И Фарида рассказала то, что сама недавно услышала.

– У их соседей. Ибрагимовых, в квартире наши боевики засели, устроили стрельбу по – русским, а те взяли и ответили им из гранатомётов. Короче попали в окно Бегоевых, а там мать с дочкой. Квартира загорелась, начался пожар. Мадина, соседка моя, говорит, что не уцелел никто. И дом уничтожен, пожар на другие квартиры перекинулся. А ведь моему Умарчику Лала нравилась, да куда ему до генеральской дочки. Она и не смотрела на него. А теперь вот нет её. Такая вот беда.

Тая хорошо знала, что Лала не смотрела не только на Фаридкиного Умарчика, но и вообще ни на кого, кроме Вани. Как Ваня переживет её смерть? Бедные детки, жестокая судьба. Нет в этой жизни места сказке, нет и не будет.

А в это время как раз по центральной улице городка, покидая Грозный, шли российские колонны. Нужно было как – то подойти к ним, попросить помощь. Но до неё ли им? Как это сделать? И тут Бог пришёл ей на помощь.

– Таисия Владимировна, что вы тут делаете? – чья-то рука дотронулась до её плеча.

Тая оглянулась и увидела знакомое лицо бывшего сослуживца Жени, капитана Васю Грушницкого, переведенного из Грозного лет пять назад, ещё при жизни Жени.

– А где Евгений Петрович? Почему вы одна с вещами? – продолжал спрашивать Вася.

Было видно, что, несмотря на ситуацию, он был искренне рад этой встрече. Тая напомнила ему то время, когда он молоденьким лейтенантом служил в этом городе. Хорошее было время. Разве можно сравнить с теперешним. Мог ли он подумать, что вернется в город своей первой службы с оружием в руках.

– Женя умер четыре года назад, а у меня нет дома и мне некуда идти. Всё, что у меня осталось – при мне.

– Поехали с нами. Я вас не оставлю. Может удастся выбраться отсюда живыми, – Василий взял её за руку и повел к военному газику, замыкающему колонну.

Фарида молча смотрела вслед Тае и думала о том, что всё—таки, несмотря на хвалёную независимость, при русских было спокойнее, надежнее. А что будет теперь, только знает Аллах, о котором раньше она и не вспоминала.

Всё было так и не так. Страшный штурм Грозного, были потерянные и побитые российские солдатики, легко, как разменная монета, выкинутые высшим военным командованием в это горячее пекло. Были боевики, среди которых оказалось немало подростков, а то и совсем мальчишек, клюнувших на красивые слова своего правительства и изображавшие из себя героев. Были убитые, раненые, разрушенные дома. Были люди, потерявшие свой кров. Действительно, как сказала Тае Фарида, сгорел дом, в котором жили Бегоевы. Но Лала и мать её, Аминат, остались живы.

А произошло это так. Еще днём к Аминат зашла её подруга Айсет, работающая вместе с ней в детском садике.

– Аминочка, дорогая, а ведь сегодня Новый год наступает. Что он нам принесёт? Как хочется верить в хорошее, – с порога начала Айсет. – У нас всё как-то не очень хорошо складывается. Максуд все ещё в больнице, мы с Айман совсем одни остались. Приходи к нам с детьми. Старый год, будь он неладен, проводим и Новый встретим. Хотя призывают нас на мусульманский календарь переходить, а все-таки мы привыкли к советским праздникам. А Новый год – это вообще святое! Не зря говорят, как его встретишь, так и весь год проведешь. Так что давайте посидим по старинке, всё веселее будет.

– Не знаю, что тебе сказать, Айсет. Не хочется мне никуда идти. Лучше дома останусь. Лала, если захочет, может к вам сходить. А Руслан совсем от рук отбился, бегает с друзьями неизвестно где. А мне совсем ничего не мило. Ты уж прости меня.

– Ой, тётя Айсет пришла к нам. Заходите в комнату, – обратилась к гостье, вышедшая из своей комнаты Лала.

– Я хочу, Лалочка, чтобы вы с мамой сегодня пришли к нам Новый год встретить, а она отказывается, – повторила своё приглашение Айсет.

– Мамочка, ну давай сходим. И тёте Айсет с Айман веселее будет с нами тоже. Сколько можно сидеть одним и плакать. Папа ведь так любил этот праздник, – умоляюще обратилась Лала к матери.

Может мольба в голосе Лалы, а скорее всего тот аргумент, что её Магомед любил Новый год, который они всегда весело встречали в кругу друзей, особенно, когда служили в Сибири, когда были молоды и счастливы, заставили Аминат изменить свое решение и принять приглашение Айсет. Тогда она ещё не знала, что этим спасёт жизнь себе и дочери.

