Яромир выронил меч из рук.

— Быть того не может!

— Ворожба не лжет. Всё мне рассказала. Внук он силы темной. Славомир получил часть силы Сварога — это так, но не он один уцелел в Ассе. Многие боги выжили, только от прежней их силы остались лишь крупицы. Пообещал им Славомир защиту и слово сдержал. Всех, кто был готов трудиться на ровне с людьми он принял, поднял стены Слав-города и выковал множество вещей, заговоренных для борьбы с оставшейся силой темной. Только думаешь хотели боги жить с людьми на равных, когда еще вчера те им прислуживали? Нет! Таких Славомир выставлял за ворота, где они оставались одни. Их убивали, рвали на куски, но и они выжили. Их потомком и оказался твой старик! Ненавидит он род людской и желает повелевать им… Долго, очень долго собирал он знания и копил силы, чтобы вернуть к жизни Чернобога, чтобы с его помощью самому стать богом. Но больно я притомилась… Пойду отдохну, чай не молодая уже. А ты занимайся, остальное успеется…

Бабушка медленно встала и пошла к дому, снова оставив Яромира одного с кучей вопросов.

Яромир дождался, когда она скроется из виду, поднял бревно и с силой ударил его о землю.

«Столько секретов, столько тайн и кругом сплошная ложь, но бабушка хотя бы что-то говорит… Нужно выполнить обещание и дослушать её историю до конца. Для этого придётся хорошо поработать.»

И Яромир принялся работать. Злость придавала сил и боль в ноге совсем не чувствовалась, поэтому он без особого труда переносил все брёвна на подворье, собрал хвороста и выкосил траву на дворе.

Всё это время, до самого вечера, Черныш не отходил от Яромира далеко, как будто специально сторожил его, чтобы не убежал.

Бабушка больше ничего не рассказывала и старалась увильнуть от расспросов Яромира. Но он выяснил, что всё это время, пока Яромир находился у неё, старушка спала в бане. Поэтому, когда Яромир закончил работать, то она поспешила уйти из избы, оставив при этом на столе сытную грибную похлёбку.

На следующий день Яромир заменил брёвна избы, подлатал сарай и пригон и к вечеру обещание, данное бабушке, было выполнено.

С самого утра старушки не было видно. Она вернулась к вечеру, принеся с собой лукошко грибов и трёх пойманных зайцев.

— Вот — я, конечно, не ожидала, что ты так лихо управишься, — бабушка, явно довольная работой, обошла двор. — ну, теперь ещё несколько зим проживу и на том спасибо! А ты, дуй в баню, а то больно русский дух больно пахучий. Заодно и повязку снимешь.

Яромир ещё днём сполоснул рубаху в ведре, но и сам чувствовал, что помыться бы не помешало.

Когда Яромир вернулся из бани, бабушка уже накрыла на стол.

— Ногу показывай! Ну, чего встал, как вкопанный, снимай штаны говорю.

Яромир замялся с ноги на ногу.

— Честное слово, как маленький… — бабушка подошла к оторопевшему Яромиру и сдернула штаны на пол. — Ну вот, нога как новая, правда шрам останется… но тебе, видать, не привыкать! Одевайся и садись за стол…

Покрасневший Яромир быстро натянул штаны и поспешил за стол. Он был очень голоден, так как съеденных на обед молока, ягод и орехов совсем не хватило, чтобы наесться. А удержаться от запеченного зайца б яблоках было просто невозможно.

Бабушка выглядела чем-то взволнованной. Она дала Яромиру поужинать, после чего нарушила молчание:

— Ну, задавай вопросы. Думаю, их у тебя не мало.

— Если отец такой из себя колдун, чего ему сдалось столько возиться со мной?

— Потому что ты — славич, разве не понятно?

Яромир поперхнулся заячьей костью.

— Я — славич?

— А чему удивляться. Откуда ещё такой силе взяться? Не от морковки с огорода же… В тебе кровь Славомира, вот ты ему и нужен. Ты говорил что-то про сон и знаки? Какой из них ты видел?

Бабушка положила на стол сумку для трав, на которой было вышито Черное солнце и амулет со Звездой Сварога, который Яромир нашёл в пепле водяного.

Яромир указал на амулет.

— Вот, его.

