– Что-то ты расстарался, сосед, – недовольно заметил дядя Шамиль стоящему рядом Мураду.

Антошку не стали хоронить. И даже, если бы его больная и часто пьющая от бедности и безвыходности мать, захотела поплакать на его могиле, то никак не смогла бы это сделать. Его мертвое тело, как и предсказывал Андрюшка, было выброшено на съедение собакам. Вот так всё просто: жили на земле два паренька Андрюшка и Антошка и нет их. Будто и не рождались вовсе.

– Кто помог им бежать? – орал разгневанный Шамиль на построенных во дворе домочадцев.

– Папа, это не я. Это, наверное, Лала сделала. Я слышала, она как-то разговаривала с ними, – поспешила оправдаться Шамсия.

Лала смело вышла вперед и встала перед взбешённым дядей.

– Да, это я им помогла. Они люди, а не скотина, в которую вы их превратили. Они ведь не виноваты, что их послали на эту войну, – глядя дяде в глаза, уверенно заявила она.

Сейчас Лале было море по колено. Она страшно жалела ребят, ненавидела дядю и других их мучителей. И ещё она отчетливо поняла, что не сбудется то, что она задумала, и она никогда не увидит своего Ваню. А без него ей всё было безразлично. Пусть даже дядя убьёт её, как этих несчастных пленников, если, конечно, посмеет. И он не посмел, хотя очень бы этого хотел. Но в начале войны законы шариата ещё только начали возрождаться, и никто бы не понял дядю, убившего осиротевшую племянницу.

А Шамиль всегда старался поступать так, чтобы односельчане его уважали. И он с трудом, но взял себя в руки и позволил себе только прошипеть:

– Ты мне теперь будешь должна, дорогая племянница. За рабов, которые мне недешево обошлись, за погоню, которую я устроил, за пули, которые на них потратил. Но тебе есть, чем рассчитаться. Я умываю руки. Пусть муж решает проблемы, которые ты постоянно создаёшь, и обеспечивает тебя.

Аминат была на стороне дочери, осуждала жестокость брата, но ничего не посмела ему сказать.

– О, великий Аллах! Я пойду к Джохару. Он поможет нам с жильем, ведь мой Магомед верой и правдой служил ему. Помоги мне, – молча, молилась она.

А сын её, Руслан, удивлённо смотрел на сестру.

– Какая она смелая! Только зачем помогать русским? Они ведь наши враги, – напряженно обдумывал он не понятный для него поступок сестры.

А через несколько дней после описываемых событий в доме Шамиля появился почетный гость, директор рынка, Наби. Мисиду приготовила жижиг – галнаш, испекла лепёшки, заварила крепкий душистый чай. Женщины подавали мужчинам на стол и бесследно исчезали, чтобы не мешать их беседе. После обычных кавказских приветствий и традиционных вопросов, Наби начал разговор, ради которого приехал к Шамилю.

– Ты знаешь, Шамиль, я уже не очень молод, но еще совсем не стар. Моя Райман умерла два года назад, сыновья пытаются делать бизнес в Москве. Я остался вдвоем с матерью, которая давно советует мне жениться снова. Говорит, что ей одной тяжело справляться с хозяйством и мне негоже оставаться одному. И я с ней согласен. Я присматривался ко многим девушкам и женщинам, но, ни одна из них не взволновала моё сердце. И так было до тех пор, пока я не встретил тебя на рынке с твоими девочками.

Шамилю стало не по себе.

– Конечно, Наби богатый и уважаемый человек, но не дай Аллах, чтобы он положил глаз на мою Шамсию. Ей всего 17 лет. У него сыновья старше её, и мать та ещё ведьма. Не зря говорят, что она и свела Райман в могилу. И отказать такому человеку сложно и дочь расстраивать не хочется. У неё молодой Гелаев на уме, – пронеслось у него в голове. А Наби продолжал

– Когда я увидел твою племянницу, то ощутил, что я ещё вполне молод, чтобы делить с ней ложе и иметь детей. Ты же знаешь, Шамиль, что я легко могу обеспечить и старших сыновей от Райман и тех, которых с благословления Аллаха может подарить мне вторая жена. Что ты скажешь на это, дорогой?

У Шамиля отлегло от сердца. Вот это его шанс. Нужно быть очень осторожным, чтобы не спугнуть такую удачу. Он избавится от проблемной племянницы, и никто из односельчан не скажет, что он плохо устроил её судьбу.

– Я понимаю, что ты хочешь жениться на моей племяннице Лале?

