23 сентября 2075 г.

…Почти всю дорогу до театра Юмора и Сатиры мы обсуждали нюансы предстоящей беседы с Александром Восьмым и, в конечном итоге, все-таки пришли к общему знаменателю, устраивающему и Софью, и Ольгу, и меня. И пусть при этом о сути «на редкость интересной идеи» Рюриковна не сказала ни слова, ибо хотела устроить нам приятный сюрприз, испортившееся было настроение вернулось в норму. Однако эта самая норма не устроила Великую Княжну, и метров за двести пятьдесят от фиолетовой стеклянной пирамиды «Дворца Смеха» она воззвала к нашей совести:

— Ребят, я просидела в инвалидном кресле семнадцать лет и мечтаю от души повеселиться. То есть, посмотреть новую программу сестер Букреевых и… как следует потоптаться на самолюбии благородных уродов, некогда списавших меня со счетов, а теперь кусающих локти. В общем, выбросьте из головы мысли о предстоящей встрече с озверевшим Императором и помогите мне как следует оторваться!

— Потоптаться на самолюбии, говоришь… — повторила Рыжая, сидящая рядом со мной, и развернулась к остальным женщинам: — Нестеровы, мы с вами корректируем программу поведения, то есть, относимся к Ярику, как к центру личной Вселенной, а остальных мужчин в принципе не замечаем…

— Он и так ее центр! — фыркнула блондинка. — Поэтому инструкции должны звучать иначе: «Изредка позволяем прорываться наружу внутренней потребности прикасаться и даем волю эротическим фантазиям…»

— А че это ты обращаешься только к Нестеровым? — возмутилась Софья. — Я, может, тоже хочу дать волю эротическим фантазиям!

— Мы ее испортили… — притворно ужаснулась Саша.

— Еще нет. Ибо филоните со страшной силой. А я вся в нетерпении! — притворно вздохнула Рюриковна, поймала мой взгляд в зеркале заднего вида и грозно нахмурила брови: — Господин гвардии подполковник, возьмите, пожалуйста, этот вопрос под личный контроль!

— Ох, кто-то сейчас дошутится! — хихикнула Ольга и ущипнула подругу, да так, что та не только взвизгнула, но и подпрыгнула почти до потолка!

В этот момент один из двух «Горынычей» сопровождения ушел вперед, втиснулся между капотом нашего внедорожника и багажником ярко-красной спортивной «Венеции», высадившей своих пассажиров и под управлением парковщика отправившейся в подземный гараж, так что я прервал веселье:

— Подъезжаем. Покровы под пережог . Лада, усиления…

Между спинками передних сидений тут же нарисовались четыре руки, и Рыжая, коснувшись каждой, деловито кивнула. Я покосился на таймер, появившийся на виртуальном экране КТС-ки и зачем-то продублировал цифры вслух:

— Восемнадцать секунд до высадки!

— Яр, работает только Конвой, а мы, «Фениксы», приехали отдохнуть! — напомнила Софья. Но алое облако из меток возле возможных точек работы снайперов еще не выветрилось из памяти, так что я отрицательно помотал головой:

— До входа в здание работают все. Пять секунд… Готовим пелену… Парни подошли… Я выхожу…

Процесс десантирования из машин и подъем по широченной лестнице, застеленной кроваво-красным ковром, прошли без эксцессов. Что откровенно удивило. Ведь толпа журналистов усиленно пыталась продавить две боковые воздушные пелены, вывешенные Колуном и Потапычем, туча из сотен дронов АВФ таранила переднюю, заднюю и верхнюю, поддерживаемые Ладой, Софьей и Ольгой, а я сжигал испепелением обломки техники. Еще до того, как она оказывалась под параллелепипедом из защитных навыков. На всякий случай.

Расслабляться начал только в фойе, сразу после того, как Рюриковна засветила личико перед терминалом СКД, и мы вошли в помещение, не простреливаемое снаружи. Впрочем, даже там пребывал в полутрансе и был готов шарахнуть ослеплением или щелчком. Ибо нас сопровождало лишь двое Конвойных, а трое остальных отгоняли и парковали машины. Увы, наши проблемы волновали только нас — не успели мы пройти и десятка шагов, как по публике, успевшей войти в театр чуть раньше, прокатилась волна шепотков и узнавания, и мы оказались в фокусе внимания сотен пар глаз. А потом начался самый настоящий бардак.

