— Не мытьём, так катаньем…, да, колдун?

Дыхание князя замедлилось, он протяжно захрипел и без сил завалился на бок.

Яд болотника вызвал отёк лёгких. Жить князю оставались считанные мгновения.

Ярослав бросил прощальный взгляд на карету.

Он видел, как последний из оставшихся воинов в отчаяние выхватил нож из-за пояса и бросился к карете, но его перехватил борут. Лёгким, быстрым движением чудовище лишило война головы, забрызгав кровью дверцу и платье притаившейся внутри Ольги.

Среди победоносного рёва чудовищ, Ярослав слышал, как внутри кареты продолжал громко плакать маленький Яромир, и одинокая слеза покатилась по его щеке.

Колдун, с каменным лицом, склонился на обездвиженным, поверженным князем.

— Мой сын…никогда не будет… рабом… — яростно смог выдавить из себя Ярослав.

Колдун холодно посмотрел в его глаза и поднял из воды меч-кладенец.

— Таки должно, княже. Аз предрекал тебе, оже никто не может противиться его воле…

Старик отошёл в сторону и снова стукнул посохом.

За спиной Ярослава из грязи поднялся водяной и, под громкий рёв, утянул его под воду. Болото вскипело и, через несколько мгновений, из тины показался голый череп с пустыми черными глазницами, а за ним поднялось и остальное тело, облаченное в стальной княжеский доспех.

Яромир в отчаянии повалился на колени и горькие слёзы вновь покатились по его щекам.

— Если это станет для тебя хоть каким-то облегчением, то ты смог отомстить одному из убийц своего отца… — бабушка заботливо положила руку на плечо Яромира. — Жаль, что и ей довелось это всё увидеть.

Внизу, колдун подошёл к водяному и громко произнёс:

— Вот тебе мой наказ: отныне и навеки, эта топь — твоя вотчина! Оже здесь покоено, таки и должно оставаться неведомым для любопытствующих глаз!

Водяной грозно зарычал, а колдун отвернулся и направился в сторону кареты.

Вся тропа, не тронутая топью, была завалена трупами и частями тел чудищ и дружины Ярослава, которую с удовольствием доедали оставшиеся в живых твари.

Никто из них не посмел подойти к карете, хоть их всех и манил детский плач.

Колдун положил посох на место извозчика, и взялся за ручку двери кареты. В руке его устрашающе сверкнул меч-кладенец.

— Нет! Не смей! — бился в истерике разъярённый Яромир. — Я убью тебя! Слышишь?! Убью!

Колдун со скрипом открыл дверь.

Послышались мольбы Ольги, сменившиеся предсмертным криком, и вся поляна быстро заполнилась дымом, вновь поглотив обезумевшего от злости Яромира и мрачную, нахмурившуюся старушку.

Они снова оказались в избе и дым со свистом вернулся обратно в горшок.

Некоторое время они сидели в полнейшей тишине, которую первой решила нарушить бабушка.

— Целых шестнадцать зим ходило поверье, что князь с семьёй почил на охоте. Он сделал всё, чтобы никто не прознал о его подлости…

Бабушка опустила руку в горшок и достала из него почерневшую от сажи Звезду Сварога. Она медленно подошла к Яромиру и осторожно надела амулет на его шею.

— Он по праву принадлежит тебе, княже.

Яромир подскочил, сорвал амулет и бросил его в стену, так что, тот воткнулся уголком в брус.

— Бред какой-то! — Он стал нервно ходить из угла в угол. — Какой я тебе князь? Зачем ему всё это?!

— Где ж такое видано, чтобы колдун, да не врал? Он и Ярославу врал… Когда колдун прогнал меня, то я решила во что бы то ни стало вывести его, подлеца, на чистую воду! Ворожба рассказала, что охотился он за ребёнком княжеским, а всем знамо, что и Ярослав, и Ольга по крови славные. Колдун, как змеюка подколодная, к ним в доверие втёрся, а когда его раскрыли, то вон чего наворотил…

— Я убью его! Я убью его за всё, что он сделал! — По лицу Яромира невольно заструились слезы.

Бабушка подошла к Яромиру и взяла его за руку.

