— Продукты? — спросил охранник.

— Продукты, конечно. Картошка вон, консервы… Магазин-то продуктовый, — голос Фотия даже не дрогнул. Князь как ни в чём не бывало продолжал отыгрывать роль простачка-водилы. — Хотите посмотреть? Так я сейчас достану. Эх, придётся опять оправдываться за вскрытые коробки…

— Карамыслов, какие-то проблемы? — раздался третий голос, довольно резкий. Он обращался к охраннику. — У нас и так очередь. Почему так долго?

— Никаких проблем, — нехотя ответил Карамыслов и обратился к Фотию. — Всё, давай езжай.

Фотий залез в кабину, хлопнув дверью, грузовик тронулся с места. Первая преграда была пройдена, теперь предстояло выполнить самый важный пункт нашего плана.

Не знаю, сколько мы просидели в фургоне, но время это показалось вечностью. Мне так и чудилось, что на наш грузовик, одиноко торчащий посреди города, кто-то обратит внимание, что нас рассекретят раньше времени, и план сорвётся. Когда раздался условный стук и защёлкали задвижки дверей, я вздохнул с облегчением.

Да и волновался я, как оказалось, напрасно. Фотий припарковался на стоянке позади современного пятиэтажного здания, где кроме нашего грузовика стояли две фуры и один рефрижератор. Отсюда был выезд на небольшую дорогу, усаженную по обеим сторонам низкими толстыми пальмами. Пока мы высаживались, по ней проехало лишь три автомобиля. Судя по гулу машину где-то поблизости находилась более оживлённая улица, но в целом тут было так же спокойно, как и в нашем акрополе.

Было прохладно. Низко висело тяжёлое серое небо, тучи, казалось, вот-вот прольются на землю дождём, день клонился к вечеру, и мир погружался в полумрак, от чего на улице становилось неуютно. Нечего сказать, хороший день для убийств.

Наши балаклавы были надеты в виде шапок. Пистолеты лежали в кобурах под куртками, заряженные и готовые к бою. Мы выбрались из-за коробок, которые вместе с мешками с картошкой затолкали поглубже внутрь фургона, чтобы на обратном пути быстро запрыгнуть и отчалить, не тратя время впустую.

Степан сел за руль, завёл мотор и подогнал грузовик совсем близко к коричневой железной двери — чёрному ходу ресторана.

Фотий окинул нас взглядом:

— Готовы? Пошли.

Он достал из-за пазухи здоровенный пистолет с ребристым кожухом и натянул на лицо балаклаву. Я, Настя и Архип последовали его примеру.

Когда мы вошли в здание, там кипела работа. На просторной кухне, загромождённой плитами, грилями и прочей бытовой техникой, суетилось десятка два человек в белых колпаках и фартуках, готовя еду для состоятельных клиентов сего заведения. Нас даже не сразу заметили, а когда заметили, стали жаться к стенам, пропуская наш отряд. В глазах сотрудников я видел страх и недоумение, но тревогу никто поднимать не торопился.

Мы миновали кухню. В дверях столкнулись с официанткой, которая несла гору посуды на подносе. Она от неожиданности вскрикнула, выронила поднос, и тарелки с бокалами со звоном посыпались на кафельный пол, разлетаясь мелкими осколками, что захрустели под нашими ботинками. Девушка торопливо отскочила в сторону.

За дверью оказался небольшой холл. В обеденный зал вела ещё одна распашная двустворчатая дверь, а наверх — лестница. Нам надо было наверх — архонт арендовал для своих ужинов весь второй этаж.

Возле лестницы стоял мужчина в чёрном костюме. Когда он нас увидел, на его лице отразилось недоумение, а рука сама потянулась за пазуху. Однако Настя его опередила. В мгновение ока она подскочила к охраннику, стремительно выхватив нож. Чёрный клинок вонзился меж рёбер мужчины, а затем — в горло. А я ещё раз поразился тому, как Настя мастерски обращается с холодным оружием.

— Быстрее, — вполголоса произнёс Фотий и первым побежал вверх по лестнице. Мы — за ним.

Перед нами предстала небольшая зала с окном во всю стену, выходящим на широкую оживлённую (по меркам акрополя) улицу. Посередине помещения стоял вытянутый стол, окружённый креслами. В креслах сидели посетители.

