Стук был в дверь.

Алиса прерывисто вздохнула и вновь умылась прохладной водой, замечая, что её глаза налились кровью, и лишь потом открыла дверь. На пороге застыл Максенс, бегло рассматривая её лицо, и чем дольше он вглядывался, тем больше хмурился.

– Что? – нервно рявкнула Алиса, решив, как всегда, скрыть слабость за агрессией. – Мне уже нельзя отлучиться в туалет без твоего присмотра? Я же сказала, что вернусь через пару минут!

– Да, но ты пропала на двадцать минут, – невозмутимо ответил Гонтье, а Алиса не сдержала удивления, приподняв бровь. – Даже Владимир забеспокоился.

– Не о чем беспокоиться! – огрызнулась она, но Гонтье, оглянувшись по сторонам, затолкал её глубже в кабинку туалета, зашёл следом и захлопнул дверь. – Эй!

– Что ты видела? – спросил он, прищурив глаза.

– Это личное! – возмутилась Алиса, щёки которой вспыхнули от смущения, ведь Гонтье стоял на расстоянии вытянутой руки. – Я не обязана отчитываться о каждом своём видении!

Алиса мысленно похвалила себя за то, что не выдала правду, спросив в лоб о том, что именно обсуждалось в кабинете мадам Рене. Она решила, что будет правильно сначала понаблюдать со стороны и попытаться узнать правду самостоятельно, ведь прямота могла отпугнуть Гонтье. Он мог о чём-нибудь умолчать, поэтому сперва Алисе требовалось собрать побольше информации.

– Личное? – недоверчиво спросил Максенс, нахмурив брови.

– Именно. И я думаю, что нам нужно занять свои места, пока не пришёл Владимир, – язвительно ответила она. – Втроём здесь будет совсем тесно.

Гонтье осмотрелся, словно только сейчас заметив тесноту туалета, и сделал шаг назад, врезавшись спиной в дверь. Алиса усмехнулась, несмотря на нервозность, ведь в голове промелькнули воспоминания о поцелуе, который произошёл в каморке спортивного зала.

И, судя по тяжёлому взгляду Гонтье, не у неё одной возникло ощущение дежавю.

– Идём, – сказал он, открыв дверь. Алиса вышла следом за ним, криво ухмыльнулась стюардессе, которая бросила на них неприязненный взгляд, и подумала о том, как они выглядели со стороны. Наверняка стюардесса сделала неправильный вывод, увидев двух разнополых пассажиров, покидающих туалет, и это было определённо лучше правды.

Максенс попросил, чтобы им принесли завтрак, и Алиса нетерпеливо уставилась в окно, думая о том, что магия отняла у неё немало сил. Оксана ей не раз говорила, что возвращение в прошлое ощущается гораздо сложнее, чем видения о будущем, но ей нужно было рискнуть, чтобы узнать хоть что-то о таинственном разговоре Гонтье и мадам Рене.

«Интересно, о каком обещании говорил Макс?» – думала Алиса, искоса наблюдая за ним. Она предполагала, что речь шла о Калии, однако червячок сомнения не давал ей развить теорию. Ясно было лишь одно: Гонтье скрывал немало секретов, и что-то ей подсказывало, что мадам Рене знала не обо всех его махинациях.

Алиса позавтракала, отметив, что еда здесь была вполне достойной, и остаток пути провела наедине со своими мыслями. За окном светало, и при посадке открылся потрясающий вид на Дубай: где-то были жёлтые пустыни, где-то к небу тянулись острые пики высоток, на солнце блестели лазурные водоёмы… Алиса никогда прежде не видела подобной красоты, поэтому бесстыдно прижалась лбом к окошку и с детским восторгом рассматривала незнакомые места.

– Потрясающе… – прошептала она, из-за чего окошко покрылось испариной, а позади послышался смешок Гонтье.

– Мы задержимся в Дубае всего на три часа.

– Я за последние сутки побывала сразу в нескольких незнакомых городах, не порти момент, – пробурчала Алиса, коротко обернувшись.

– И везде проездом, – всё же напомнил Гонтье, а в его голосе прозвучали столь редкие нотки веселья.

– Что ты за человек?

Вопрос был риторическим, но либо Максенс воодушевился скорой посадкой в Дубае, либо у него было шальное настроение, поэтому он всё же ответил:

– Помнится, что одна юная особа назвала меня ублюдком.

