5 сентября 2075 г.

…Второй «эксперимент» с приживлением навыков мы провели сразу после возвращения из «Аметиста» в нашем тренировочном зале. Точно так же, как и в первый раз, мероприятие началось с получения ценных указания от наставницы тет-а-тет, а потом «мы с ней» занялись Оболенской. Само собой, все инструкции опять озвучила Ольга, она же посадила девушку на коврик для медитаций, поставила меня на колени за ее спиной, вырубила свет и прижала ладони к моим трапециям. А потом заговорил я. Вроде как, пересказывая близко к тексту образ, придуманный Ухтомской. Впрочем, ежедневные чудеса экспериментальной программы пробудили в девчатах слепую веру в таланты Умницы-Разумницы, так что в успехе я не сомневался:

— Ты — Рысь… Сильная, быстрая, опасная… Здесь, в хитросплетении ветвей могучего дерева, находится твоя охотничья засидка… А там, внизу, у его подножия, двигаются крошечные фигурки… Медленные, суетливые, слабые… Даже тем, кому приходит в голову поднять взгляд вверх, не дано заметить смерть, выбирающую жертву… Ибо смерть невидима, неосязаема и неощутима… Смотри на них и улыбайся…

Уверенность в возможности подобного приживления, появившаяся после обретения колокола, творила чудеса и помогала девчонке становиться частью описываемой картинки, так что нужная реакция в средоточии появилась от силы минут через пять-семь. И я, перестав описывать мелкие подробности, начал «давить» голосом:

— Почувствуй свою силу, мощь и незаметность… посмотри, мужчина с лысиной в мятом пиджаке поднимает голову и пристально вглядывается в ветви… но ничего видит, ибо тебя для него нет… Ведь на твоем месте лишь зыбкое полупрозрачное марево… И он успокоено опускает взгляд… Но ты продолжаешь смотреть… Ибо ищешь того, кто может хоть чуточку потрепыхаться, доставив удовольствие тщетным сопротивлением…

В принципе, три последних предложения были не нужны. Ведь, озвучив слово «марево» и почувствовав еще более сильный отклик, я его подхватил и подтолкнул «подзатыльником», заставив Силу выплеснуться наружу и образовать нужную структуру.

Да, как такового, отвода глаз у Оболенской еще не было, но ее кожа на миг подернулась туманом. Тем самым, появление который и являлось самым первым признаком приживления навыка. Поэтому я коротко кивнул, сообщая Ольге, что цель достигнута, и та довольно усмехнулась:

— Вот и все! Яромир Глебович, спасибо за помощь, можете пару минут порасслабляться. А я пока объясню Наташе методику быстрой прокачки обретенного навыка, чтобы она не бездельничала, а подняла его до третьей звезды новика за то время, пока мы с вами будем возиться с Александрой…

Возиться с Назаровой тоже пришлось не так уж и долго, а затем эта парочка, плавясь от радости, умчалась домой тренироваться. После их ухода Ухтомская посерьезнела, явно настраиваясь на обещанный серьезный разговор, но я попросил ее не торопиться и ушел в спальню. А там вытащил из пространственного кармана фонарик и бантик на ниточке, нашел, как и куда его повесить, затем вырубил свет и привел туда Ольгу.

Забавно, но слепая вера обнаружилась и в ней — Умница-Разумница, не задумываясь, уселась ко мне на колени, за считанные минуты вжилась в образ котенка и очень легко приживила скачок. Радость от его обретения, наложившееся на остатки дневной эйфории, кружила ей голову добрых минут пятнадцать. Но затем она нашла в себе силы перейти в режим ученой, привела к нам Рыжую, вместе с нами улеглась на кровать и нервно облизала губки:

— Яромир, Лада, этой ночью мой колокол достигнет насыщения, а завтра я вызову Свищева на поединок и убью. Но эту часть своего прошлого я уже отпустила. Благодаря вам и теплу ваших душ. В результате смогла включить голову в нормальный рабочий режим и придумать сразу несколько вариантов будущего, в котором буду рядом с вами. Самый выгодный и для вас, и для меня привлекает сильнее всего. Но для того, чтобы его описать, мне нужно знать ответ на один вопрос, закрытый клятвой.

