Кинув взгляд на профессора, лицо которого никак не закрывал полупрозрачный шлем лёгкой боевой брони кланов. Этот человек считался гением по меркам Серебряного мира, и многие раньше задавались вопросом, что такой человек, как он, забыл в заштатном городе М., сейчас же я прекрасно понимал, что для самого профессора и его многочисленных работ это был идеальный город. Влияние Императора сведено к минимуму, как и Великих кланов. И внимания к нему, как к учёному куда ниже. Сейчас этот человек выглядел смертельно напуганным, предполагаю потому, что не знал, как я планирую поступить с ним. Профессор никогда не был храбрецом судя по моим воспоминаниям.

— Господин Зиновьев, — обратился я к нему и привлекая внимание к себе. — Нам многое надо обсудить, пойдёмте к тем постройкам, мои люди немного отдохнут, а мы с вами попробуем поговорить. Идёт?

По его взгляду я понял, что он несогласен, больше всего боясь этого разговора, но вариантов отказа попросту не видел. И спустя пару секунд колебаний, профессор потеряно и вяло кивнул мне. Вот и замечательно, я очень надеялся, что он будет правдив со мной, Седьмой проконтролирует это.

Трое, среди которых был Император Серебряного мира, уверенно поднимались по великому Шпилю. Охранные системы, враждебная среда, нападения обитателей ярусов их мало беспокоили. В отличие от двух других групп, вошедших в Шпиль, к этим трём никто не смел приблизиться. Они преодолевали этаж за этажом не останавливаясь, словно заведённые, не останавливаясь на привал для отдыха и сна. Молчаливые и спокойные. За всё время эти трое не перекинулись ни единым словом, точно бы это им было не нужно.

Лишь на верхних этажах их продвижение остановилось. Великий Шпиль, словно бы что-то почувствовав, создав препятствие, которое преградило им путь.

Само препятствие выглядело, как отливающий синим полупрозрачный барьер, установленный перед входом к одному из последних «лифтов», хотя назвать эти постройки этим термином было бы не совсем правильно. Мир, в котором всё-таки пришлось остановиться троим, представлял собой бесконечное каменное плато, уходящее вдаль. Тут и там были раскиданы массивные камни в два-три человеческого роста, покрытые серым мхом. А над головой светило тусклое солнце, его едва хватало, чтобы осветить серым безжизненным светом плато. Один из лифтов, как раз маскировался под одним из самых обычных камней и преобразился, под действием барьера лишь когда трое подошли к нему чуть ли не вплотную.

— Я не смогу быстро разрушить или обойти его, — сказал один из тройки, задумчиво осматривая появившееся впереди препятствие.

— Сколько нам осталось до цели? — спросил его Император.

— Не больше пяти переходов, если верить тому, что когда-то было сказано Непроницаемому.

Император кивнул, вглядываясь в барьер. Происходящее сейчас ему сильно не нравилось. Он тоже обладал частью воспоминаний великого Ткача, и пусть из-за ранений и переноса в далёком прошлом все воспоминания были фрагментарны, всё же общее понимание о строении, вокруг которого появилось Соцветие, у него имелось.

— Тогда, начинай снимать барьер, брат, — третий, до этого момента просто молча прислушивающийся к чему-то далёкому поставил точку в разговоре. — Другие ещё далеко, но это лишь вопрос времени, когда они нас догонят.

Уриил кивнул на это и двинулся к барьеру, на его ладонях появились странные, быстро закручивающиеся мистические круги, мало похожие на магию миров Соцветия. Уриил мог сейчас чистой силой уничтожить барьер, для него, да и для его братьев, это не составило бы особых проблем. Вот только было очевидно, что с уничтожением барьера пострадает и пространственный лифт.

Гавриил, несколько секунд смотрел, как его брат ломает печать, и повернулся к Императору.

— Михаил, я чувствую, что в Шпиле появилось двое сильных, прошлом справиться с ними мы могли бы без особых проблем, но сейчас они могут стать проблемой.

— Предлагаешь оставить им сюрпризы?

— Не только им, здесь хватает и всякой мелочи. Если на следующих ярусах Шпиля нас ждут такие же барьеры, то они догонят нас. Это неизбежно. И если кому-то и них, даже мелочи, удастся получить доступ к модулям управления верхних этажей — это станет большой проблемой.

— Хорошо, займусь этим, — кивнул Император и уже хотел было сделать шаг назад, как остановился, смотря куда-то наверх. Гавриил проследил за его взглядом и нахмурился.

