–Энсин, вы…, -начал было Рэнд, но почему-то так и не продолжил фразу, а лишь очень по-человечески махнул рукой. В его исполнении этот жест выглядел чуточку забавно и невероятно трогательно, и я бесконтрольно задохнулась от накативших эмоций.

–«Энсин, вы сумасшедшая» – это вы хотели сказать, но побоялись меня обидеть? – с трудом сглотнув тугой комок в горле, озвучила самую очевидную догадку я.

–Нет, – поспешно и крайне категорично лязгнул ригорец и уже обычным тоном добавил, – но я надеюсь, вы больше никогда не столкнетесь с подобным выбором, так как в противном случае невозможно гарантировать, что ваши спонтанные поступки не приведут к непоправимым последствиям. Дайте мне слово, что это был единственный раз, когда вы нарушили все мыслимые и немыслимые правила! Быть офицером Космофлота – это не только носить униформу, прежде всего – это четко понимать свой служебный долг перед Галактическим Союзом и уметь поставить гражданское над личным, даже если это противоречит вашей системе ценностей.

–Как это уже однажды сделали вы? –выпалила я , но потом меня запоздало осенило, что коммандер Рэнд явно не напрашивался на хвалебные оды, прославляющие его беспримерный героизм, а всего лишь пытался предостеречь меня от ошибок.

–Я сделал то, что от меня требовалось, – отрезал старпом, – и в будущем Космофлот ждет от вас того же самого. Так вы мне обещаете?

–Да, сэр, – я очень старалась добиться более или менее твердого звучания голоса, но, кажется, ригорец так до конца и не поверил в мою искренность, что, впрочем, было совершенно неудивительно, учитывая, с какой явной неохотой я выдавила из себя ответ.

–Хорошо, – по сдержанной реакции Рэнда было ясно, что результаты проведенной со мной «воспитательной беседы» его скорее встревожили, чем удовлетворили, но, похоже, старпом пока остановился на достигнутом и на мою удачу не предпринял дальнейших попыток меня вразумить.

–Что с нами теперь будет? – осторожно спросила я, в большей степени для того, чтобы перевести разговор на другую тему. Получилось у меня это весьма топорно и неуклюже, но в нынешних обстоятельствах я была готова довольствоваться уже лишь тем, что меня никто не заставляет зарекаться от необдуманных выходок.

–Я не знаю, энсин, – предельно честно поведал коммандер Рэнд и вдруг мрачно заметил, – не очень вдохновляюще, да? Капитан Майкрофт никогда бы такого не сказал.

–В отличие от вас, сэр, капитан Майкрофт только и делал, что врал экипажу, и не суть важно, чем он при этом мотивировался, – сплеча рубанула я и, пунцовая от стыда, уткнулась взглядом в сверкающее первозданной чистотой напольное покрытие.

–Вы чересчур радикальны в своих суждениях, – дипломатично отреагировал на мою прямолинейность старпом, – возможно, на сей день мы просто ограничены в достоверной информации. Я не любитель домыслов, давайте сначала дождемся новостей из Космопорта.

–Капитан Майкрофт видел Ортана, но никого не предупредил, что на борту пришелец! – напомнила я, – и это вовсе не домыслы, а подтвержденные факты. Я могу предоставить Командованию видеозапись, из которой прекрасно видно, что на борту «Этернума» находилась инопланетная форма жизни, а капитан не счел нужным доложить об этом адмиралу Трею. Трусость Майкрофта едва не угробила звездолет и не привела в войне с шартами, и у меня, черт побери, есть этому неоспоримые доказательства.

Тонкие, длинные пальцы ригорца словно состояли из одних суставов – настолько гибкими и подвижными выглядели вблизи многочисленные сочленения, а когда теплая серо-коричневая ладонь Рэнда мягко легла на мой пылающий от негодования лоб, я застыла в неподвижности и на мгновение даже дышать перестала. Ментальная связь, образовавшаяся между нами в инженерном отсеке, была сильна, как и прежде, и я с неимоверной, пронзительной остротой почувствовала всё, что сейчас чувствовал старпом. Я не могла прочесть его мысли или проникнуть в глубины подсознания, но на меня словно обрушилась лавина хаотично намешанных образов, ярко характеризующих внутреннее состояние ригорца, и оглушенная, буквально контуженная этим безудержным потоком эмоций, я инстинктивно отпрянула назад. Контакт тут же прервался, и я шумно хватанула воздух пересохшим ртом, толком не понимая, что поразило меня в наибольшей мере – то, что связующая нить соединяла нас и без всякого передатчика или то, как тяжело Рэнду было очнуться в изменившемся мире и на ходу приспосабливаться к его суровым реалиям.

