— Все будет нормально. Такие, как он, понимают лишь язык силы. Побесится, поживет сам и вернется, это я тебе гарантирую. Но случится такое событие уж точно не сегодня. Всё, отбой.

Спать в одежде неудобно, и я смущенно попросила Бернарда отвернуться, пока я переодеваюсь. Ужасно неудобно, но делать нечего. Я быстро накинула ночную рубашку, забралась на подготовленную постель на печи и заснула.

Начались совсем другие дни. Если в доме Дейва я жила безвылазно, то у Бернарда получила относительную свободу. Здесь не было заборов, вокруг лишь просыпающийся лес. Я наслаждалась пением птиц, помогала хозяину дома по хозяйству и постоянно думала о Дейве.

Я скучала. Как бы я не убеждала себя в обратном, но вскоре пришлось признать, что мне хочется вновь обнять этого невыносимого мужчину, поцеловать в теплые губы и забыть обо всем на свете. И тут же я напоминала себе, что это невозможно. Мое сердце тосковало по охотнику, но разум без устали твердил, что вместе нам не быть.

Я не могу и не хочу жить с мужчиной, который ни во что не ставит мое мнение. Дейв ведь наверняка догадывался, что я буду категорически против того, чтобы он требовал выкуп у Изидора, но все равно пошел на это. И подобные выходки уже не в первый раз. К тому же, когда Дейв сказал мне собирать вещи, он ясно дал понять, насколько уважает меня. Захотел — выгнал, остыл — приказал возвращаться, как побитой собаке. Охотник явно чувствует свою власть надо мной, осознает, что мое благополучие завязано на его власти.

Что ж, я покажу ему, что это не так. С Бернардом жить значительно сложнее, конечно, но зато спокойнее. Он мудрый, сильный, уравновешенный. Я испытывала к нему огромную благодарность за то, что позволил остаться и не отдал Дейву. Чувствую, если бы не его заступничество, охотник бы закинул меня на плечо и унес в свою «берлогу».

Каждый день я помогала Бернарду, по дому, готовила для него и для себя, убирала в комнате, мыла посуду. Стирала только свою одежду, трогать его вещи ругару строго-настрого запретил. Если Дейв привык звать меня Персиком, то Бернард взял за моду обращаться не иначе, как Принцесса: «Принцесса, принеси вон ту тряпочку», «Принцесса, что у нас на ужин?», «Принцесса, какая ты сегодня красивая!» и так далее.

Дейв не приходил. Во всяком случае, я его не видела, но нередко меня преследовало странное чувство, будто кто-то наблюдает за мной в окно или когда я выхожу на улицу. Наверное, я слишком мнительная, потому что никогда мне так и не удавалось никого заметить.

Очень скоро потеплело. Буквально за несколько дней воздух прогрелся так, что на улицу можно было выходить без верхней одежды, а лишь в теплой накидке. Из-под земли проклюнулись дубочки и подснежники. Однажды днем, когда Бернарда не было дома, я взяла в руки плетеную картинку и отправилась на поляну, что была тут недалеко, буквально в пяти минутах. Думаю, дом станет выглядеть свежее и приятнее, если на столе будут стоять свежие подснежники.

Путь до полянки был простым. Здесь нет тропинок, пришлось продираться сквозь ветки и самой перелезать через огромное бревно, которое когда-то было деревом. Наконец, добравшись до места назначения, я вздохнула с облегчением. Лесная тишина, просыпающаяся после долгой зимы природа, разноцветные цветы, растущие небольшими группками — что может быть приятнее?

Я присела возле синих цветов и начала аккуратно срывать их у самого основания, а затем складывала в корзину. Это оказалось таким приятным и успокаивающим занятием, что мне не хотелось уходить. Я начала тихо напевать себе под нос песню, которую когда-то услышала от няни. Так увлеклась, что, когда повернулась, чтобы встать, вдруг налетела на высокую фигуру в черном и вместо пения испуганно вскрикнула. Испугалась я не на шутку, не успела ничего понять, но когда сильные руки обхватили мои бедра и подняли над землей, и вовсе пришла в настоящий ужас.

— Не кричи, сейчас все зайцы разбегутся, — с легкой улыбкой сказал мне Дейв. Потребовалось секунд пять прежде, чем я поняла, кто стоит передо мной. Мой…несостоявшийся жених. Он продолжал держать меня и с нескрываемым интересом заглядывал в глаза, будто ожидал что-то там увидеть.

