успела. Химеры нашли нас и… — Лия смотрит на свои ладони. — Всё произошло так быстро… Взрыв, затем огонь… Повсюду. И я…

Лия прикладывает ладонь ко рту, громко всхлипывает. Наклоняется вперёд и упирается лбом мне в ключицу. Я обнимаю её за плечи, а сама смотрю на Бена.

— Саша сказал, Марк оттолкнул её в сторону, когда со стены рухнула деревянная балка, охваченная огнём, — говорит Бен. — Наверное, в его тупой кудрявой башке это должен был быть подвиг, после которого эти двое уехали бы в закат на белой лошади.

Лия поднимает на меня красные от слёз глаза.

— Что он имеет в виду?

— Ты понравилась Марку, — произношу я. — Он даже хотел пригласить тебя на свидание под предлогом вернуть перчатки.