Смех смехом, конечно — но скрепок и в самом деле нет. И много чего другого нет. Профессор Валовой объяснил — раньше, до Хрущева весь этот незаметный, но нужный ассортимент потребительской продукции делали в основном артели. И продавали на рынках. Потом пришел Хрущев и решил за двадцать лет идти к коммунизму. И артели распустил, а таким ассортиментом нагрузили крупные предприятия.

Только их забыли спросить — а им это надо?

Получилось так что эти изделия как бы «в нагрузку» и отказаться от них нельзя, и проблемные они — сильно дают нагрузку на ФОТ, на их производстве велика доля ручного труда, который надо оплачивать. Вот производство и саботируют — как могут. Наказывать за это как следует, не наказывают, потому, что если предприятие выполнило норму по общему валу — то есть какие-то изделия перевыполнило, какие-то недовыполнило — то только пожурят.

Только ведь тут дело не в скрепках. Точно так же в «нерентабельные» попадают и некоторые изделия — комплектующие для более крупных сборочных единиц. И что в итоге. Нет, скажем дверных ручек — и встал конвейер АвтоВАЗа. Или он работает — но машины идут на стоянку недоукоплектованной продукции и там стоят — пока не придут нужные детали, не получится доукомплектовать машины и отправить потребителям. А ведь на таких вот площадках омертвляются средства на миллиарды, десятки миллиардов рублей, столько же теряем из-за неритмичной работы конвейеров. В начале месяца бамбук курим от того что смежники подвели — а в конце аврал, штурмовщина. Работяги на сверхурочных, начальство уже не смотрит на качество, приемка входит в положение и принимает откровенно бракованные изделия. Вот цена всего этого безобразия!

Кстати нельзя сказать что проблему не пытаются решить — решают, порой своеобразно. Например, хорошими поставщиками стали… некоторые колонии. В Ижевске есть легендарная уже ИК-9. Там предприимчивый начальник наладил не пошив ватников и изготовление мебели. Более двухсот наименований продукции! В числе потребителей — Камаз, ВАЗ, Радиозавод, Ижмаш! Но это же ненормально в корне…

— Так у нас средств на колхозном счету

— Дадим кредиты на развитие.

Председатель явно сомневался — и не хотел не угодить высокому начальству, и сомневался в том что из этого что-то получится. И я знал, почему он сомневается.

— Сколько молодежи из села за последний год поступили на высшее?

— Семнадцать человек.

Довольно много

— А вернулись в село?

…

— Ну?

— Четверо.

Я махнул рукой

— Собирайте актив.

Актив собрали в клубе — старом помещичьем доме. Сине-зеленая краска, старые ставни, скрипучий паркет, спертый воздух — тут явно танцы по выходным. Спешно собранный народ — видно, что одели лучшее, что было, чтобы не ударить в грязь лицом перед столичным гостем.

Я сидел за столом, на чистом листке бумаги накидывал тезисы, смотрел краем глаза. Народ нельзя сказать, что забитый затюканный, наоборот. Прошли жуткие сталинские времена, когда люди хуже скотины жили. Тогда поговорка была — сначала государству, потом коням, а потом — нам. Это про зерно. Проблема была в том, что государству все было мало — ничего кроме хлеба — экспортного не было. Ну, пушнина, лес. Но то — мелочь. А государству всё — надо. Это был тот помещик, которого не прокормить, потребности его не имеют предела.

Потом пришел Хрущев, заготцены повысили в несколько раз. Потом при Брежневе — еще. Хозяйство похорошело. Современный колхозник — уже построился, он не в избушке от родителей оставшейся живет, у него и телевизор есть, и мотоцикл как минимум — да чего там, на мотоциклах тут пацаны гоняют по улицам. Есть и корова, и свиньи, и овец держит. И одет не в рванину.

Вот только проблем они не видят. Им невдомек, что происходит в городах, как не хватает мяса, картошки… да всего не хватает. То есть село свою задачу не выполнило, разросшиеся города не накормило. Второе — у них техника по льготным ценам, мелиорация от государства — а выхлоп?