Наверное, лучше бы это оказался похититель, потому что к встрече с Дейвом я оказалась абсолютно не готова. Что он сделает? Силой унесет меня к себе домой и больше не выпустит? Эта мысль была особенно актуальной, потому что другой причины так резко поднимать меня на руки я не видела. Смотрела на охотника со страхом и ожиданием, и ему это не понравилось.

— Не смотри так, будто я могу тебе навредить, — пряча улыбку, сказал Дейв.

— А зачем тогда ты пришел? — прошептала я, с трудом сглотнув слюну.

— А мне, что же, нельзя тебя навестить? — с болью в голосе спросил Дейв. — Может, скажешь, чтобы я вообще к тебе не приближался?

Мы замерли, с ожиданием смотря друг на друга.

— Ты сам сказал, чтобы я собрала вещи и ушла, — напомнила ему, потупив взгляд. — Значит, ты хотел этого? Не первый раз думал о том, чтобы выгнать меня?

— Неправда, — горячо возразил Дейв и вдруг резко спустил меня чуть ниже, обхватив за талию. Теперь наши лица оказались на одном уровне. — Я уже тысячу раз пожалел о своих словах, — прошептал он, умоляюще смотря мне в глаза. — Прости меня, Персик. Вернись. Пусть все будет, как раньше…

— Как раньше не будет, — с болью выдохнула я. И хочется поддаться на уговоры, наплевать на все и вернуться, но в глубине души я понимаю, что это невозможно.

— Не говори так, — попросил он, зажмурившись. — Я говорил тебе, что ты для меня значишь больше, чем вся эта война и это чертово королевство с его жителями. Мне нужна ты. Какой смысл во всей этой подготовке к штурму, если я буду знать, что ты не любишь меня?

— Люблю, — ответила, не задумываясь. Несмотря ни на что, до сих пор люблю.

— Тогда вернись! — воскликнул Дейв.

— Ты продал меня, — с болью выдохнула ему в лицо, упершись руками в грудь.

— Что за глупости?! — с досадой воскликнул охотник и ещё сильнее прижал меня к себе. — Да я лучше руку себе отрублю, чем выдам тебя хоть кому-то!

— Зачем ты написал ему?! — на глазах выступили слезы от бушующих внутри эмоций. — Зачем требовал деньги?! Неужели ты настолько жадный?!

— Ро, война стоит денег! — объяснял мне Дейв. — Как ты не понимаешь?! У нас этих денег не так много! Солдатам надо платить, чтобы им было, что есть самим и чем кормить семьи. Оружие и обмундирование нужно закупать, ведь не все мы производим сами! И даже тем мастерам, которые сами делают наше оружие, тоже нужно платить! За все нужно платить, а деньги находятся в казне! Я бы никогда не выдал тебя Изидору, слышишь? Даже если бы он предложил мне корону! Это был трюк, понимаешь? — он окончательно поставил меня на ноги и держал мое лицо в ладонях, пытаясь донести свою мысль.

— Почему ты не сказал мне? — сквозь слезы спросила я, чувствуя, что он не врет. — Ты же понимаешь, насколько для меня все это тяжело.

— Поэтому и не сказал, — закрыл глаза Дейв. — Ты очень нежная, ранимая, зачем лишний раз тебя беспокоить? Не нашла бы ты это письмо и жила бы прекрасно, не зная об этих деньгах. Ну, ты что, правда думала, что я кому-то тебя отдам? Ро, моя маленькая, пожалуйста, пойдем домой. Мне плохо без тебя, — признавался он таким голосом, будто сейчас расплачется. — В доме пусто и тихо. Варх со мной не разговаривает, Паша приуныл и почти не играет в своем подвале. Он даже есть меньше стал, когда понял, что ты ушла.

— Нет, — упорно мотала головой я, понимая, что если сейчас поддамся, то обратного пути не будет.

— Пойдем, — уговаривал Дейв, беря меня за руки. Я уже и забыла, какие теплые у него ладони. Рядом с ним сам воздух прогревался и прогонял весеннюю прохладу.

— Ро, я с ума схожу, — он уперся своим лбом в мой. — Сам не заметил, как прикипел к тебе так, что не оторвать. Дом без тебя кажется тюрьмой. Везде пусто, каждый вечер ложусь в холодную постель. Это невыносимо. Ты мне нужна, слышишь? Нужна, Ро! Я не могу без тебя! — он так опасно сжал меня, что стало не по себе. Дейв находился в таком невменяемом состоянии, что в эту секунду и вправду мог схватить меня и унести к себе. Пусть насильно, пусть со скандалом, но он готов был это сделать. Я это видела.