— Задавай, разрешаю… — без колебаний сказал я.

— Я читала, что некоторым целителям-Грандам удавалось восстановить пережженные главные жилы. Скажи, ты в состоянии это сделать?

— Думаю, да… — мысленно подобравшись, ответил я и постарался не упустить долгожданную возможность коротким, но важным уточнением. — С вероятностью процентов в девяносто пять.

Женщина воспрянула духом, но неимоверным усилием воли заставила себя сосредоточиться на деле, задавила «лишние» эмоции и устроила нам небольшой экскурс в прошлое:

— Я служила под началом Черной Мамбы почти пять лет, а последние семь месяцев вообще была ее напарницей. Но на операцию, во время которой наша группа попала в специально организованную засаду, не попала: летала хоронить отца. Когда узнала, что вылечить Софью невозможно, уволилась и ушла в науку. Искать способ поставить на ноги единственную подругу, чудом оставшуюся в живых. За эти годы перепробовала все — моталась по всей планете, проверяя способности чуть ли не каждого шарлатана от медицины, таскала к Мамбе целителей и лекарей самых экзотических специализаций, пыталась приживить регенерацию, проводила совершенно безумные эксперименты и так далее. Увы, без толку. Последние два года дались тяжелее всего: я уперлась в тупик и поняла, что дальше искать бессмысленно, а Рюриковна практически умерла — ее энергетическая система практически деградировала и целителям стало не за что зацепиться, поэтому полумертвое тело все еще удерживается по эту сторону Калинова моста исключительно за счет высокотехнологичного инвалидного кресла, ряда медицинских имплантатов типа кардиоводителя и частых госпитализаций…

После этих слов Ухтомская с хрустом сжала кулаки и переключилась на нас с Ладой:

— Вы поступили в МАО для того, чтобы воспользоваться единственным законным шансом вернуться к нормальной жизни. Я понимаю, что каждый из вас намного сильнее, чем декларирует, и уверена, что даже без моей помощи вы добьетесь поставленной цели. Но это будет только через два года, причем в комплекте с серьезным обременением — контрактом сроком не менее десяти лет, командирами, среди которых наверняка найдутся редкие самодуры, и серьезным риском, ибо вами, новичками, будут затыкать все дыры. Помощь любимой дочери Императора, прославившейся не только доблестью, но и справедливостью, подарит куда больше, причем в ближайшее время и без каких-либо обременений. Да, безусловно, при этом о твоих способностях, Яромир, узнает еще один человек. Но это знание дальше Софы не уйдет — я смогу убедить ее дать любые клятвы. Не так сложно прикрыть и процесс исцеления: за эти годы я познакомилась с таким количеством всевозможных шарлатанов, к которым можно официально отправить Мамбу, что привязать тебя к ее возвращению к нормальной жизни не сможет ни один параноик.

— Как я понимаю, это второе заветное желание из трех, верно? — спросил я, делая вид, что обдумываю это предложение. Хотя на самом деле решил выйти на Черную Мамбу еще в день вступительного экзамена, узнав от Лады, кому придется его сдавать.

Ухтомская утвердительно кивнула. Тут к беседе подключилась Рыжая:

— У меня тоже возник вопрос. Ты сказала, что придумала несколько вариантов будущего, в котором будешь рядом с нами. Где в этом варианте ты?

— В вашем роду. В ближницах твоего мужа.

— Объяснишь?

— Естественно. Ибо хочу этого больше всего на свете…

…Утро, в соответствии с известной пословицей, оказалось мудренее вечера и подарило не только окончательное понимание всех тонких мест выбранного варианта действий, но и внутреннюю готовность исправить одну-единственную ошибку, допущенную во время тяжелейшего разговора с новоявленной ближницей. Поэтому я перекатился к ней поближе, задрал ночнушку, приспустил трусики и провел еще один сеанс целительского воздействия. Затем вернул тряпки на место, прервал сон и взбодрил женщину очищением разума:

— Доброе утро, Оль!

— Доброе, мой господин… — вспомнив о своем новом статусе, радостно мурлыкнула она.