– Как пафосно, – прохрипела Алиса, надеясь разрядить напряжённую обстановку, но вместо этого навлекла на себя сильный приступ кашля, от которого горло отзывалось болезненными спазмами.

– Дайте ей воды, – попросила мадам Рене, с беспокойством осматривая Алису. – А ты пока помалкивай. Что бы ты ни натворила, это едва не стоило тебе жизни!

Алиса закатила глаза и перевела взгляд на проём гостиной, где только что исчез Максенс. Со стороны кухни послышался звон стаканов, и она только сейчас поняла, как сильно хотела сделать хотя бы глоток воды.

Ей полегчало лишь через час, в течение которого за ней неусыпно следил либо Гонтье, либо Владимир. Мадам Рене ненадолго отлучилась из дома, чтобы решить несколько дел перед поминальной церемонией, но когда она вернулась и убедилась, что с Алисой всё в порядке, немедля потребовала ответа.

– Мне кажется, что я была внутри своего разума из прошлого, когда смотрела воспоминания Владимира.

Алиса сидела на стуле перед диваном, где устроились мадам Рене, Гонтье и Владимир, и ей хотелось защититься от их пытливых взглядов, которые в один миг сменились на удивлённые.

– Этого не может быть, – первой опомнилась мадам Рене, и с её губ сорвался глухой фыркающий звук. – Это невозможно!

– Я так не думаю, – настороженно сказала Алиса, прикрыв глаза, чтобы вспомнить то, что видела. – Оксана научила меня видеть свежие воспоминания, и я сделала ровно так, как она говорила. Я видела себя со стороны, а потом меня как будто втянуло в мой же разум, и я… я не знала, как выбраться. А очнулась уже здесь.

– Невозможно, – вновь повторила мадам Рене, и Алиса почувствовала, как отчаяние сменилось жгучей злостью, от которой под кожей запылал огонь.

– И какой мне смысл врать? – воскликнула она, вскочив на ноги. – Знаете? Без разницы! Думайте, что хотите!

Алиса быстрым шагом вышла из гостиной, стараясь не думать о том, что резкие движения отдавались болью в затылке, с топотом поднялась на второй этаж и хлопнула дверью комнаты так, что оконные стёкла задрожали. Она мельком взглянула на своё отражение в зеркале, заметив, что на лице до сих пор виднелись бледно-красные разводы, и легла на спину поперёк кровати.

Не прошло и двух минут, как раздался стук в дверь, и мадам Рене вошла в комнату, не дождавшись разрешения.

– Я не считаю, что ты обманываешь меня, – начала она, и Алиса почувствовала, как рядом с ногами прогнулся матрас под весом мадам Рене. – Просто мне сложно поверить, что кто-то способен на это.

Алиса молчала, не сводя угрюмого взгляда с потолка, и всячески игнорировала постороннее присутствие, чтобы успокоиться.

– Мария никогда так не делала, – сказала мадам Рене, когда молчание неприлично затянулось. – А она была очень могущественной, я тебе скажу. У неё не было природного таланта, как у тебя, но у неё был хороший учитель. Помнишь, я тебе рассказывала про Мадину?

– Мать Марии, помню, – сварливо отозвалась Алиса, приподнявшись на локтях, чтобы лучше видеть мадам Рене. – Где она сейчас?

– Последняя наша встреча была восемнадцать лет назад. – Мадам Рене невесело улыбнулась, и Алиса поджала губы, понимая, что Мадина наверняка стала ещё одной жертвой войны в Белтайне.

Очередным именем на мемориальной стене в парке.

– Мадина была хорошим учителем? – спросила Алиса, надеясь вернуть разговор в прежнее русло. Злость испарялась из её разума, уступая место холодной сдержанности.

– Без её помощи твой отец и Мария никогда не добились бы хорошего результата. Вероятнее всего, Андре не предсказал бы те события, которые происходят прямо сейчас, а Мария…

Мадам Рене не договорила, и по её взгляду, который резко утратил некую мечтательность, Алиса поняла, что та сболтнула лишнее.

– Что Мария предвидела? Это тоже как-то связано со мной?

– Это не так важно сейчас, Алиса, – напомнила мадам Рене, выдавив напряженную улыбку. – Важно другое. Тебе удалось почувствовать или увидеть что-то ценное сегодня?

Алиса нахмурилась, ведь ей не понравилось, что верховная жрица резко сменила тему, когда речь зашла о чём-то важном. О чём-то, что наверняка было связано с ней, иначе как объяснить поведение мадам Рене?