На вершине одного из высоких камней сидел простой с виду человек. Его лицо можно было назвать «совершенно обычным» и непримечательным. Лишь иногда по его телу пробегал рябь, говоря, что это всего лишь иллюзия.

— Приветствую вас, братья, — усмехнувшись сказал он. — В прошлый раз вы отказались встретиться со мной. Сейчас, предполагаю, других вариантов у вас особо нет?

Гавриил молча поднял руку, готовясь развеять иллюзию человека. Заметив это, тот понимающе усмехнулся.

— Хочешь прогнать меня, как в прошлый раз, брат? Подумай вот о чём, сейчас в Шпиле, помимо обычных людей, находятся двое Скульпторов Реальности, один из которых равен по силам нам. В прошлый раз Михаил уже общался с ним, так дорогой брат?

— У меня нет веры к тому, кто предал великого Ткача, Сиятельный, — покачал головой Император. — Из-за тебя Ткач оказался в таком положении.

— Из-за меня ли? — усмехнулся Звезда. — В отличие от вас, я попал в Соцветие относительно недавно...

— Нарушив волю Непроницаемого!

— Нарушив? Ой ли. Осколки, застрявшие в Соцветии на несколько тысячелетий, что вам известно о происходящем сейчас в реальности паутины великого Ткача? Теперь мы сами по себе. Ткач изменился, изменились его мысли и изменились мы сам. Присоединяйтесь ко мне, и всё Соцветие будет наше.

Договорить Утренней Звезде не дали, он растаял, словно его и не было.

— Зря, его слова о плане Непроницаемого могут помочь нам, — сказал Император, ещё раз взглянув на место, где совсем недавно сидел Сиятельный.

— Ты без меня знаешь, что верить ему нельзя, даже в самом малом. Он пытается замедлить нас. Даже больше того, я уверен, что он сейчас занят восстановлением физической оболочки и когда Сиятельному удастся это сделать, у нас появятся проблемы посерьёзнее каких-то местных божков.

— Тот Скульптор бы непрост, — Император покачал головой. — Думаю, с нашей нынешней силой даже втроём справиться с ним будет непросто.

— Тем важнее начать работать, а не сотрясать воздух, Михаил, — сказал как отрезал Гавриил. — Займись ловушками.

Император мысленно поморщился, столетия заточения плохо отразились на брате. В этом плане Уриил оказался куда устойчивее. А ещё, Императора беспокоил один вопрос, зачем Сиятельный освободил тогда Уриила, ничего не став делать с ним? Складывалось впечатление, что они, как и все вокруг, являлись пешками Утренней Звезды, выполняющими какую-то его цель. И, скорее всего, именно так и было... Император слишком хорошо знал брата.

Мир, в котором мы очутились, оказался, как и второй этаж, наполнен тенями. Об этом мне радостно сообщил появившийся из пустоты Белый Тигр. Их здесь было так много, что по словам Иш`кафэля, иногда приходилось ходить на изнанке «по головам». Впрочем, меня больше беспокоило наличие химер, не хотелось бы оказаться в той же ситуации, как это произошло на втором этаже.

Ближайшая постройка оказалась хорошо знакомой копией башней, почти той же, что была в Связи Единства. Отличия были лишь в форме разрушений, ту к которой мы подошли, можно было бы назвать «практически целой», в отличие от руин внутри Связи. Ну и, конечно, здесь во внутренних помещениях башни не было никаких камней.

— Ха-а-а, — когда мы вошли во двор башни, Фома устало выдохнул и начал быстро снимать с себя комплекс поддержки боевой брони, и лишь когда он полностью освободился, я заметил след крови его правой лопатки.

Как он умудрился её схлопотать? И почему я не увидел этого? На вид рана выглядела неприятно, и, скорее всего, стрелок сейчас держался счёт вливаемых в него поддерживающих коктейлей экстренной аптечки. Слава, в это время также освободившаяся от комплекса, подбежала к Фоме и принялась обрабатывать его рану магией жизни. Несмотря на то что она не являлась чистым лекарем, магия жизни Славы всё равно крайне эффективна. Вот и сейчас уже через пару минут бледность на лице снявшего шлем стрелка пропала, а ей на смену пришёл обычный цвет лица. Алиса, стоящая неподалёку, также заметила, что Фоме ничего не угрожает и лишь после этого отошла в сторону.