Тревожный зуммер коротко звякнул — истребитель напоминал, что высота опасно уменьшилась. Двести километров до поверхности. Не предел, но на сотне уже грань.

Ниже, много ниже, виднелись два сигарообразных силуэта. Фрегаты Окры прошли точку невозврата и словно пара бомб, окутанных огнем и дымом, опускались к поверхности Прайма.

-Вниз! — бросил Вайс. — Один!

Он бросил машину следом за фрегатами, не дожидаясь ответа — знал, что уставшие пилоты, стиснув зубы, следуют за командиром. Теперь все машины брали цель из систем Вайса. Выстрелит он — выстрелят все истребители разом. Звено стало одним большим военным кораблем.

Зуммер не замолкал, надрывался над ухом, сообщая о повреждениях обшивки. Летать на таких скоростях в атмосфере, даже разреженной, нельзя. Но если очень хочется, то можно. Пусть и недолго. Сто пятьдесят километров. Еще немного. И надо оставить запас на разворот… не будет запаса, это не открытий космос. Но фрегаты врага идут вниз, идут!

-Уход после ста, — прохрипел Вайс, прикинув расстояние. — Готовность.

Когда истребители провалились ниже, обшивка, разогретая пылающим экраном плазмы от трения, начала плавится. Слишком большая скорость падения, слишком острый угол. В тот же миг Вайс выпустил торпеды — одну в первый фрегат, вторую в другой. И сменил курс.

Истребитель резко отвернул от планеты, и показалось, что ад сорвался с цепи. Обшивка скрипела и кряхтела так, что капитан слышал эти страшные звуки сквозь завывания тревожного зуммера. Истребитель била крупная дрожь, Вайса подкидывало в кресле как при аварии. Развернуться на месте, конечно, было нельзя. Поэтому истребители ушли по косой линии, пронзили атмосферу насквозь, пробили ее, как край яблока, не касаясь сердцевины. Высота опасно упала, но истребители шли сквозь дым и пламя, надеясь только на крепость конструкции и мощность движка.

Вдавленный перегрузками в ложемент, с черными пятнами перед глазами, Вайс успел бросить взгляд на тактический экран. Там, позади, крупными обломками валились с неба на землю остатки вражеских фрегатов. Пылающие, оставляющие за собой дымные следы в атмосфере, они подобно метеорному дождю неслись к поверхности. Десяток торпед в один и десяток в другой. Без защитного огня и противоракетной обороны, посреди атмосферы — конечно, у них не было шанса уцелеть. Ворох пылающего мусора — вот и все, что осталось от огромных космических кораблей, посмевших опуститься к поверхности планеты.

Истребители серебряными искрами вспороли небо. Пятьдесят километров — максимум, что они могли позволить себе. Скользнув сквозь открытую зону, команда Вайса прошла по косой линии над поверхностью планеты и начала удаляться от нее. Секунда, две… И, срезав путь, истребители выскочили к низкой орбите.

Оглянувшись, Вайс заскрипел зубами. Их осталось девять. Последняя машина, номер 12, не выдержала перегрузок. Рассыпалась на куски на высоте полсотни километров, и теперь ее обломки смешались с дождем других обломков, падающих с неба адским дождем. Шауд. Один из новеньких, с корабля-носителя. Там, среди обломков, его кабина, превратившаяся в спасательную капсулу. Падает к земле, сгорая в атмосфере, потому что рассчитана только на открытый космос.

-Капитан!

-За мной! — бросил очнувшийся Вайс.

Он тоже видел срочное сообщение, но перед ними, на орбите, растянулась цепь сражающихся кораблей. Потерявшие скорость, фактически превратившиеся в свободно парящие куски стали, они обменивались ударами. Полыхали взрывы ракет, экран тактики вскипал цветными линиями, пытаясь передать карту обмена энергетическими ударами. Хаос.

Вайс заложил вираж, пытаясь проскочить сквозь край сражения и выйти на разворот. Краем глаза он скользнул по срочному сообщению и чуть не пропустил момент разворота. Носитель! Их база, их огромный корабль, служивший доком истребителям — уничтожен! У них больше нет дома. Нет порта, куда можно вернуться. Девять одиноких стальных птиц. Сердце пропустило удар. Лицо капитана отвердело, превращаясь в мрамор. Что же. Он знал, что так будет. Возврата нет. Остался только бой.

-Полный разворот, сукины дети! — крикнул Вайс. — Вариант один! Все! Разом!

