— Какая-то очень расплывчатая формулировка.

— Послушайте, Константин, — Тарас Андреевич остановился и повернулся ко мне. — Ну что вы в самом деле волнуетесь? Мы ведь не убийцы и не преступники. Наш интерес — это порядок. Порядок внутри Византийской Политии. Это и ваших интересах тоже. Сами видели, что бывает, когда нет порядка. А коли порядок есть, так и всем хорошо. Разве вы жалеете, что оказали нам услугу? Вы получили то, что вам причитается, Анастасия получила то, что причитается ей. Всё по-честному. Честность — вот лучший способ обрести сторонников. Запомните. Может быть, пригодится в будущем.

Про себя я ухмыльнулся. О какой честности мог вести речь человек, планирующий тайные убийства? Лицемерие. Сплошное лицемерие. Война — путь обмана, и Тарас Андреевич знал это не хуже меня. Впрочем, меня служба эфоров действительно не обманула, но лишь потому что им не было в этом никакой выгоды.

— Не кажется ли вам, что Анастасии стоит самой решать свою судьбу? — спросил я.

Тарас Андреевич медленно зашагал дальше, и я — тоже.

— Философский вопрос, между прочим, — произнёс Тарас Андреевич. — Много ли мы решаем в своей жизни? Кем родиться, быть князем или метэком, иметь ли силу или быть немощным? Нет, это всё даётся нам свыше, а вместе с тем даётся и путь, по которому мы должны идти.

— Да, это даётся нам. Но как этим распорядиться, решаем мы сами, — возразил я.

— И Анастасия решила. Она сама выбрала такой путь.

— А был ли выбор? Её преследовали, она искала защиту.

— Она воспитывалась в филе Птолемеев и прекрасно понимает, что путей в жизни не так уж и много. Она взрослый человек и отдавала себе отчёт в том, на что шла. Это её выбор, а у каждого выбора есть последствия.

— Что ж, вынужден согласиться. Рад, что мы поняли друг друга и нашли решение назревшей проблеме, — вернулся я к теме.

Пришёл я на встречу не для того, чтобы философствовать, а чтобы получить ответ, и Тарас Андреевич дал его. Несмотря на свою тайную жизнь внештатного киллера ГСЭБ, Настя могла так же работать и у меня, и я посчитал, что на первое время этого достаточно.

— Я тоже рад, — ответил Тарас Андреевич. — Ну как говорится, не будем терять друг друга из виду.

Мы пожали на прощание руки и разошлись. Последние слова эфора выглядели несколько угрожающе. Похоже, на меня положили глаз. Но пока наши цели совпадали, вряд ли мне стоило о чём-то беспокоиться.

По поводу намёка на то, чтобы сделать Настю своей второстепенной женой, тоже можно было подумать. Так или иначе мне придётся завести одну-две конкубины, чтобы те рожали полузнатных наследников, которые в будущем займут какие-нибудь должности моих этериях. Видимо, эфоры рассчитывали, что такая роль для Насти станет хорошим прикрытием.

На этой седмице состоялась ещё одна встреча с родителями Зои. Только теперь уже наше семейство отправилось к ним в гости. По правилам этикета нам требовалось навещать друг друга, чтобы поближе познакомиться с будущими родственниками.

Как полагается, мы ужинали, ведя светские беседы, а затем у меня с Аркадием Ерофеевичем состоялся разговор с глазу на глаз.

Разговор уже касался тем пусть не интимных, но уже более личных. Я узнал, чем занимается Аркадий Ерофеевич (хотя мне и так это было известно), а он узнал кое-что о моём видении ситуации в стране и в клане, а так же о моём участии в подавлении восстания Птолемеев.

Помимо всего прочего я рассказ, что собираюсь открыть школу акробатики, и попросил князя, чтобы тот прекратил запрещать дочери заниматься её увлечением, и Аркадий Ерофеевич смягчился. Удивился, конечно, что я взялся развивать данное направление и даже высказал своё отношение — мол, это потеха для черни, а нам, князьям, не подобает прыгать по стенам, словно обезьяны, но мою просьбу обещал выполнить при условии, что это не помешает учёбе Зои.

