Харита уже была здесь, как всегда огромная, как гора, и недовольная решительно всем. Ещё в кабинете была какая-то вертлявая девица с дурацкими косами на голове и в вызывающе полосатых гетрах и мрачный колдун с землисто-серым лицом, а на обитом металлом столе стояла гипсовая голова мужчины, — на белые кудри скульптуры чья-то шальная рука опустила нечто вроде венка из еловых ветвей.

— Мастер Харита Лагбе рекомендовала вас, как отменного специалиста, — росомаха довольно погладил свой крупный живот. — Всё это строго секретно, разумеется. Вы ведь позволите мыслить о вас хорошо?

«Эта глупость будет на вашей совести,» — мрачно подумала я, а вслух заверила собравшихся в своей высочайшей благонадёжности.

Я подписала короткое соглашение о конфиденциальности, которое Харита немедленно убрала в свою папку, и мастер Брелле, важно уложив сплетённые пальцы на стол, спросил:

— Что вы знаете о Крысином Короле?

Каждому народу — свои сказки: пока двоедушники молятся Полуночи и верят в судьбу, колдуны чтят память крови и воды священных рек, а лунные просят у матери-луны прощения за то, что когда-то соблазнились шёпотом Бездны.

Крысиный Король — одна из таких старых сказок, в чём-то основанных на правде.

Вообще-то, когда-то давно не было никаких двоедушников. Были только дети луны, живущие в закрытых для всех посторонних хрустальных горах, и колдуны из множества Родов, послабее и посильнее. Потом наш мир столкнулся с каким-то другим, и в залитые Ночью первозданные земли пришли звери, а вместе с ними — противные травы и чужеродные деревья, и появился Лес.

Лес был чудесен и полон своих загадок. Лес шептал сотней голосов о грядущем счастье, о праве знать свою судьбу и о свободе от воли крови. Многие колдуны знают, что в таком шёпоте не может говорить ничего, кроме коварной Бездны; и всё же среди младших Родов нашлось достаточно мечтателей, поддавшихся этим голосам.

Они отказались от капель Тьмы в своих венах ради того, чтобы коснуться призрачной шерсти иномирных зверей. Они ушли, чтобы стать двоедушниками.

Потом была война — долгая и безжалостная, и после неё из трёхсот сорока шести Родов остались только шестьдесят четыре. Ночь отступала, Тьма плакала, а пролитая синяя кровь колдунов собралась в непроглядное молчаливое море, и пенистые волны его звенели от неизбывного горя; тогда Большие Рода вмуровали в камень шестнадцать колдуний, и каждая из них стала рекой, а их земли откололись друг от друга и научились быть островами.

Тогда мы решили никогда больше не ступать на материк. Много поколений мы не покидали островов, а двоедушники жрали друг друга и топили новорожденный Лес в жестокости. И вот тогда появился Крысиный Король: он собрал вокруг себя преступников и душегубцев, снарядил корабли и решил плыть к островам, чтобы установить и там свои порядки. И была бы новая война, хуже и страшнее прошлой, если бы в Лес не пришёл Большой Волк.

Он был сильнейший из всех зверей и отрубал Крысиному Королю хвост за хвостом, пока не вернул в Кланы порядок. Колдовские корабли стали заходить в порты Кланов, и началось новое время.

Словом, никто не любит Крысиного Короля: ни колдуны, ни двоедушники. Он принёс народам много неизбывной боли, и всякий раз, когда кто-то вспоминает о нём шёпотом, у меня что-то легонько ёкает внутри.

— Вы, конечно, слышали нелепые слухи, будто Крысиный Король вернулся, — сказала Харита, когда мы с мастером Брелле обменялись взаимными заверениями во внимании к культурологии. — Они — пустые домыслы неграмотной аудитории и чушь.

— Абсолютная, — с каменным лицом подтвердила девица с косичками и хихикнула.

Девицу звали Ставой, а унылого мужчину в углу — мастер Персиваль, он представлял Комиссию по запретной магии. Любопытные синие глаза, которыми разглядывала меня гипсовая статуя, мне никак не представили; вероятно, это кто-то из высокопоставленных лунных имел в вопросе личный интерес.