Да, к нам подходили только главы влиятельнейших родов Империи, а всем остальным такое было не по чину, но мне за глаза хватало и этих. Ведь каждого такого «тридцатилетнего» мужчину сопровождала стайка супруг, детей, ближников и родичей, а ответственность за возможную атаку из передней полусферы, по договоренности с Алейниковым, взяли на себя мы. Вот я и работал, что называется, за двоих. На одном слое сознания предельно внимательно контролировал телодвижения всей этой толпы, а на втором изображал танк. То есть, вчитывался в коротенькую справку по персоналиям, появляющуюся перед глазами, лениво фокусировал взгляд на очередном желающем подкатить к любимой дочери Императора, сухо здоровался, обращаясь по имени-отечеству, представлялся, позволял поздравить мою спутницу с выздоровлением и вежливо, но непреклонно давал понять, что нам пора двигаться дальше.

Само собой, народ дурел. В прямом смысле слова. Ведь все время, пока я говорил, грозная Черная Мамба молчала, тем самым, неявно подтверждая мое старшинство, на поздравления отвечала предельно немногословно, а комплименты, восхищенные улыбки, вопросы, просьбы и другие попытки продолжить общение демонстративно игнорировала. А мы подливали масла в огонь: я в принципе не замечал девушек и женщин, а остальные «Фениксы» в упор не видели мужчин. Зато на меня поглядывали с таким обожанием, что не передать словами!

В общем, до лифта, поднимающего ко входу в Императорскую ложу, мы добрались минут за пятнадцать. Вальяжно зашли в кабинку, поднялись на этаж выше, выслушали доклад Каймана и Швеллера, оставивших Шершня охранять машины и примчавшихся к нам, но не расслабились даже после этого. Ведь поработать пришлось даже в уютном помещении, защищенном лучшими артефакторами Империи: убедиться в наличии и нормальном функционировании стационарного артефакта с воздушной пеленой, опускать поляризованное бронестекло, дожидаться объявления о появлении в театре члена Императорского рода и показываться публике, поднявшейся на ноги.

Потом я помог своим дамам опуститься в широченные кресла, само собой, проигнорировав места Императора и его старшей супруги, сел между Софьей и Ладой, огляделся чувством металла, пересчитал обнаруженные микрокамеры, вычел четыре штатные и скинул в КТС-ку семерку.

«Как ты и предсказывал…» — написала в канал группы Рюриковна, спрятала нас за голограммой односторонней прозрачности, секунд двадцать терзала терминал системы доставки, заказывая прохладительные напитки на всю компанию, а затем добавила еще одно предложение: — «Что ж, значит, отдыхаем, как договаривались...»

…Первую половину концерта сестры Букреевы веселили публику, высмеивая стереотипы. Работали талантливо, с огоньком, разыгрывая сценки из обычной жизни с таким тонким юмором, что зрители покатывались со смеху даже тогда, когда узнавали в героях коротких зарисовок себя. Что интересно, слабых номеров не было от слова «совсем»: практически каждый условно положительный герой, которого изображала эта парочка, заставлял себе сопереживать. Но меня больше всего радовало отсутствие пошлости, шуток ниже пояса и с бородой. Поэтому уже к середине первой части я не на шутку зауважал авторов идей и весь народ, приложивший руку к созданию этих мини-шедевров. А потом увлекся. Да, при этом продолжал сканировать смежные помещения обнаружением жизни и чувством металла, изредка отвлекался на резкие движения за сценой и так далее, но процентов на девяносто с гаком жил теми образами, которые создавались Майей и Раисой. Поэтому получил несказанное удовольствие от интервьюирования боксера-интеллигента тупой, но самовлюбленной журналисткой, бился в смеховой истерике, глядя, как группа диванных аналитиков, собранная неким спецотделом Генерального Штаба, командовала армией в реальном военном конфликте, ржал, наблюдая за тем, как второклассница проверяет уровень интеллекта нового ухажера матери-одиночки, задавая элементарнейшие вопросы из школьной программы, и так далее. А еще прислушивался к хохоту своих спутниц и к тому, что чувствовалось под Знаком Макоши. К сожалению, в какой-то момент из динамиков огромного зала раздался мелодичный звонок, артистки поклонились и под бурю оваций ушли со сцены, а мне пришлось включаться на работу. Да, прямо в ложе — Софья прислала в КТС-ку фотографии и краткие жизнеописания нескольких личностей, на общение с которыми надо было убить антракт, так что первые пять-семь минут я под веселый щебет женщин старательно впечатывал в память довольно приличные объемы информации. А после того, как написал в канал группы, что готов, и получил распоряжение вести, заявил, что нам не мешает пройтись, связался с Конвоем, отдал несколько ценных указаний и вывел спутниц в коридор.