«Ладно, разберусь с этим позже», – пообещала себе Алиса, после чего с неохотой сказала:

– Думаю, что я нашла мотив, который побудил перевёртышей напасть на жителей Ламмаса.

– Какой мотив? – спросила мадам Рене, сведя чёрные брови к переносице. Алиса зажмурилась, вспоминая ярость, которая кипела в жилах, когда она шла по былым следам перевёртышей, и по спине побежали мурашки.

Всего одно слово.

Оно зудело на кончике языка с того самого момента, как Алиса впервые почувствовала себя ведомой неизвестным чувством, которое было сильнее парализующего страха. Оно вело её вперёд, заставляя идти той же дорогой, которой шли перевёртыши в Имболк. Оно разрушало изнутри, питаясь тьмой и наполняя её особым смыслом.

Оно звучало в утробном рычании, от которого даже тёплый день казался стужей.

– Месть, – сказала Алиса, до сих пор ощущая убийственную ярость перевёртышей, которую ей не посчастливилось попробовать на вкус. – Они лишь хотели отомстить.

– За что? – негромко спросила мадам Рене, лицо которой резко побледнело, что было очень заметно на контрасте с её чёрными волосами.

– Не знаю, – призналась Алиса, покачав головой. Она тяжело вздохнула, будто подготавливая себя к другой части откровения, ведь следующее обвинение прозвучит весьма смело даже для неё. – Но мне кажется, что в этом замешана Найроми Уэлш.

Полумрак комнаты озарял мягкий красноватый свет уходящего за горизонт солнца, а из открытого окна дул прохладный вечерний ветерок, играя с тканью штор. Алисе определённо понравился климат Ламмаса, в котором не было места пробирающему до самых костей холоду и снегу, ведь на территории Белтайна лишь недавно стали появляться предвестники весны. Алисе было жаль, что она оказалась в Ламмасе при таких обстоятельствах и что послезавтра придётся лететь обратно в Россию, поэтому ей хотелось хоть немного побыть обычным туристом и посмотреть на город не через призму магии друидов.

Но не сегодня.

Она небрежно положила поверх чемодана сарафан, испорченный кровавыми разводами, надела белую рубашку из утреннего комплекта и заправила её в джинсы. Мадам Рене не нуждалась в прислуге во время поминальной церемонии, поэтому можно было не соблюдать определённый дресс-код.

Она спустилась на первый этаж и нахмурилась, увидев смятение на лицах Владимира и Гонтье, которые ждали около входной двери, полностью одетые в чёрное. Мадам Рене отсутствовала, поэтому Алиса присела на нижнюю ступеньку, стараясь не думать о том, что её сегодняшняя выходка сильно всколыхнула общую атмосферу их компании.

– На площади будет столпотворение, поэтому никуда не уходи без сопровождения, – сказал Максенс, нарушив затянувшуюся тишину, и Алиса перевела на него растерянный взгляд.

Голова всё ещё была мутная после инцидента в лесу, и это ей категорически не нравилось.

– Хорошо, – ответила Алиса, потупив взгляд. – Владимир может…

– Не может, – отрезал Максенс, и она, тяжело вздохнув, прикрыла глаза. – Я лично прослежу, чтобы ты не наделала глупостей. Ты ещё не стабильна.

– Прекрасно. – Алиса резко распахнула глаза, устремив на него недовольный взгляд, и откинула за спину прядь волос. – Но не забывай, что каждый из нас выполняет свою работу, и мои обязанности никто не отменял.

От дальнейшего спора их спасла мадам Рене, но Алиса продолжала чувствовать недовольство Гонтье даже тогда, когда он сидел на пассажирском сиденье в машине. Она же смотрела в окно, за которым мелькали огни фонарей, и вполуха слушала наставления мадам Рене о том, что пока не стоит злоупотреблять магией, но и помощь её будет весьма кстати.

Владимир припарковал машину в безлюдном месте недалеко от площади, и они разделились на пары, чтобы не привлекать внимание. Алиса смотрела вслед удаляющейся мадам Рене и пыталась почувствовать хоть малейший намёк на неладное, но внутри было подозрительно тихо. Рядом с ней молча шёл Гонтье, и его присутствие нервировало, отвлекая от мыслей о Найроми и мести перевёртышей, ведь вместо этого Алиса вспоминала его встревоженный взгляд, когда она рассказывала о скачке в собственный разум через воспоминание Владимира.