– Только одна? – фыркнула Алиса, вновь обернувшись, но в этот раз её взгляд изучающе прошёлся по его лицу, подмечая усталость вперемешку с искорками воодушевления. – Не льсти себе, Максенс Гонтье.

Они обменялись кривыми ухмылками, и Алиса невольно почувствовала, как на душе становится тепло. Таким Гонтье бывал крайне редко, поэтому она отложила в памяти этот фрагмент, чтобы греться в холодном будущем: один уголок рта чуть вздёрнут, отросшие за прошедший месяц волосы чуть взъерошены и зачёсаны назад, в тёмно-серых глазах отражается лазурный свет из окна.

Идеальный в своей неидеальности.

Алисе даже стало жаль, что она проспала большую часть пути, что огрызалась в туалете, ведь можно было провести время гораздо приятнее. Она так сильно скучала по нему во время разлуки, что теперь боялась оттолкнуть навязчивостью, ведь в их отношениях словно произошёл скачок назад. Алиса стала ответственнее после происшествия в лесу, и у Гонтье произошли незримые перемены, природу которых она пока не могла уловить.

Но одно Алиса знала наверняка: что бы в нём ни изменилось, её отношение к нему не стало хуже.

– Хороший выдался перелёт, – сказала мадам Рене, когда они шли с чемоданами в сторону зоны отдыха. Владимир и Максенс многозначительно переглянулись между собой, ведь они, в отличие от женской половины их разношёрстной компании, так и не сомкнули глаз во время полёта. – Алиса, ты выспалась?

– Вполне, – уклончиво ответила она, решив не упоминать о видении с участием мадам Рене. Мужчины тактично промолчали, пусть и знали, что Алиса поспала всего три с половиной часа.

– Нужно позже найти место, чтобы позавтракать, а потом снова в путь. Остался последний перелёт до Кейптауна, а там уже к одиннадцати вечера на машине приедем в Ламмас.

Алиса хоть и завтракала в самолёте всего час назад, не стала отказываться от еды, тем более что мадам Рене выбрала отличный ресторан с видом на посадочную полосу. Она с интересом осматривала диковинную обстановку вокруг себя, изучала людей, их наряды, прически и лица – всё казалось ей нереальным, словно она всё ещё видела сон.

И если бы ей кто-нибудь сказал несколько дней назад, что она вскоре будет есть венские вафли в аэропорту Дубая в компании Гонтье, верховной жрицы и малознакомого телохранителя средних лет, то она бы ни за что не поверила.

Алиса в третий раз за сутки проходила регистрацию на рейс и прекрасно справилась даже без подсказок мадам Рене. У неё складывалось впечатление, что путешествие длится не меньше недели, ведь за последние сутки она получила столько впечатлений, что хватит на год вперёд.

До Кейптауна они летели иначе: Владимир, мадам Рене и Алиса сидели втроём в самом центре самолёта, а Гонтье одиноко расположился позади всех. Она немного разочаровалась таким исходом, но потом вспомнила, что ей предстоит провести с Максом остаток недели и что, вероятнее всего, они успеют не раз подпортить друг другу настроение за это время.

За одиннадцать часов полёта Алиса успела несколько раз вздремнуть, посмотрела фильм, дважды поела и выпила не менее трёх литров воды, так как её каждый раз забавляло выражение лица стюардессы, когда её вызывала к себе странная троица неприятных людей – с одной стороны, она пыталась сохранить вежливую улыбку, так как это было частью работы, но, с другой стороны, стюардесса явно не могла сдерживать отвращение.

Мадам Рене прекрасно видела, чем занимается её советчица, и наверняка сомневалась в своём решении – нанять Алису. Но вслух она ничего не говорила, лишь снисходительно поджимала губы да тяжело вздыхала, когда стюардесса несла в их сторону очередной стакан воды.

Тяжелее всего Алисе далось долгое пребывание на одном и том же месте, ведь единственной из возможных разминок для неё был поход в туалет. Каждый раз она проходила мимо Гонтье, но всегда вела себя по-разному: могла скорчить лицо, закатить глаза, ухмыльнуться, задеть рукой или ногой, нарочито отвести взгляд в сторону, словно его не было в самолёте. В один из таких заходов она хотела выкинуть что-нибудь новенькое, но его место оказалось пустым.