— Нижайше просим простить нас, — теперь уже Гришка одёрнул Яромира. — мы теперь состоим на службе у воеводы…

— Забываешься, гонец! Вы все подчиняетесь Игорю и только ему! — воскликнула княжна и змея бросилась на Гришку, грозно зашипев в опасной близости от его лица. — Ну же, Аспид, нет нужды портить гонцу лицо. Оно ему ещё пригодится…

Марина нежно погладила змею по коже, от чего та быстро успокоилась, и обратилась к Яромиру:

— Надеюсь, ты быстро усвоишь это, дорогой деверь. — её голос снова стал ласковым и нежным, а в глазах заиграли ярко-желтые огоньки. — Мой муж не прощает непослушания, но, гораздо страшнее он разбирается с изменщиками. Вы меня утомили… Прочь с глаз моих!

Марина указала Яромиру на дверь и, поглаживая Аспида, будто плывя по воздуху, скрылась в густых зарослях сада.

Яромир смотрел ей в след и, когда змея дернулась, он увидел на пояснице Марины шрам в виде Черного солнца.

Опасность миновала и Гришка поспешил поскорее вытолкнуть Яромира за стоящую за их спинами дверь.

— Тьфу, ведьма. — прошипел Гришка, второпях захлопывая за собой двери сада. — И змеюка у неё мерзкая! Ты видал это? Таки, чуть штаны не обмочил. Нормальные бабы себе кошечек или собачек заводят, а эта… пошли отседова поскорее!

Гришка плюнул на пол перед дверью и быстро потопал по темному узкому коридору.

Яромир ещё мгновение стоял на месте, обдумывая всё, что только что произошло и поспешил за Гришкой.

Они вышли с обратной стороны терема, оказавшись прямо перед конюшней, оружейной и личной кухней княжеской дружины.

На широком дворе около трех десятков молодцев занимались братовством, а руководил всем Руевит, словно величественный волот, возвышающийся над тренировочным полем.

Краем глаза приметив подошедших Яромира и Гришку, воевода сложил руки у рта и прокричал:

— А ну, сынки, становись! Говорить буду! — голос Руевита оглушающим басом прокатился по двору.

Мужики, прекратив возню, быстро выстроились полукругом вокруг командира.

Каждый из мужей был статен и широкоплеч. По их виду и шрамам Яромир сразу определил, что перед ними стояли бывалые воины, закаленные в множествах сражений и прекрасно знающие своё дело.

Среди строя Яромир разглядел и гридников с совсем свежими ушибами и ссадинами, от чего его щеки залились краской, а в горле застрял ком. Стало стыдно…

— По княжескому указу, — Руевит медленно вышагивал перед строем, держа руки за спиной. — вот эти вот молодцы, с сего дня причисляются к нашим рядам. По сему, даю вам наказ принять их со всей широтой и радушием и забыть былые обиды, если таковые меж вами были!

Воевода остановился и бросил грозный взгляд на обладателей фиолетовых синяков, от чего те смиренно упустили взгляды в землю.

— Вот и хорошо! — Руевит одобрительно кивнул и пошел дальше. — гонца Гришку вы и так все знаете…

Строй разразился язвительным смехом.

— Чем же он нам сгодится, батька? — выкрикнул кто-то из строя.

— Сказки и прибаутки будет тоскливыми вечерами рассказывать? — подхватил другой и по строй снова закатился смехом.

— А ну, отставить ржание! — Воевода нахмурил брови и повысил голос. — Светлый княже поставил наказ: подготовить этих двоих к достойному несению службы! На кону стоит честь — моя и ваша! И мы сделаем из них самых лучших воинов, хоть сто шкур снять придётся! Я понятно объясняю?

Все в строю одновременно кивнул.

— То-то… Второй молодец, кто еще не знает, сам князь Яромир Ярославович — родной брат нашего любимого князя Игоря. Прошу, как говорится, любить и жаловать.

Яромир чувствовал себя неловко, но страха в нем не было, чего нельзя было сказать о побелевшем, едва держащимся на ногах Гришке…

— Так, всё, — Воевода громко хлопнул в ладоши. — Представление закончилось! Не на что больше глазеть! Продолжайте!

Строй вновь разбился на пары и продолжил занятия.