А буквально на следующий день начался поиск участка под моё учебное заведение. Я поехал домой к Солунским (ей ездить ко мне в одиночку считалось неприличным, а мне бывать у них — в порядке вещей), и мы с Зоей, расположившись в одной из гостиных, принялись изучать объявления в газетах и звонить. А потом стали ездить смотреть подходящие варианты — либо вместе, либо я один, если Зоя была занята.

К середине следующей седмицы участок нашёлся — я даже не ожидал, что это произойдёт так быстро. Но нам повезло. Найденная земля отвечала всем моим требованиям.

Какой-то промышленник продавал бывшую вертолётную базу. На одной половине строилось небольшое предприятие, а вторая вместе с пустующим двухэтажным зданием ждала покупателя. И мне, и Зое понравилось это место. Оно находилось менее чем в часе езды от акрополя, но район тут был тихий. Улица с частными коттеджами, лесистый склон горы, какие-то предприятия неподалёку. Даже станция метро была в пешей доступности

Земля, правда, оказалась чуть дороже, чем я рассчитывал, но это препятствием не стало. В тот же день я позвонил Ирине, и та начала процесс оформления купли-продажи участка.

Зоя сразу нафантазировала, как можно обустроить территорию. Она придумала сделать и подобие недостроенных многоэтажек, и особую трассу для состязания по бегу с препятствиями, и ещё кучу всего. Я, понятное дело, в этом не разбирался, мне приходилось довериться своей девушке.

Однако я считал, что Настя тоже должна участвовать в данном деле. Обеим девушкам так или иначе предстояло сотрудничать в вопросах организации школы, и потому я решил в ближайшее время собрать совещание, а уже потом обращаться в проектную фирму.

Зое я сказал, что у меня есть знакомый, который тоже занимается акробатикой и будет заведовать школой. Зоя возражений не имела. Она, может, и хотела заняться этим сама, но считала учёбу важнее, да и амбиции у неё были посерьёзнее: моя возлюбленная стремилась стать директором в какой-нибудь солидной родовой этерии, а не в местечковой школе. При всей своей страсти к фибральной акробатике она рассматривала это только как хобби. Многие княжеские отпрыски занимались рукопашным боем, но вряд ли у кого-то возникали мысли профессионально драться на ринге — не по статусу. А Зоя имела точно такие же взгляды на свою будущую жизнь, как и большинство её сверстников.

Оставалась седмица до начала нового учебного полугодия. Очень скоро мне предстояло вернуться на школьную скамью. Пусть я теперь являлся предводителем рода, но образовываться должен был наравне со всеми.

Через полтора года учёба в гимназии заканчивалась, а вот дальше… дальше были варианты. Большинство выпускников гимназий шли в лекторий, кто-то поступал в военные училища — зависело от того, что решит семья, род или клан. Мы с мачехой уже обсудили вопрос моего будущего образования и сошлись на том, что лучше всего для меня будет пойти на заочное отделение факультета управления. Теорию я мог изучать самостоятельно, сдавая раз в полгода экзамены, а практики и так будет хоть отбавляй.

Был вторник. Мы с Зоей и Настей договорились встретиться на недавно купленном участке земли, чтобы обсудить дальнейшие планы. Настя разобралась со своими делами и теперь могла уделить время моему проекту. По телефону я сообщил ей, что с эфорами вопрос улажен, и проблем не возникнет.

Я прибыл на место первым.

Небольшое двухэтажное здание с надстройкой, где когда-то была диспетчерская, выходило главным фасадом на тихую улицу, на противоположной стороне которой за оградами виднелись двух-трёэтажные домики с террасами и балконами. Рядом были ворота, за ними — просторная бетонная площадка, заросшая травой. С одной стороны площадки громоздились два полукруглых ангара, а в дальнем углу ржавели остов вертолётов и всевозможный металлолом.

Дел здесь предстояло много. Я очень хотел к следующим каникулам отстроить всё необходимое и начать занятия, но глядя на эту заброшенную территорию, понимал, что за четыре месяца может не получиться.

Вскоре приехала Зоя на своём родстере. Мы разместились в одной из пустующих комнат двухэтажного здания с надстройкой. Мебели тут почти не осталось, но я всё же нашёл старый офисный стол и несколько стульев и притащил в нашу импровизированную переговорную.