–В это сложно поверить, сэр, но адмирал Тер-Шелл был крайне обходителен, – подхватила эстафету честности я, – на Бирс-Гардем он угощал меня горячим обедом и потчевал аргианским чаем, а на «Этернуме» обращался ко мне с подчеркнутым уважением и настолько приблизил меня к себя, что капитан даже назвал Тер-Шелла моим покровителем и чуть ли не прямым текстом обвинил меня в работе на Спецкорпус. Потом, когда экипаж впал в оцепенение, адмирал вынужденно повысил меня до старпома, и эти несколько часов на мостике были одними из самых страшных в моей жизни, но вовсе не потому, что Тер-Шелл надо мной измывался. Даже о том, что вы псионик, он в общем-то догадался сам, тщательно проанализировав все нестыковки. Да, он постоянно держал меня в стрессе, я бы сказала, в хроническом напряжении, он задавал неудобные вопросы, провоцировал меня на эмоции и ни на мгновение не позволял расслабиться. Он был циничен, жесток и поразительно хладнокровен там, где любой другой вмиг потерял бы самообладание, но мне показалось, что адмирал глубоко предан Галактическому Союзу. Тер-Шелл, как и все мы, боится войны с Империей, и пусть ему повсюду мерещатся шпионы и заговоры, а его методы не отличаются гуманизмом, он прежде всего думает о благополучии государства. Но я безусловно могу ошибаться, и очень вероятно, что я ошибаюсь – в присутствии адмирала у меня регулярно возникало ощущение, что я нахожусь под гипнозом, и даже удаление импланта ничего не изменило.

–То есть вы не пострадали? – с нескрываемым облегчением уточнил старпом, – когда я узнал, что вы побывали на допросе в Спецкорпусе, то приготовился к самому худшему. И хотя капитан попытался меня успокоить, мне было необходимо лично убедиться, что с вами все нормально.

–Спасибо за заботу, сэр, – от всего сердца поблагодарила Рэнда я, – если забыть об «Этернуме», аномалии и шартском корабле, уничтоженном ни без моего участия, то у меня и правда всё отлично.

–Мы справимся, энсин! – безапелляционно проскрежетал старпом, и у меня внезапно потеплело на душе от его простых и незатейливых, но таких важных слов. На сей раз ригорец умудрился обойтись без упоминания служебного долга и офицерской чести, и я видела в этом признак личного доверия ко мне, но ни как к бортовому администратору, а как к человеку, на которого можно было смело опереться даже в сложных обстоятельствах.

–Не сомневаюсь, сэр! – горячо поддержала Рэнда я, притом, что у меня не было ни малейших идей касательно нашего будущего, да и особых поводов для оптимизма в обозримой перспективе также, увы, не наблюдалось. Допустим, Ичиру удастся отследить сигнатуры «Этернума», и выяснится, что звездолет направился, предположим, прямиком к Земле, вот только что нам это даст? Мы же не бросимся в погоню на таргоцианском истребителе, а даже если и бросимся, то, во-первых, шансов нагнать флагманский корабль на каком-нибудь местном корыте практически равняются нуля, а во-вторых, мы же не абордаж «Этернум» брать собираемся, хотя, принимая во внимание безбашенную натуру Шрина, я бы не стала сходу отметать и подобный вариант.

–Как давно вы уже ничего не ели, энсин? – вывел меня из невеселой задумчивости скрипучий голос ригорца, – трудно предсказать, как всё сложится дальше, поэтому я предлагаю спуститься в бар и что-нибудь перекусить, тем более, за наше пребывание в рекреационной зоне заплачено из бюджета Космофлота, а фонды нужно осваивать.

XXIII

–Я позавтракала на звездолете, но это было рано утром, – я прислушалась к своими внутренним ощущениям и в изумлении обнаружила, что пустой желудок больно сводит голодными спазмами. До этого момента я была настолько поглощена насущными вопросами, что базовая потребность организма в восполнении потраченной энергии автоматически отодвинулась на второй план, и если бы не Рэнд, о жизненной необходимости в регулярном приеме пищи я бы вспомнила не скоро.

–Значит, сейчас самое время, – заключил старпом, -мы уже достаточно здесь просидели, чтобы не вызвать подозрения у персонала, и, следовательно, ничто не мешает нам сменить локацию.

–А я бы заодно не отказалась сменить одежду, – призналась я, – от нас по-прежнему невыносимо разит таргоцианским груйсом, и мне кажется, этот чертов запах уже никогда не выветрится.