Глава

XXII

–Энсин? –заволновался старпом, когда я остекленевшим взглядом уставилась в невидимую точку перед собой, – энсин, с вами всё хорошо?

–Да, сэр, – волевым усилием я всё же взяла себя в руки и без обиняков задала ригорцу терзающий меня вопрос, – что это сейчас было?

–Нечто очень странное и непонятное, – вновь продемонстрировал подкупающую откровенность коммандер Рэнд, и я в очередной раз восхитилась его удивительной честностью, – наша связь не так устойчива, как во время телепатического контакта с Ортаном, и мы больше не можем обмениваться мыслеформами, но вы, наверное, заметили, что связь не исчезла, а как будто бы перешла на другой уровень. Я пока я знаю, что это означает, но, судя по всему, ваш разум и в самом деле подвергся влиянию извне, результатом которого стала повышенная чувствительность к ментальным импульсам.

–Но у меня такое только с вами! – еще больше озадачила ригорца я, – лейтенант Колри не обнаружила ничего необычного, хотя и признала вероятность внешнего вмешательства. А эта история с передатчиком вообще не подлежит объяснению – то он есть, то вдруг куда-то пропал… Вы правы, сэр, со мной уже давно творится что-то уму непостижимое, и порой мне даже кажется, что если бы мнемотехник Спецкорпуса успел провести мне сканирование мозга, количество загадок сразу бы существенно уменьшилось.

–Не исключено, что после процедуры вам стало бы уже абсолютно все равно, так как ваш мозг мог и не вынести агрессивного воздействия, – не впечатлился моей самоубийственной решимостью Рэнд, – мне доводилось видеть тех, кому не повезло избежать сканирования, и поверьте мне, это поистине жуткое зрелище. Для Спецкорпуса X главное получить информацию, а ее носитель, если он конечно выживет, без сожаления списывается в расход. Адмирал Тер-Шелл считает, что цель оправдывает средства, и раз ты отказываешься сотрудничать добровольно, ничего не остается, кроме как надеть тебе на голову нейрошлем, а выжженные мозги – это уже не проблема Спецкорпуса. Вы просто плохо представляете, от какого кошмара вас уберегла судьба, и на вашем месте я бы порадовался, что аномалия так вовремя напомнила о себе. Фактически вас спасла случайность… Или не случайность?

–О чем вы, сэр? – несколько опешила от такого неожиданного поворота я.

–Это всего лишь версия, требующая проверки, – лязгнул ригорец, – но неужели вам не кажется подозрительным огромное число совпадений?

–Адмирал Тер-Шелл бы с вами согласился, – вздохнула я, -он явно вывел определенную закономерность в происходящих событиях и, по-моему, даже планировал поделиться со мной своими выводами, но всё опять пошло наперекосяк. Адмирал предполагал, что в прыжках «Этернума» есть логика, он почти докопался до сути и был в шаге от того, чтобы собрать разрозненные обрывки в цельную картину, поэтому не выйди ситуация с донором из-под контроля, мне наверняка было бы известно гораздо больше нынешнего.

–У адмирала цепкий ум и мертвая хватка, – подтвердил коммандер Рэнд, – если кто и мог распутать этот клубок, так это именно Тер-Шелл. Но мы даже не знаем, жив ли он… Вся надежда на дока. Несмотря на то, что адмирал всегда был настроен ко мне враждебно, он сыграл не последнюю роль в спасении моей жизни, и я не желаю ему зла. Но раз уж мы заговорили о Тер-Шелле, я должен кое-что у вас спросить, пока мы одни. Адмирал причинил вам боль, выбивая правду о моих способностях? Он применял по отношению к вам физическое насилие или ограничился психологическим давлением? Он издевался над вами? Пожалуйста, не лгите мне, энсин, не нужно щадить мои чувства.