Воевода же, убедившись, что все заняты делом, подошёл к новобранцам:

— То, что ты князю брат еще ни о чем не говорит… — он больно ткнул указательным пальцем в грудь Яромира. — В моей дружине каждый друг другу брат и все обязанности у нас также делятся по-братски. Не смотря на всю твою удаль и навыки, вы будете беспрекословно выполнять все, что я прикажу. Могёте вы, не могёте, я сказал — вы сделали. К тебе, Гришка, это наперво относится. Княже наказал из тебя доброго ратника сделать, но мы же — целого воеводу состряпаем! Здесь у нас всё строится на послушании и порядке! Чтобы я от вас ни брани, ни неуважения к вашим братьям не видел и не слышал! Любое охальничество будет наказано. Сурово, но справедливо. Так, сынки?!

— Так, батька! — хором ответила Руевиту дружина.

— То-то же… — Руевит подбоченился и расплылся в гордой улыбке. — Почти каждый из них обнимался с позорным столбом, зато теперь погляди на них! Соколики! И так, с сего дня живете по нашему закону. Гришка, лежак в гриднице для тебя уже подготовили. Учиться, упражняться, нести службу будете вместе со всеми.

— А как же я? — развёл руками Яромир. — Мне где спать?

— Волею князя, твоё место в покоях. Говорит, что негоже его родичу в гридне отираться.

— Коль ты сам сказал, что мы здесь все друг другу ровня, то и мне никаких поблажек не нужно! — возразил Яромир. — Я не баба какая, чтоб мне подачки и подарки делали! Не по духу мне от других чем-то отличаться. Все, как один — значит все! Накажешь на голой земле спать, буду спать!

Руевит, явно довольный речью Яромира, хлопнул его по плечу:

— Ха-х! Прыткий какой! Вот и славно! По душе ты мне, юнец. Тогда за Гришкину голову своей отвечаешь, и за учебу его тоже. Будешь его казателем, а я, соответственно — лично твоим. Мне, знаешь, тоже не будет лишним свою мастроту с богатырем славным подтянуть. Ну, хватит лясы точить, за дело!

Воевода жестом указал Яромиру и Гришке приступать к борьбе, как это делали остальные.

Они поклонились Руевиту, скинули рубахи и пошли к остальным — брататься.

Окрестности Слав-города.

В основном, это густо разросшиеся сосновые боры, живописные березняки, изобилие лугов, полей и пастбищ. За исключением небольшого участка земли, что пролегал к северу от города.

Там, не смотря на все людские старания, так и остались болота да трясина, правда — изобилующие всяческой живностью и не только.

С того времени, как Русичи возвели стены стольного града Новой Сварги, они смогли повывести практически всю нечисть на множество верст вокруг.

После этого и жить людям в новых для них землях стало гораздо спокойнее.

Хотя, нет-нет, но всё с того же севера, из болотистых земель, изредка, да наведаются незваные гости, в лице кикимор, вурдалаков и прочих неприятных тварей.

Как на зло, именно там, в трудно проходимых лесах, лежали так любимые князем Игорем охотничьи угодья.

Правда, сюда он спешил наведываться только тогда, когда находиться в тереме уже совсем не оставалось сил.

Как раз туда, к Илистому пруду, Игорь и отправился в начале вересеня, прихватив с собой кучку видных бояр, воеводу Руевита и небольшую дружину.

На этот раз, впервые, князь приказал воеводе взять Яромира и Гришку.

— Далеко ещё до этого их «пруда» переться? — Яромир, ехавший всю дорогу во главе отряда, подле князя, при очередной остановке придержал коня и поравнялся с Гришкой, еле-еле тащащимся в самом хвосте. — Дурацкое седло! Как на новом поедешь, так обязательно всю задницу поизотрёшь! Вроде такой город, столько мастеров, а лучше Ерёмы всё равно ещё никто сёдла не собирал…

— Что, таки, уже не терпится поползать под боярышником, по уши в грязи, в поисках какой-нибудь захудалой зверюшки для князя? — недовольно хмыкнул Гришка в ответ. — Как по мне, так после вчерашней беготни лучше уж заделаться костровым, чем носиться туда-сюда, как в гузно ужаленный… Знаешь, как ноги гудят?

— Тебе лишь бы погундеть, балда пустоголовая! — Яромир больно пнул Гришку в ногу. — Напомнить, в какой раз ты втягиваешь нас в неприятности?! Сдались тебе эти куры?