— Полнейшая чушь, — с нажимом повторила колдунья. — Вам также должно быть известно обвинение против мастера Родена Маркелава. Доказано его участие в экспериментах из области запретной магии в составе группы лиц, приведшее к смерти четырёх человек.

Я кивнула. Там была мутная история: Роден работал вместе с какими-то людьми над артефактом, отделяющем двоедушника от его зверя. Никакой проблемы бы не случилось, если бы они не испытывали своё изделие на посторонних, и это не привело бы к некоторому количеству трупов; о каких-то научных успехах, впрочем, известно не было.

— Есть основания предполагать, что в Огице действует организованная преступная группировка.

— Крысиные хвосты, — снова перебила Става.

И зачитала нарочито детским голосом:

Крысиные хвосты дрались с врагом мощнейшим, —

Один из них убился, но их не не стало меньше.

— Организованная преступная группировка, — повысила голос Харита. — Идёт следствие, разумеется.

Какое-то время она всё в тех же глухих юридических формулировках рассказывала о расследовании, явно выпуская в своей речи всё, что мне не полагалось знать. Я тем временем разглядывала собравшихся: двоедушники, колдуны и лунный, — очевидно, следствие не продвинулось достаточно далеко даже для того, чтобы разобраться, в чьей юрисдикции завелась проблема.

— В интересах этого следствия, — торжественно заявила Харита, — у нас есть полномочия запросить у вас список доступных изделий, предназначенных для идентификации и борьбы с запретной магией.

— Разрешённых изделий, — шипящим голосом добавил из своего угла колдун.

Я сделала оскорблённое лицо, как будто Бишиги решительно никогда не были замечены в изготовлении чего-либо даже капельку запрещённого.

— Рассказывайте, Пенелопа, — добродушно кхекнул мастер Брелле и расстегнул пуговицу, выпуская из кителя свободолюбивое пузо. — Что у вас есть для нас хорошего?

На мгновение я замешкалась, всё ещё ожидая, что кто-то из собравшихся дополнит эту размытую историю внятным техническим заданием. Бишиги нередко работали на полицию, государственные службы и частные структуры, разрабатывая под заказ то гигантских охранных горгулий для придомовых садов, то неуловимых механических посланников, то железных пожарников, которых не страшно отправить в самое пекло. Это было недешёвое удовольствие, а тиражи были всякий раз сильно ограничены; и всё-таки они пользовались заметным спросом.

— Дилетанты, — недовольно проскрипела Урсула и по-орлиному насупила брови.

— Идиоты, — покачал головой Бернард.

— Как не стыдно отвлекать юную Бишиг от действительно важных дел! — бабушка Меридит топнула ножкой и сложила губы недовольным бантом. — Вообще-то, девочка всё ещё не выбрала пристойного платья!..

Я незаметным жестом оборвала нытьё предков.

— Мне потребуется больше подробностей, — сказала я, надев на себя профессиональное лицо взамен ошарашенного и недовольного. — О какой форме запретной магии идёт речь? Зафиксированы ли конкретные формы чар? К какой отрасли они относятся? Может быть, известно…

— Всего этого нет, — глухо кашлянул Персиваль.

— Если бы у нас было столько данных, мои орлы справились бы и так, — проворчал росомаха. — Мы же не просто так пригласили Бишиг!

Я нахмурилась.

— Злоумышленники используют родовой дар?

— Это пока не установлено, — лицо Хариты стало ещё более недовольным.

— Может быть, есть указания на культ?

— Увы, — мастер Брелле покачал головой.

— Что-нибудь известно про…

— Представьте, что по чёрному-чёрному городу катится чёрный-чёрный катафалк, — лучезарно улыбаясь, посоветовала девица. — Поднимается чёрная-чёрная крышка, и из-под неё высовывается чёрный-чёрный…

— Става.

— …ну, допустим, рука, — она хихикнула и подмигнула мне. — Словом, всё покрыто мраком! Но как только я что-нибудь узнаю, обязательно сообщу.

Я вздохнула.

Что ж, иногда ответственность — это вовремя сообщить клиенту, что его идея граничит с абсурдом. Этому я научилась ещё очень давно, лет в шестнадцать, когда взялась сделать для какого-то волка домашнего слугу, — при обсуждении первого образца заказчик вдруг возмутился, что голем не способен поддержать светскую беседу о торговой политике Западной провинции.