Мне сразу бросился в глаза пожилой лысый мужчина с седеющей бородкой и тяжёлым грозным взглядом. Мужчина был одет в пурпурный пиджак, а на шее вместо галстука красовался чёрный платок, повязанный причудливым бантом. Архонт Амвросий — я узнал его. Сколько раз видел этого человека по телевизору и на фотография, сколько раз за последний месяц думал о том, что эту сволочь убить мало. Теперь он был передо мной.

Рядом с Амвросием сидел крупный статный мужчина лет сорока, облачённый в парадную военную форму с галстуком. Зелёный мундир был расшит знаками отличия, на плечах красовались золотистые погоны. На другом кресле располагалась женщина— помоложе, лет тридцати, очень опрятная, ухоженная. Яркая помада, пышные вьющиеся волосы, изумрудное платье с глубоким декольте. На шее женщины блестело бриллиантовое колье, а в ушах — серьги.

Помимо взрослых за столом сидели мальчик лет тринадцати-четырнадцати и девочка лет десяти. Меня на миг ввело в ступор присутствие детей. Очевидно, что архонт действительно пригласил на ужин какого-то важного офицера, но я не ожидал, что будут семейные посиделки. Об этом меня никто не предупредил!

Но думать было некогда…

Все сидящие удивлённо вытаращились на нас.

— Вы кто такие?! — грозно возмутился архонт.

Больше он ничего не успел сказать.

Захлопали выстрелы. Зазвенели битое стекло и посуда. Раздался женский визг. Офицер задёргался словно в припадке, на его мундире стали появляться кровавые отверстия. Одна пуля угодила женщина в колье, бриллианты которого разлетелись вместе с брызгами крови, вторая пробила шею, третья — напудренное личико. Мальчик и девочка бросились на пол, но неминуемая участь настигла и их.

Дольше всех держался архонт. Он выставил вперёд руки, сформировав перед собой защитную сеть. Она замедлила несколько пуль, но мы продолжали стрелять — и сеть стала рваться, а защита слабеть. Одна из пуль оторвала Амвросию два пальца, которые упали в тарелку с супом. А потом пурпурный пиджак и белая рубашка архонта покрылись рваными отверстиями и красными брызгами.

Амвросий обмяк и в таком виде остался сидеть, свесив голову на грудь. В соседних креслах, забрызганных кровью, развалились офицер и его жена. На полу лежала девочка и смотрела на меня открытыми глазами, во лбу её зияло круглое отверстие, откуда текла красная струйка. Мальчик пытался подняться, но несколько выстрелов его успокоили.

Фотий подошёл к архонту и выстрелил в голову.

— Уходим, — обернулся он к нам.

На всё про всё ушла минута, не больше, но охрана уже успела подтянуться. Когда мы выбежали на лестницу, по ней поднимались люди в чёрных костюмах.

— Я иду первый! — крикнул я, вырываясь вперёд и создавая перед собой фибральный щит.

Магазин опустел, я убрал пистолет, достал второй и принялся палить по охранникам. Те стали стрелять в ответ. В первого попали две пули, и только после третьей он схватился за живот и покатился по ступеням, второму пробило голову с первого же выстрела. Третий находился в дверях, ведущих в обеденный зал. Расстояние было маленькое — считанные метры, огонь вёлся почти в упор, и в меня тоже попали несколько пуль. Большинство из них остановил щит, но одна довольно болезненно ткнула в плечо. Охранники тоже стреляли усиленными.

Мой магазин опустел, но тут рядом появился Фотий. Несколько выстрелов, и третий охранник завалился в дверном проёме. Мы же все ринулись прочь через кухню.

Степан ждал, сидя за рулём. Я запрыгнул в кабину, остальные — в фургон. Степан дал по газам, грузовик выехал на улицу. За нами выскочили ещё три охранника, вдогонку загрохотали выстрелы, но очень скоро мы скрылись за зданиями.

Степан свернул на первом же перекрёстке, а потом на следующем. Он петлял по улицам, стараясь запутать следы и продвигаясь в сторону парка. А вокруг были ограды, за которыми среди зелени листвы важно восседали роскошные виллы местных князей.

Проехали блокпост. В акрополе тоже дежурили военные, но нас они не остановили. Пока они не знали, что произошло, но я не сомневался, что через десять-пятнадцать минут весь район будет стоять на ушах, а блокпосты — проверять каждую машину. И за это время нам следовало добраться до парка.