Почему так другой вопрос, это не их вина, это их беда и наша беда, нашей власти дурной и неповоротливой, которая в попытке построить коммунизм прямо сейчас отняло у людей право на инициативу. А по-иному — и не выходит.

— Товарищи…

…

— Слово предоставляется Генеральному секретарю Центрального комитета Коммунистической партии Советского союза, товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу.

Я встал с места — тут даже кафедры нет.

— Товарищи.

…

— Прежде всего, спасибо, накормили вкусно. Это я про столовую.

Грубовато — но понравилось, вижу.

— Хозяйство ваше в числе передовых по району, по зерну на втором месте, по животноводству на четвертом — пятом. Это нехорошо, товарищи. Надо поднажать.

Улыбки. Потом кто-то крикнул

— Выполним и перевыполним, Михаил Сергеевич!

— Вот, это хорошо. Берите социалистические обязательства, и за язык никто не тянул — взяли раз, выполняйте. Речь про другое сейчас. Поднимите руки, у кого корова есть.

Стали поднимать руки — сначала не все, потом смелее. Корова есть почти у всех, нельзя без коровы, тяжело. Корова — и молоко и мясо.

— А две коровы можно держать?

…

— Товарищи, я спрашиваю, высказывайтесь

Понеслись реплики с мест. В основном все приняли идею что тяжело, но если корма есть, то и две коровы содержать можно. Только двор расширить, чтобы две коровы и два теленка стояли.

— А три коровы товарищи? Или пять?

Краем глаза вижу — местные ответственные работники в шоке. Народ же начал активно обсуждать и пришел к выводу, что три еще можно, если силы есть — а больше уже нет, не обиходить такую скотину.

Я постучал по столу.

— Товарищи…

…

— Вот сегодня товарищ Соковиков разговаривая со мной, употребил слово «кулаки». Это в корне неправильно, товарищи.

На Соковикова было жалко смотреть

— Сейчас не двадцатые, не тридцатые, не сороковые годы, товарищи. Надо это учитывать. Тогда были объективные условия и ограничения, была, в конце концов, классовая борьба. Сейчас мы находимся в совершенно других исторических условиях, советский социализм доказал свою силу и способность к развитию. Порочен, в корне порочен лозунг об обострении классовой вражды по мере продвижения к социализму, этот лозунг отбрасывает нас к самым мрачным временам культа личности, явления, осужденного партией

Кто-то побледнел

— Сейчас в Советском союзе нет ни кулаков, ни середняков, ни тем более бедняков, эти слова надо раз и навсегда забыть. Есть советские граждане, колхозники и совхозники. И если кто-то завел еще одну корову или две, десяток свиней или построил теплицы — то он не кулак. Он личным трудом и трудом своей семьи способствует выполнению Продовольственной программы. И мы должны помочь ему, выдать справку разрешающую торговать на колхозном рынке — а не называть кулаком, не прорабатывать на собрании. Труд есть труд, нет стыдного труда, стыдно не трудиться. Громыхание словами чаще всего имеет одну цель — скрыть собственные упущения и недостатки в работе. А они есть. И пока на прилавках городов не будет мяса круглый год и свободно, я буду об этом говорить — недостатки есть.

…

— Товарищи. Ряд постановлений уже принято, ряд готовятся, но обязательно будут приняты. По нашему с вами обсуждению видно, что для личного хозяйства без наемного труда три коровы вполне по силам. Значит, до трех и повысим норму. Хозяйствам будет вменено в обязанность скупать молоко и мясо. Таким образом, каждый внесет свой небольшой вклад в решение продовольственной проблемы. Второе — будет разрешена мелкая, кустарная и артельная деятельность на селе, сами колхозы и совхозы получат право открывать цеха по производству несложной продукции. В конце концов, мы должны прийти к тому, что крупные и развитые села станут небольшими агрогородками, которые будут производить не только сельскохозяйственную, но и промышленную продукцию, и помогать в этом городу. Но в целом — мы ничего не добьемся без личной инициативы, товарищи. Личная инициатива будет замечена и поддержана.