— Да… Звезда Сварога, как любопытно… Теперь я понимаю. Он верит, что ты ключ.

— Ключ к чему?

— К возвращению Чернобога конечно же.

Бабушка резко встала и подошла к полке с травами. В глиняный горшок она бросила травы и подожгла их лучиной из печи. Воздух наполнился ароматом душмянки, зверобоя и дурман-травы.

— А что значит Черное солнце?

— Тоже, что и Звезда Сварога. Хочешь, назови это клеймом мастера, в ворожбе же — это сильная защита. Звездой отмечался Славомир, а кто ставил Черное солнце — неизвестно, но знанием о колдовстве он обладал не меньшим.

— Я-то тогда причём?

— Сейчас узнаем. Он нам всё покажет.

Бабушка бросила амулет в дымящийся горшок и из него повалил густой дым:

— Старое колдовство, древнее. Но ты не страшись, зла не причинит, ежли противиться не будешь!

Дым быстро заполнил избу, но не едкий, как от костра, а мягкий, оставляющий на губах сладковатый привкус дурман-травы.

Яромир повернулся и замер от удивления.

Он стоял на вершине холма, того самого, на Туманных топях, где он убил водяного, только ни обломков, ни человеческих останков вокруг не было, как не осталось и следа от самой трясины, лишь яркий солнечный свет рассеивал дым, освещая большой участок хорошо протоптанной дороги и широкого луга посреди леса.

На этот раз даже иссохший, умерший дуб на вершине, всё ещё оставался полным сил и гордо развесил пышную зелёную крону.

Яромир услышал шум шагов за спиной и обернулся. Из дыма, опираясь на посох, вышел человек, лицо которого показалось Яромиру до боли знакомым.

Старик…?!

Яромир никак не мог ошибиться — это точно был его старик, хоть седина в бороде почернела и глубокие морщины сошли с лица.

— Отец, я сплю? Где мы? — Яромир попробовал дотронуться до плеча старика, но рука прошла сквозь него, оставив позади след плотного дыма.

Ответа, естественно, тоже не последовало.

Яромир неуверенно потрогал себя по лицу и с облегчением выдохнул, что хотя бы он всё ещё оставался реальным.

Вдруг, с другого конца тропы, из серой пелены, послышались голоса и выехал конник. Блик от его наполированного нагрудника на мгновение ослепил Яромира.

— Тропа узкая! Встать по двое! — уверенно скомандовал незнакомец.

— Как же давно это было… — Яромир вздрогнул от неожиданно появившейся рядом бабушки. — Знакомься, светлый княже Ярослав!

— Значит, это мой настоящий отец?! — Яромир удивлённо вздёрнул брови, указав рукой на всадника.

— Он самый. — лицо бабушки показалось Яромиру непривычно суровым. — Во всей своей красе.

— Вот оно значит, как всё получилось… — прошептал под нос Яромир, старательно вслушиваясь в знакомый голос незнакомца.

Он впился глазами во всадника, стараясь как можно лучше рассмотреть каждую мелочь в его образе.

Темно-красное расшитое золотыми нитями платье, нагрудник с выбитой Звездой Сварога, красный походный плащ — сразу видно, что не абы какой витязь.

В аккуратно подстриженной бороде Ярослава проблескивала седина, слегка вьющиеся золотые кудри украшала княжеская тиара.

У Яромира перехватило дыхание.

Следом, из дыма показались пять пар конных, сопровождающих неприметную, но массивную карету, ту самую, в которой Яромир нашёл Кладенец. Ещё десяток воинов замыкал княжеский отряд.

В окне Яромиру удалось разглядеть молодую девушку, чьё лицо скрывали длинные белые локоны. Именно белые, блестящие, как только что выпавший снег.

Она заботливо прижимала к груди и покачивала аккуратно свернутое полотенце.

«Ребёнок…?» — Сердце Яромира сжалось. — Неужто… Мама?

— Она, она. — одобрительно закивал бабушка. — Княгиня Ольга.

Яромира затрясло. Слёзы навернулись сами собой, и он бросился к карете, в надежде поближе её рассмотреть.

Всё детство Яромир представлял, какой она могла быть красивой. Как и все сироты, он страстно желал однажды встретить её. Часто, пока старик не видит, рисовал её образ на мокром песке, и теперь у него появилась возможность исполнить свою мечту.