–Я думал о том, чтобы переодеться в штатское, – лязгнул ригорец, – мы и так выглядим очень приметно, а разгуливать по Тарго в униформе Космофлота и вовсе опасно. Я постараюсь убедить капитана Шрина нам помочь. Ну а пока за неимением запасного комплекта одежды, придется потерпеть. Идемте, энсин Бернович, и учтите, за счастливые улыбки отвечаете вы – человеческая мимика гораздо более близка к таргоцианской, чем ригорская, и я боюсь, что мои попытки изобразить довольный вид могут произвести обратный эффект.

Я бросила мимолетный взгляд на зигзагообразную линию рта и понимающе кивнула – мол, вы правы, сэр, улыбка у вас конечно же прекраснейшая, но мягко говоря, весьма специфическая, и таргоциаты могут истолковать ее в корне неверно. Что касается меня самой, то я совершенно не горела желанием скалиться во весь рот, однако, настоятельные рекомендации Шрина стереть с лица «кислую мину» явно основывались не на пустом месте, и, прощаясь с Айлис, я на все лады расхваливала купальни и активно прилагала все возможные усилия, чтобы у синекожей хостесс не возникло ни единого сомнения в естественности моего восхищения. Выдающимся артистизмом я сроду не отличалась, и гарантированно утверждать, что Айлис мне поверила, соответственно не решалась, но если судить по одобрительной реакции коммандера Рэнда, с поставленной задачей я худо-бедно справилась. Айлис проводила нас до самой двери, заручилась обещанием обязательно вернуться и уже на пороге вновь посоветовала не экономить на удовольствиях.

–Сейчас всё так нестабильно, – сокрушенно вздохнула таргоцианка, – даже завтрашний день, и тот нельзя спрогнозировать. Не отказывайте себе в сиюминутных радостях, ведь другого такого момента может и не наступить. Не заставляйте себя сожалеть об упущенных возможностях, живите по полной, и тогда вас не будет страшить даже конец света. Здесь, на Тарго, настоящее куда важнее будущего, и это не просто ключевая философия таргоциатов, это наше кредо, благодаря которому мы никогда не теряем присутствия духа. Боятся смерти лишь те, бездарно потратил свои лучшие годы на сомнения и тревоги, а тех, кто вел яркую и насыщенную жизнь, не пугает завершение земного пути. Вам, видимо, трудно это понять, ведь в Космофлоте господствуют совсем другие ценности, но попробуйте оглянуться назад и честно ответить на вопрос – если завтра начнется война, и ваш корабль попадет под вражеский обстрел, о чем или о ком будет ваша последняя мысль? Наслаждайтесь каждым мгновением: пейте допьяна, любите на разрыв и главное, не считайте деньги – вы либо заработаете еще, либо они вам уже не пригодятся! Приятного пребывания на Тарго, и до новых встреч!

Нельзя сказать, что проникновенный монолог Айлис нашел живой отклик в моей душе, но определенное впечатление «напутственные слова» таргоцианки на меня однозначно произвели, и коммандер Рэнд не мог это не заметить. Впрочем, денег у меня все равно не было, и даже если бы я захотела внять призывам хостесс и незамедлительно пуститься во всё тяжкие, профинансировать свой безудержный кутеж из неосвоенных фондов Космофлота мне уж точно не светило. Не скрою, мне было бы очень интересно узнать мнение старпома по поводу мировоззрения таргоциатов, однако, сам Рэнд больше не изъявлял желания со мной откровенничать, а я не отважилась внаглую полюбопытствовать на этот счет.

В баре было почти пусто, и я была безмерно рада неожиданному отсутствию разномастной компании. Судя по всему, ригорец также не мечтал очутиться среди шумной толпы подвыпивших посетителей и постоянно сидеть, как на пороховой бочке, заведомо настраиваясь, что рано или поздно разогретая алкоголем публика примется выяснять отношения на кулаках, поэтому ему не меньше моего импонировало относительное затишье. Таргоцианский бар при любом раскладе сложно было назвать уютным местом, и хотя мы выбрали расположенный в дальнем углу столик, я упорно не могла отделаться от чувства, что за нами пристально наблюдают со всех сторон, и даже сладко спящий прямо за стойкой завсегдатай внушал мне смутное беспокойство – синяя ладонь изрядно поднабравшегося незнакомца весьма красноречиво лежала на кобуре с бластером, и я была уверена, что при малейшем подозрительном движении, сон с наемника снимет, как рукой.