– Да, именно это я хочу. С тех пор как я её увидел, только о ней и думаю. Я знаю, что ты теперь ей вместо отца. Ты приютил семью сестры в своем доме. Считай, что я приехал посватать её, – ответил Наби.

Шамиль задумчиво молчал, понимая, что не так легко ему справиться с племянницей.

– Я человек обеспеченный и готов заплатить тебе хороший калым, – добавил Наби.

– Твое сватовство – большая честь для нас. Я бы с удовольствием отдал за тебя Лалу, но должен предупредить тебя, что с ней могут возникнуть проблемы. Моя сестра и её покойный муж долго жили в России и не сумели воспитать дочь в покорности и уважении к мнению старших. Я, конечно, постараюсь решить твой вопрос, но твердого обещания дать не могу.

– А я уже и подарки привез ей и твоей семье, – не успокаивался Наби и достал из дипломата коробочку с ювелирными изделиями.

Увидев в глазах Шамиля жадный блеск, он достал из того же дипломата несколько толстых пачек зелёных американских купюр и подтолкнув их Шамилю, уничтожив этим его последние сомнения.

– Будем считать, что мы договорились, Наби. Остается договориться о дне свадьбы.

– Я думаю, что её можно устроить в июне. Сейчас конец апреля, есть время, чтобы и невесту уговорить и все подготовить к свадьбе, – облегченно изрёк Наби.

Таким образом, как казалась Шамилю, он сразу убьёт несколько зайцев. И с уважаемым человеком породнится, и от племянницы избавится, а вместе с ней и от сестрицы с сыном и своё материальное положение здорово поправит. А то, что жених не первой молодости, то для мужчины это не так важно. На Кавказе во все времена мужчины средних лет брали молодых жён. Дело оставалось за малым, уговорить невесту. Это самое сложное. Но в конце концов её можно и украсть, и тогда ей просто некуда будет деться.

О своем решении он решил пока ей не говорить. Нужно всё хорошо обдумать и подобрать удачный момент, и сделать все так, чтобы она не смогла сбежать. А то ещё выкинет что-нибудь такое, что обломает ему всё дело. В конце концов, не выдержав, он рассказал о своей сделке Мисиду, а та по большому секрету дочери Шамсии, взяв с неё слово ничего не говорить Лале. Шамсия очень обрадовалась этой новости. Дело было в том, что она очень ревновала сестру к вниманию парней. Когда они видели Лалу, то даже самые крутые становились ласковыми и шелковыми, хоть веревки из них вей. Не дай Аллах и Ваха не устоит перед красотой сестры.

– Как хорошо, что он пока не приезжает в село. А когда приедет, будет уже поздно, её здесь не будет, – с надеждой думала Шамсия.

Май 1995года выдался особенно теплым, прямо настоящее лето пришло в Комсомольское. Лала много времени проводила одна на берегу горной речки Гойты, которая напоминала ей Терек и те чудесные дни, которые она проводила с Ваней на его берегу. Именно на крутом берегу Гойты Лала и нашла уединенное местечко, где ей никто не мешал наслаждаться природой и предаваться своим мыслям, думать и мечтать. Вспоминались подруги Вика и Света, с которыми ей когда-то было так хорошо. Далеко они от неё. У них своя жизнь, наверное, более интересная и весёлая.

В этот день Лала в очередной раз, ускользнув из села, расположилась в своём любимом местечке. Она сняла свое просторное платье и осталась в том розовом купальнике бикини, который купила у Викиной мамы и в котором загорала с Ваней в тот знаменательный день, когда она впервые поцеловала его.

– Пропадает молодость, нет веселья, любви, одна тоска и скука. Хотя бы занятия, наконец – то возобновились, – с грустью думала Лала, опустив свои стройные ноги в бурлящий поток. Углубившись в свои мысли, она не сразу обнаружила, что находится не одна. Внезапно она почувствовала на себе чей- то пристальный, обжигающий взгляд. Лала вскочила на ноги, повернув голову в сторону, откуда почувствовала посторонний взгляд, увидела того, кому он принадлежал. Перед ней стоял высокий, стройный, загорелый парень. Его накачанные мускулы выпирали из черной майки. Он был одет в камуфляжные брюки, а на его ногах были высокие ботинки берцы, незаменимые в горах. Лицо его было красиво настоящей, беспощадной, мужской красотой. На нем явственно читалось изумление и восхищение. И в этом не было ничего удивительного. Таких девушек как Лала он никогда не встречал. Она была как красотка из глянцевых иностранных журналов, которые когда-то он видел в другой довоенной жизни.