– Вот и отлично! – обрадовалась Айсет. – Мы с Айман хинкали приготовим, пирог испечём. Приходите пораньше, поможете нам.

– Спасибо, тётя Айсет. Мы с мамой придем, а Руслану записку оставим, что мы у вас. Может и он подойдет, – радостно поблагодарила Лала.

Нужно сказать, что у Айсет тоже были свои беды. С мужем, Максудом, водителем по профессии, они жили дружно. Он даже где-то был под «каблуком» у весёлой, боевой жены. Айсет это понимала, но как всякая умная женщина каждое свое решение преподносила так, будто это было решение Максуда. Они мечтали о большой семье, но так уже вышло, что живой у них родилась только одна дочь Айман. После неё у Айсет ещё было двое родившимися мёртвыми детей. Неудивительно, что родители души не чаяли в своей Айман, а ей в жизни не повезло. Она вышла замуж за Ломали, парня красивого, но непутёвого. С такими же беспутными друзьями он мотался в Россию, якобы за заработком. Но всё, что он сомнительным путём зарабатывал, то и прогуливал с не слишком строгого поведения женщинами. Ломали и привёз Айман какую-то заразу. У неё начался воспалительный процесс и случилась внематочная беременность. Ей перевязали трубы и огласили приговор, что у неё никогда не будет детей. А как поступил Ломали? Да очень просто: он развёлся с Айман, обвинив ее в бесплодии. Для чеченской женщины очень важно быть замужем и иметь детей. Но мудрая Айсет и сама не падала духом и всячески поддерживала дочь и мужа.

– Что ты переживаешь, доченька. Разве с нами тебе плохо? А мужа ты себе ещё найдешь, ты же у нас такая красавица! И с ребёночком всё решится. Можно взять его в детском доме или в доме малютки и любить как своего. Это я точно знаю, не зря всю жизнь проработала в детском садике, – успокаивала Аёсет свою 25-летнюю дочь.

К этим людям и пришли встречать Новый год Лала и Аминат. Стараниями гостеприимной Айсет и Лалы, Аминат и Айман немного оживились. Вечер проходил в хорошей душевной обстановке.

– Мама, тётя Айсет и Айман, давайте проводим этот ужасный год. Пусть в нем останутся все наши беды. Пускай Новый 1995 год будет лучше для нас, – произнесла Лала

– Ну, давайте, девочки по капельке за то, чтобы войны не было, поддержала Лалу Айсет.

– Я не знаю, что лучше, чтобы наши победили или россияне. Лишь бы мир был и покой.

Аминат молчала. Она думала о том, что ни российская, ни чеченская победа не вернут ей её Магомеда. Но у неё остались их дети. И от мира в Республике зависит их будущая жизнь. Да будет мир! А с Магомедом, если будет на то воля Аллаха, она встретится в Раю, если, конечно, он есть. Ни Аминат, ни Лала не знали, что старый 1994 год, преподнесёт им ешё один страшный удар: не станет их дома. А что может быть страшнее для человека, чем остаться без крова? Только смерть близких или собственная смерть. Но узнают они об этом только утром, когда в квартиру Айсет ворвётся насмерть перепуганный Руслан

– Тетя Айсет, мама и Лала погибли. Это всё проклятые русские. Я ненавижу их, – кричал он.

– Да что ты несёшь, сынок. У нас и мама твоя и сестра, а дядя Максуд в больнице. Жалко, что его с нами не было и тебя тоже, – недоумевала Айсет.

Невежливо отодвинув её, Руслан вбежал в зал, а навстречу ему уже спешила Аминат.

– Что случилось, дорогой? Чего ты кричишь?

– О, мама, слава Аллаху, вы живы! Но у нас больше нет дома, его уничтожили русские. Но мы их победили! Они уходят из Грозного. Мы с ребятами вчера тоже воевали против них.

– Как нет дома? – Аминат медленно осела на пол. Воистину слишком много испытаний послал ей Аллах. Когда она, наконец, пришла в чувство и увидела рядом своих детей, то подумала, что всё-таки ещё не самое страшное случилось в её жизни. Аллах сохранил жизнь ей и её детям. Он послал к ней Айсет, которая увела её из дома, которому суждено было быть уничтоженным. Он не дал её Русланчику погибнуть в эту страшную ночь. Значит, он есть, зря она сомневалась в этом, значит, он их не оставит.