Кто-то закричал в ответ, ему ответили, но на капитана накатила волна бешенства, а в ушах раскатами барабанов загрохотал пульс. Он бросил истерзанную машину вперед, не обращая внимания на сигналы о повреждениях, развернул машину и на форсаже устремился обратно к месту схватки над планетой. Он даже не обратил внимания, следуют ли за ним его пилоты. Это было не важно. Сейчас Вайс был сгустком ярости, раскаленной добела звездой, полной огня и ненависти.

Корабли на орбите смешались, расстояние между ними было смехотворно мало. Кучка фрегатов и эсминцев врага пыталась нырнуть в атмосферу, фрегаты Союза расстреливали их, не давая прорваться к низкой орбите. Но над ними, над схваткой, парил черный треугольник, похожий на раздутый плавник. Вот из него ударил ослепительный луч, расчертив тактический экран истребителя своим сиянием. Фрегат Союза распался надвое и вскипел багровыми облаками распадающейся плазмы. Вайс стиснул пальцы.

По две торпеды на брата, перезарядка главного калибра, все атаки в одну точку… как было в прошлый раз. Достойная цель, достойная смерть.

-Атака! — заорал Вайс, направляя истребитель на черный корабль.

Развернувшиеся истребители устремились обратно к низкой орбите планеты. Пылающими искрами расчертили темноту пустоты, падающими звездами рухнули в середину боя и полыхнули одновременным залпом.

Недрогнувшей рукой Вайс вел свой отряд в атаку. Автоматика поймала в прицел черный корабль, успевший выстрелить еще раз, но капитан сдвинул точку атаки на самый край «плавника». Туда они били в прошлый раз. И это помогло. Защитные поля этой штуковины не соответствовали ее размеру. Какое бы мощное оружие эти твари не придумали, на щитах они явно сэкономили.

Он успел вздохнуть два раза, каждую секунду ожидая ослепительной вспышки в лицо, которую не переживет. Но в общей суматохе боя на крошечные искры истребителей, похоже, мало кто обратил внимание. А потом стало поздно. Когда вражеский корабль заслонил собой весь экран, Вайс впился пальцем в клавишу пуска.

Залп из всех орудий.

Они ударили все вместе, все девять машин разом. Девять лучей главного калибра ударили в край «плавника», забарабанили по нему дождем, перегружая системы защиты и выжигая слоеную обшивку. Следом пошли торпеды — восемнадцать зарядов, все, что осталось у атакующих машин.

Их заметили. Теперь — заметили. Ослепительной вспышкой полыхнул экран, отображая луч энергии, пронесшийся над роем истребителей. Поздно! Злорадствуя, Вайс оскалился. Он уже пролетал мимо вражеского корабля, проносился вдоль закипающего багровыми пузырями борта. Им не остановить выпущенную стрелу.

Бросив взгляд на экран, он выругался. Двух машин нет. Последние, отстающие — их задело энергетическим выбросом. Испепелило на лету, превратило в пыль. Теперь их только семь. И все они, миновав цель, падают в атмосферу.

-Разворот! — крикнул Вайс. — Повтор!

Истребители разошлись в стороны. Из общей кучи боя кто-то пытался зацепить их кинетическим оружием, очереди металлических обрезков струйками фонтана потянулись к истребителям. Пара Закарианских фрегатов, опускавшихся к планете, успели дать залп по истребителям, но тут же заткнулись, когда за них взялись уцелевшие эсминцы Союза.

Вайс не обращал на них внимания. Его взгляд был прикован к черному кораблю, переставшему стрелять и медленно уползавшему с орбиты. Это только кажется, или нижний плавник, атакованный истребителями, распух, как нарыв, и вот-вот лопнет? Выдавать желаемое за действительное? Не сегодня.

-Атака!

Семь, всего семь лучей главного калибра истребителей ударили вдогонку черному кораблю. Ударили ровно в поврежденную часть, в разбитую защиту, в развороченный торпедами край «плавника».

Снова вспышка! Всю кабину залил белый призрачный свет. Тревожный зуммер надрывался над ухом, в ушах звенело. Истребитель сбросил скорость, машину повело в сторону, она плохо слушалась управления, дрожала. Но все еще могла стрелять. Грегор, впившись взглядом в изображение врага на экране, прикусил губу. Палец на кнопке атаки свело судорогой, и он не отпускал ее, не отпускал.