Меня больше заботило другое. Я подумывал о том, что неплохо было бы привлечь к занятиям по акробатике молодёжь из моего рода. Наверняка кому-то окажется интересным такой спорт. С одной стороны это будет путь к популяризации фибральной акробатики, а с другой — профессиональные прыгуны пригодятся в дружине.

Алексей — тот парень, что служил под моим началом в особом штурмовом отряде и был ранен в одной из операций, уже поправился, и я решил привлечь его. Второй человек, на которого я рассчитывал — это Настя. Она имела и опыт преподавания и хорошо владела нужными техниками. К этим двоим я намеревался обратиться в первую очередь. Они вместе с Зоей должны были заняться всеми практическими вопросами, касающимися открытия школы.

Проблема заключалась лишь в том, что самостоятельно открыть какое-либо заведение я не мог до двадцати одного года. Мне требовалось, чтобы Ирина занялась этим делом, а я не знал, как она посмотрит на такую инициативу. С одной стороны, у нас — договор, с другой она снова могла заартачиться, как в случае с помолвкой.

Тянуть не стал. Поднял этот вопрос буквально через день после того, как наше семейство отпраздновало наступление нового года. Мы с мачехой сидели в кабинете, разбирали отчёты, когда я отложив очередную кипу бумаг и объявил, что собираюсь открыть новое дело.

Когда я поведал о том, какое дело собираюсь развивать, Ирина с удивлением посмотрела на меня поверх очков, словно пытаясь понять, не шутит ли её пасынок.

— Зная тебя, могу предположить, что переубеждать бесполезно, — проговорила она, решив, что это всё-таки не шутка.

— Совершенно верно. Однако вижу, тебя что-то не устраивает?

— Ты читал отчёты, — она указала рукой на кипу бумаг на столе. — Сам знаешь, как упали в последние месяцы доходы и сколь сильно увеличились траты. Одних неустоек нам придётся заплатить, если не ошибаюсь…

— Сто шестьдесят пять тысяч, — напомнил я.

— И это только за прошлый месяц. К тому же ты отдал сто тысяч на развитие гранд этерии. У тебя остаётся не так много свободных средств.

— Небольшой участок земли на отшибе, строительные работы и жалование двум-трём преподавателям обойдутся относительно недорого, — возразил я. — Денег хватит.

— Тем не менее, сейчас не самое подходящее время, чтобы выбрасывать деньги на ветер. Казна гранд этерии отощала, могут возникнут непредвиденные расходы.

— Лично я считаю, что вложения отобьются быстро. Мы станем первыми на этом поприще, снимем все сливки.

— Буду честна с тобой. Как по мне это блажь. Ну кто, скажи на милость, пойдёт заниматься какой-то там акробатикой? Кому оно надо?

— Многие занимаются. Как только этот спорт получит хоть какое-то официальное признание, пусть даже на уровне рода, молодёжь косяками повалит. Вот скажи, чем это хуже мордобоя? Как по мне, наоборот, интереснее.

Ирина смотрела на меня, как на идиота, а я продолжал:

— Под моим началом парень один служил. Этайр из нашего рода. Он такие вещи вытворял. Человек мог допрыгать по крышам до вражеского танка и почти в упор стрельнуть из гранатомёта, а его самого при этом фиг заметишь. Представь, если хотя бы треть дружины будет владеть прыжковой техникой. Да путь хоть десять человек. И в бою полезно, и в охоте. Так что, Ирин, смотри наперёд. Занятие, я считаю, перспективное. Уверен, молодёжь увлечётся подобным, а мы получим славу первопроходцев. Пройдёт лет десять-пятнадцать, и на фибральную акробатику будут смотреть совсем иначе. В общем так, — сказал я, не дожидаясь возражений. — Тебе предстоит оформить все документы. С остальным я разберусь сам. Найду специалистов, преподавателей, управляющего. Поиск подходящего участка, проект — всё на мне. На тебе бумаги.

— Раз уж ты решил, пусть так, — проговорила Ирина. — Только потом не жалуйся, если дело прогорит. Даже не представляю, что Фёдор Васильевич и другие геронты скажут.

