Не верилось, что мы только что убили архонта. Казалось, это был и не архонт вовсе, а кто-то похожий, двойник какой-нибудь. Нельзя просто так взять и убить архонта. Но тем не менее мы это сделали. Амвросий Птолемей теперь сидел в ресторане с лишней дыркой в башке. Вместе с ним погиб какой-то высокопоставленный офицер с семьёй, и это пожалуй было даже хорошо. Больше убитых врагов — ближе победа.

А ещё погибли дети... Конечно, я понимал, что эти дети — такие же клосты, которые уже сейчас сильнее любого обычного человека, а через несколько лет сами возьмут оружие и пойдут воевать. Оставлять их в живых не стоило — каждый это понимал, ни у кого не дрогнула рука. И всё же на душе было паршиво.

До парка добрались быстрее, чем я рассчитывал. Он оказался относительно близко. Остановились у самой отдалённой и безлюдной его части. Дальше предстояло идти пешком. Балаклавы мы уже давно сняли, но оружие ещё находилось при нас. Вокруг царила тишина, но расслабляться было рано — впереди ждала, как минимум, стычка с охраной периметра.

Сгустились сумерки, и деревья тонули во мраке. Близилась ночь, которая сейчас являлась самым лучшим союзником.

Фотий и Настя выбрались из фургона, Архипа почему-то тащили под руки. Они отволокли парня подальше от дороги и положили на траву. Тот истекала кровью и был без сознания.

— Что случилось? — спросил я.

— Шальная пуля, — ответил Фотий. — Когда отъезжали, стрелять начали. Попали в фургон. Мы не можем его нести с собой. Архип не доживёт до дома. Слишком много крови потерял.

— Я… я его вытащу, — произнесла дрожащим голосом Настя. — Сама понесу.

— Он не выживет, — Фотий был неумолим. Он приложил пальцы к шее Архипа и покачала головой. — Нет. Без вариантов.

Настя не посмела больше возражать. Она отвернулась, а губы её зашевелились, словно она молитву читала. Нам нельзя было задерживаться ни на минуту, и девушка прекрасно это понимала, как понимала и то, что у Архипа слишком мало шансов выжить, чтобы из-за него рисковать остальными членами команды.

Грохнул выстрел. Бездыханное тело Архипа осталось лежать на траве, а мы мелкой трусцой побежали через парк.

Аккуратные мощёные дорожки вели вверх по склону. Парк располагался на склоне горы, как, впрочем, и весь акрополь. Повсюду были скульптуры и каменные беседки, архитектура которых напоминала древнюю Грецию. Горели фонари и подсветка клумб. Редкие прохожие, что прогуливались или сидели на лавочке, с подозрением и беспокойством смотрели нам вслед.

На пути появилась ограда. Перелезть через неё труда не составило, и вскоре мы оказались за пределами акрополя, на каменистом склоне, сплошь поросшем кустарником. Внизу виднелись дорога и частные виллы.

— Стоять! — раздался крик откуда-то сверху. — Стрелять буду! Кто такие?

По кустам забегал луч фонаря. Выше по склону появились люди — три или три человека. Скорее всего, военные или охрана и явно с оружием.

— Пригнуться! Вниз быстро! — зашептал Фотий.

Нам снова приказали остановиться и, не дождавшись ответа, открыли огонь. Затрещали очереди. Обычные пули нам были не так страшны, как усиленные, а автоматического оружия под усиленные не существовало, поэтому мы даже не обращали внимания на то, что рядом срезало ветки кустарника и что-то свистело в воздухе. Продолжали спуск, то и дело спотыкаясь о камни и корни.

Внизу возле запертых ворот парка находилась площадка. На площадке стоял небольшой внедорожник со включенными фарами. Там тоже были военные, и они тоже начали стрелять. Сквозь треск очередей донеслись одиночные выстрелы «Грома», который представлял для нас серьёзную опасность.

Недалеко от подножья мы залегли среди камней. Нам не оставалось ничего иного, кроме как спуститься на дорогу и бежать прочь под огнём противника. Отстреливаться из пистолетов да ещё на таком расстоянии было бесполезно — кучности никакой, в темноте ни в кого не попадёшь.

— Мы не можем тут сидеть вечно, — процедил Фотий, выглядывая из-за камня.— Скоро прибудет подмога, тогда нам конец.

