Вообще, думая о Ленине — а я заказал материалы о нем, якобы для написания книги о Ленине, мне е как раз сейчас и пишут, как это принято здесь — но я активно участвую — я не могу отделаться от мысли, что Ленин сильно недооценен, хотя о его истинных достоинствах тут даже не подозревают.

Ленин был великолепным публичным политиком, инстинктивно чувствовавшим настроение хоть одного человека, хоть всей страны и умевший говорить с любым человеком — хоть с крестьянином хоть с интеллигентом — на понятном, не раздражающем его языке и о понятных вещах. Он единственный из всех политиков того времени «снизошел» до народа. В чем проблема Временного правительства? На тот момент это было видимо самое образованное правительство в мире, Милюков был доктором наук, но и остальные… не было ни одного человека без высшего образования — и это в стране, где две трети населения не имели образования вообще. И что было общего между этим правительством и народом, которым оно управляло? Ленин же — через неделю после приезда в Петроград заменил котелок на рабочую кепку. И если он выступал или писал — он делал это не свысока. И проблемы он был готов решать — вполне конкретные, имеющиеся сейчас проблемы простого народа.

Он был намного выше соратников как политик. Зиновьев — не только болтун, но и политический демагог и авантюрист, готовый на митингах будить самые темные чувства в народной душе. Бухарин — он и демагог и ученый, который вообще не владеет языком народа, его выступление народ просто не поймет. Ну и наконец — Сталин. Сухонький, рябой, не вполне владеющий русским, боящийся людей грузин, который чувствует себя на своем месте только в тиши кабинета, закипающий при любой попытке возразить. Он был самым слабым публичным политиком из всех — Ленин мог задавить любого оппонента интеллектом, Зиновьев — площадной митинговщиной, Бухарин — заумными словами с которыми никто не хочет спорить. Сталин — ничем, он мог только заткнуть оппоненту рот. Что он и начал делать.

У Ленина не было совершенно никаких предрассудков и табу, и, стремительно осознав ситуацию и перебирая варианты — он имел в своем распоряжении намного больше вариантов чем все политики того времени — именно потому что у него не было никаких табу. Не было у него так же ни морали, ни совести, ни корысти — идеальная политическая машина, в равной степени готовая и созидать и разрушать. Только Ленин мог таким образом выйти из войны — в условиях полностью развалившейся, дезертировавшей армии — заключить мир с немцами, отдав им столько территории, сколько они попросят. А что они могли сделать с этой территорией? Там началась партизанская война — а когда Антанта победила, она потребовала дезавуировать Брестский мир, объявив его политическим преступлением. Напомню, что Сталин в аналогичном случае вывернуться не смог, подставив страну под страшный удар фашизма и заплативший наивысшую цену за победу. Если бы Ленин был жив, с его знанием германской внутренней политики, может мы вообще избежали бы этой войны.

И третье уникальное качество Ленина — обладая несомненными лидерскими качествами, он при этом умел мгновенно признавать свои ошибки и при необходимости поворачивать политику на сто восемьдесят градусов.

Вот этого качества начисто был лишен Сталин — очень упертый человек. Если что-то не получилось — Сталин давил, а если еще не получалось — давил еще и еще. Все сталинские времена — это чередование бешеного натиска, кампании — и успокоения, попытки оглянуться и посчитать потери — но Сталин никогда не успокаивался, и следовал новый натиск. Посчитаем: после затишья НЭПа — бешеный натиск коллективизации и индустриализации. 1934–1936 — затишье, ослабление гаек, в какой-то мере возвращение к НЭПу — после страшного голода и разрушения деревни. 1937–1939 — новый натиск, чистки, репрессии, начало второй волны индустриализации. От сорокового и до начала войны — снова затишье, в сорок первом на Политбюро даже обсуждали варианты экономических реформ. После войны — первые пару лет тихие, затем — новые аресты, борьба с низкопоклонством и космополитизмом, явное намерение Вождя устроить очередное избиение кадров — только на сей раз закончилось его смертью. Все это — ни что иное как попытки построить социализм «напролом».

Ленин в отличие от «отца народов» уловив ситуацию — мгновенно разворачивался и шел по пути наименьшего сопротивления, не забывая впрочем, о главной цели. Только этим — можно было спасти советскую власть и Ленин ее спас дважды. Первый раз — подписав совершенно позорный, но неизбежный в таких реалиях Брестский мир — если бы не подписал, бегущие с фронта солдаты сбросили бы советскую власть, как и любую другую. И второй раз — в двадцать первом году. Попытка построить социализм наскоком, «по Троцкому» едва не обернулась катастрофой. По всей стране вспыхнули крестьянские восстания, их пик пришелся как раз на завершение борьбы с белыми армиями. Причина проста — крестьяне решили, что теперь помещики точно не вернутся, пора и красных с их запретом торговли скинуть. Крестьяне были отнюдь не коммунистами, получив землю и мир, они готовы были попрощаться с большевиками, как раньше с Временным правительством. В городах массовые забастовки рабочих. Вспыхнул мятеж в Кронштадте. В тот момент судьба революции висела на волоске — посланные на подавление мятежа армейские части перешли на сторону мятежников и отправились поднимать восстание в Петрограде. И если бы их не перехватили и не сообщили о введении НЭПа — скорее всего уже к вечеру закончилась бы советская власть в Петрограде, а потом и во всей стране. Теперь понимаете, каким было чувство момента у Ленина? Ленин понимал, что как именно строить социализм, Маркс не написал, а значит — надо пробовать всё. Вообще — всё. Одно не работает — отказываться, и тут же пробовать другое. Порой совершенно противоположное. Что работает — то и правильно.

Разве это можно сравнить с туповато-тяжеловесной поступью Сталина?

А сейчас — Ленин нужен нам сейчас. Нам надо возвращаться к ленинизму, но не в смысле интеллектуальной вольницы, а в смысле широты и скорости поиска путей продвижения вперед. То что было раньше — уже не работает. И карты, как строить социализм в реальности — Маркс не оставил. Значит, надо искать и пробовать. Как Ленин…

Разница между мной и Лениным в том, что я знаю точно, что работает — потому что видел. В другой жизни видел. Китайский путь. Но как повернуть на него, тем более что мы не китайцы, а сам успех китайского пути зависит от того, насколько нам откроют рынки и главный рынок планеты — американский? Вот это — вопрос…

Заснуть так нормально и не удалось. Это кстати скверно — особенность организма. Когда нервничаю — не сплю. Сколько учил себя спать, даже специально тренировался — здесь это почему то не работает. Не знаю, почему.

Стараясь не разбудить Раису Максимовну, наскоро оделся. Вышел из номера. Тут же рядом оказались прикрепленные

— Михаил Сергеевич…

— Не спится…

— Снотворное примете?

По правилам у одного из прикреплены с собой по карманам пол аптеки было

— Нет. Прогуляюсь… на Неву посмотрю.

— Михаил Сергеевич…

— Кому я нужен, ночь на дворе…

Накинул на плечи стремительно нашедшийся плащ — от холода, не от дождя. Вышел во двор, пешком в сопровождении охраны пошел к Неве — тут рядом совсем. Мосты разведены…