— Да пусть что хотят говорят. Деньги-то мои. Ладно, давай объясню, что вообще будет из себя представлять школа. С юридическим аспектом ты знакома лучше меня, но тебе надо знать замысел хотя бы в общих чертах.

К моей задумке Ирина ожидаемо отнеслась скептически, но мешать мне не стала. Наоборот, когда я объяснил детали, она как будто даже заинтересовалась или по крайней мере сделала вид.

Мне же предстояло много работы, и часть её я хотел сделать до начала следующего учебного полугодия.

Выведав телефон Лёхи, я позвонил и пригласил своего бывшего сослуживца в гости. О моём намерении открыть школу он знал уже давно — мы не раз говорили об этом во время отдыха в перерывах между боевыми действиями, но то, что я собираюсь сделать это уже сейчас, вызвало у парня удивление.

Алексей явился в пятницу вечером, и мы с ним поужинали в переговорной отдельно от всех. Мне показалось, парень ведёт себя несколько зажато. Наверное, на него давил мой авторитет предводителя рода. Местные к подобным вещам относились крайне щепетильно.

У Лёхи до сих пор были проблемы с рукой, в которую угодила пуля. Последний месяц он посещал эскулапа. Пока пальцы двигались плохо, но Алексей уже возобновил тренировки, пусть и не в полную силу, и надеялся, что через два-три месяца от ранения останутся лишь небольшой шрам и воспоминания.

А вот к работе он уже вернулся. Это произошло сразу после выписки из госпиталя. Алексей служил помощником кадрового директора в этерии, занимающейся водным туризмом и арендной катеров и находящейся под частичным управлением гранд этерии рода. Устроили его туда, понятное дело, родители, а точнее отец, который и возглавлял фирму.

Пока мы ели и пили чай, я расспрашивал Алексея о жизни, а как поели, завёл разговор о деле и предложил заняться преподаванием в моей будущей школе.

— Думаешь, я смогу? — спросил Алексей. — Я умею не так уж и много. И я никогда никого не учил, если только новичкам пару раз показывал азы.

— Считаю, что ты знаешь и умеешь достаточно, чтобы тренировать группы начального уровня. А развиваться в данной области тебе никто не мешает.

— А как же моя основная работа?

— Тебе там нравится?

— Да как сказать… — Алексей замялся. — Я бы не сказал, но…

— Какое у тебя жалование? — перебил я.

— Оклад сто сорок драхм, но обычно выходит чуть больше.

— Первое время буду платить столько же. Если дело пойдёт в гору, жалование тоже увеличится.

— А как же отец? Боюсь, он будет против, — растерянно проговорил Лёха.

Я улыбнулся: парню уже двадцать с лишним лет, а он думает о том, что родители скажут. Даже не верилось, что пару месяцев назад он проявлял чудеса героизма на поле боя. Сейчас Лёха походил на неуверенного подростка, запуганного строгим папашей. Но я хорошо знал местные порядки, чтобы понимать, почему так происходит. В княжеских семьях воля отца считалась чуть ли не законом, особенно для побочных отпрысков. Без дохволения родителей или предводителя рода этайр и шагу ступить не смел и мог рассчитывать на какую-то самостоятельность, только достигнув определённого положения в родовой или клановой структуре.

— Сам-то ты чем хочешь заниматься? — спросил я прямо. — Только честно.

— Конечно, акробатикой интереснее. Просто это дело такое…

— Какое?

— Нестабильное. Разве же это профессия? Понимаешь… перспектив нет.

— Да ё-маё! Какие перспективы-то? Ну будет зарабатывать в своей этерии триста драхм — это край. Тут тоже, возможно, выйдешь на такой же уровень, когда раскрутимся. В конце концов, если не получится или не понравится, вернёшься к себе. Я позвоню твоим родителям, скажу, что ты мне нужен на другой должности. Поэтому последнее слово за тобой.

— Попробовать-то можно, — неуверенно согласился Алексей. — Если проблем не возникнет… В любом случае, как скажешь. Ты же главнее моего отца.

— Вот именно.

Таким образом с Алексеем я договорился. Следующим пунктом моего плана было уболтать Настю.

После убийства Амвросия Птолемея я часто ей звонил, и мы подолгу разговаривали, но потом это стало происходить всё реже и реже. Последний раз я звонил Насте, чтобы поздравить с Новым годом.