— Уходите, я прикрою, — сказал я. — У меня больше шансов выжить. Дайте мне по магазину и идите.

— Хорошо, — не раздумывая, согласился Фотий. — Встречаемся в доме. Или в квартире. Как получится. Главное, хвост не приведи. Будь внимательнее.

— Знаю, — коротко ответил я. — Давайте патроны.

Я распихал три дополнительных магазина по карманам, вытащил пистолет, сформировал фибральный щит и, выскочив из-за укрытия, сбежал вниз до самой дороги. Устроившись за валуном, я принялся палить по машине, рядом с которой находилось не менее четырёх военных. Те, естественно, весь огонь перенесли на меня. А меня защищал огромный булыжник, поэтому силы я почти не тратил.

Моей задачей было продержаться минут десять, пока не уйдут Фотий, Степан и Настя, а потом самому делать ноги, не дожидаясь, когда враг пришлёт подкрепление.

Стрелял я редко, берёг патроны, но всё же умудрился кого-то подбить, хоть и не видел почти ничего, ослеплённый фарами машины. Боец закричал, что ранен, двое его стали оттаскивать. Я же воспользовался заминкой и, удерживая щит, начал отступать, пока не оказался среди домов, а потом развернулся и ринулся прочь. В спину мне летели пули, я даже ощутил пару-тройку попаданий, но это меня не волновало. Главное, наших уже тут не было.

Добежав до ближайшего поворота, я свернул и углубился в городские кварталы.

Мне, наверное, лишь чудом удалось никому не попасться. Подбегая к ярко освещённому перекрёстку, увидел, как по нему промчали три военных внедорожника. Прижался к стене, меня не заметили. Пшёл дальше.

По пути в мусорку выкинул ствол и балаклаву. Крови на одежде не было, да и лицо я не засветил, поэтому мог не опасаться, что меня узнают. Проблема возникнет только в том случае, если начнут проверять документы. До комендантского часа времени ещё оставалось много, но на блокпостах всё равно могли докопаться, особенно сейчас, когда все ловили убийц архонта.

К счастью, блокпост попался только один, но внимания на меня не обратили. Наверное, ещё не знали о случившемся. Самое же сложное, с чем я столкнулся после побега от охраны — это поиск адреса.

Дом, арендованный Фотием, находился в переулке, который я едва отыскал. Это было небольшое двухэтажное здание с балконами по втором этажу и мансардой на крыше. Оно пряталось за невысоким заборчиком. Свет не горел, и я вначале подумал, что Фотий и остальные поехали на квартиру, но стоило нажать кнопку звонка, как почти сразу раздался голос Насти, которая спросила: «кто там».

Можно было только представлять, какая суматоха царила в акрополе и в прилегающем района, а мы спрятались под самым боком врага и ждали.

Степан оказался ранен. Когда он убегал, ему в руку угодила усиленная пуля и застряла в кости. Парня требовалось доставить в больницу, своими силами можно было только перевязать рану, что Фотий и сделал. Степан был бледен, как смерть, и находился в полуобморочном состоянии, поскольку потерял много крови. Его положили в кровать, и он уснул.

Была ночь. Мы сидели при свете напольной лампы. Я с Настей устроились на диване. Девушка выглядела подавленной, за весь вечер она почти ни слова не произнесла. Фотий расхаживал по комнате.

— Ну вот всё и закончилось, — сказал он. — Утром все газеты будут кричать только о смерти архонта. Да, один из нас погиб, но это было не напрасно. Твой брат, Анастасия, погиб геройской смертью, делая великое дело. Пусть это тебя утешит.

Слова Фотия были полны пафоса, и у меня такие «утешения» только отторжения вызвали, но Настя вняла его речам.

— Я знаю, Фотий Григорьевич, — произнесла она тихо. — Достойная смерть.

— А теперь нам надо покинуть Южную астиномию, — продолжал князь. — Это будет проще, чем то, что мы сделали, но расслабляться раньше времени нельзя. В общем, поступим так. Ты, Константин, и ты, Анастасия, поедете утром на автобусе, а мы со Степаном будем выбираться отдельно. Похоже, на этом нам придётся распрощаться. Наше небольшое совместное предприятие подошло к концу.