— Дурной ты! Сам того не видишь, что ты ему не ровня? Не готов ещё! Ты видел, сам Ярослав пытался и где он теперь? Не хватит тебе силушки богатырской совладать с колдуном могучим. Многому тебе ещё нужно обучиться, Яромир. А если раньше времени в омут с головой бросишься, то погубит он тебя и дело с концом.

— Зачем всё это?! Почему я?!

— Потому, что так одна дряхлая, полоумная ведьма нашептала Славомиру! Кровь от крови Сварога, великий воин вернёт Чернобога в Сваргу. Почти никто не знал, но Славомир на старость лет совсем из ума выжил! Повсюду мерещились заговоры, каждый чудился врагом! И всё бредил, что именно ему ведьма предрекла такую судьбу, потому и сбежал. Всяк тогда думал, что на том конец, но приспешники тьмы не успокоились и по сей день продолжают поиски. Как видишь — не зря! Твой сон тому доказательство! В тебе сокрыта сила, дарующая видение о прошлом и будущем, связь с самими корнями Мирового дерева. Теперь и я уверена — старый колдун в тебе не ошибся. Нет, нет, нет! Он готовил тебя, растил могучим воином, чтобы в нужный час ты послужил Чернобогу сосудом. В день чёрного солнца он воткнул бы нож в твою спину и даровал нечистому богу новую жизнь! Не веришь мне? Прислушайся к крови…Чувствуешь, как она кипит в жилах? Чувствуешь, как сила пробуждается внутри?! Прислушайся к ней, и она ответит, что нет ни толики лукавства в моих словах!

Бабушка с трудом выдернула амулет из стены и прижала его к груди Яромира.

— Он специально не давал тебе свободу! Он специально тебя растил, как скот, на убой! Как посчитает, что ты готов — вернётся в Сваргу сила тёмная и исчезнет мир, каким ты его знал! В Забвении сгинешь и ты сам! Ведь не будет никому от Чернобога пощады!

Яромир бес сил рухнул на кровать и от отчаяния обхватил голову руками. Его знобило и бросало в жар, в голове помутнело, а под рубахой тело горело огнём.

— Что же мне делать?

— Беги! Беги от колдуна! Погубит он тебя! Познай настоящую силу, а потом вернись и убей колдуна проклятого! Не дай Чернобогу победить, не должны его ноги вновь коснуться земли Сварги! А я же всегда буду с тобой рядом, покуда время мне то позволит. И никогда тебя не предам!

Бабушка села рядом, обняла Яромира и вложила Звезду Сварога в его ладонь. По щекам Яромира вновь побежали слезы.

Бабушка вывалила на Яромира больше, чем он мог себе вообразить.

Да и как, вообще, можно себе такое представить?!

Тот, кто вырастил и воспитал его, оказался подручным самого Чернобога — властителя Забвения, погибели мира. Более того, сгубил родителей и лишь выжидал момента, когда, наконец, уже сможет принести его, Яромира, голову на подносе своему кровавому властелину.

Будто он и не человек вовсе, в какой-то ягнёнок.

И это никак не давало Яромиру покоя.

Бабушка уснула, как ни в чем небывало, а он всю ночь проворочался с боку на бок — никак не мог найти себе места.

Всё нутро так и зудело, что-то неприятно скреблось в груди, бросало то в жар, то в холод. Даже тихий храп бабушки и резкие запахи всевозможных трав, развешанных под потолком, неимоверно раздражали.

Так продолжалось пока не показалось рассветное зарево и на всё округу не заорал петух.

Неожиданно для себя, в тонком, противном визге птицы, Яромиру послышался человеческий голос.

«Он тебя предал… Убей его!»

Яромир на мгновение замер и похлопал себя по щекам, стараясь отогнать дурные мысли.

«Я помер и схожу с ума! Конечно, водяной стрёс мою головушку, теперь мерещится всякое… или же всему виной простой недосып?» — он перевернулся к стене, свернулся калачиком и обхватил голову руками. — «И то верно. Как, вообще, в здравом уме можно в такое поверить…?!»

Петух разбудил и бабушку.

Яромир слышал, как та осторожно собралась, скрипнула половица перед порогом и едва слышно закрылась дверь.

Старушка по обыкновению отправилась за травами.

Он же всё это время продолжал притворяться спящим. Не хотел больше продолжать вчерашний неприятный разговор.

Тем более, что Яромиру начало казаться, будто сама Сварга со всеми её обитателями ополчилась против него.