— Джоф, раз ты не хочешь воспользоваться моей добротой и отдать вещь в починку, а я, так сказать, не смогу принять назад вещь, которая уже отслужила добрый год и, как видно, все-таки спасла тебе жизнь, то могу предложить тебе выбрать себе какой-нибудь товар в пределах, скажем так, десяти монет, в знак моего к тебе доброго отношения.
Джоф рассмеялся. Вот во сколько старый скупердяй оценивает его жизнь. Видно, придется стукнуть по прилавку сильнее.
— Роджер, Кристоф, во сколько вы оцениваете мою жизнь? — спросил здоровяк своих друзей.
— Не, Джоф, с такими вопросами сюда можно было и не ходить, — ответил Роджер
— Да, старик, мы сюда пришли за компенсацией, а не доплачивать, — присоединился к ответу Кристоф. — Но если ты про кольчугу, то, думаю, за двести золотых сможем в Товерне найти умельцев и восстановить ее первоначальный вид, а моральный ущерб, так и быть, простим: мы же честные люди, а не какие-нибудь грабители.
— Двести золотых? — ахнул побелевший торговец. — Как же после этого называть грабителей? Честными людьми? Да я за месяц столько не зарабатываю. Пятьдесят! — этого хватит вам, чтобы месяц не вылезать из кабака или из борделя, здесь уж как пожелаете.
— Может, в месяц ты двести и не зарабатываешь, однако тысячу заработал за один день, когда втюхал мне эту рванину, — Джоф не считал свою кольчугу такой уже рваниной, но раз Хаман перевел торговлю в режим «Берсерк», то было бы невежливо его не поддержать. — Сто восемьдесят золотых, и пусть меня поразит молнией, если я пожадничал.
Молния Джофа не поразила, но Кристоф недвусмысленно кашлянул в кулак, намекая, что не стоит делать таких заявлений в магической лавке опытного колдуна, а то потом никому ничего не докажешь.
— Ну что же, вижу — торг сводится к сотне золотых, как раз посередине. Давайте на ней и сойдемся, — дружески улыбнулся Хаман, но ответная улыбка Джофа не была такой же радушной, потому что он знал еще одну слабость старого торговца.
— Так доставай золото, старик, посмотрим на его качество!
Преждевременная улыбка снова покинула лицо Хамана, и радость его маленькой победы развеялась как дым. И даже не мысль о том, что они могут придраться к его истершимся монетам и запросить новенькие и целехонькие, но сам факт того, что придется расставаться с деньгами, заставлял старика нервно трепетать.
— К сожалению, сейчас у меня нет таких крупных сумм, но если вы придете через недели две, то… — он снова попытался отдалить решение дела, но уже безо всякой надежды.
— Если мы придем через недельку, то тебе придется выплатить нам неустойку за опоздание в выполнении нашей почетной миссии, ну и естественно оплатить проживание и питание в городе. Ну, что скажете, компаньоны, покутим хорошенько еще недельки две? — спросил Джоф своих. — Наш друг Хаман платит!
— Неожиданная щедрость от такого известного и уважаемого мага. Мы прослывем неблагодарными невежами, если откажемся от такого предложения, — согласилась за всех подключившаяся к диалогу Хлоя.
— Так, — выдохнул подуставший и обозленный чародей. Сейчас он был бы рад, чтобы они что-нибудь украли, чтобы без зазрения совести выпустить на них пару своих магических «секретиков». Но, кажется, таких дураков, чтоб у него воровать, в этом городе больше не осталось. — Выбирайте что хотите на сто монет, даже на сто двадцать, и будем в расчете.
— Хм! — промычал Джоф. — Не хотелось бы нелестно отзываться о твоей лавочке, но даже не представляю, что ты можешь нам такое предложить? Оружие у меня и у Хлои первоклассное, Кристоф — в великолепной и уникальной мантии, которая, может, и получше твоей. Разве вдруг Роджеру что-нибудь приглянется! Поспрашивай! Предложи!
— Если боевая экипировка и оружие вам ни к чему, то взгляните, что есть в витринах: кольца-фонарики, диадемы-фонарики, амулеты-фонарики, светящиеся браслеты и ожерелья, кольца и амулеты, повышающие выносливость, ловкость, силу, отвагу, уверенность в себе, кольца, обжигающие холодом, огнем, отравляющие кольца, кольца, повышающие иммунитет к огню, холоду, ядам и даже магии, парные амулеты, кружки с подогревом, кинжалы с ядом, с огнем и холодом. Есть и более серьезные и полезные вещи — вот магический амулет прибыли, который приносит огромную выгоду при совершении сделок. Он как раз и стоит сто двадцать золотых, но он того стоит.
— Что же ты сам не носишь этот амулет, если он приносит такую огромную выгоду от сделок? — спросил Кристоф старика. Тот пропустил замечание мимо ушей, но сделал кислую мину.
— Ты не понял. Амулет принесет огромную выгоду, если его продать за сто двадцать монет, — пояснил ему Роджер. Все дружно засмеялись.
— О! — воскликнул Джоф. — Кружки с подогревом? Я зимой весь наш рынок облазил, чтобы раздобыть нам такие для глинтвейна и эля. Можно взять парочку в наш дом на случай долгих холодных вечеров.
— Я тебе такую из любой плошки сделаю! — сказал ему Кристоф. Но, посмотрев на качество кружки, добавил: — А, впрочем, можно взять. Надо же с чего-то начинать.
— Что за парные амулеты? — спросила Хлоя.
— Один амулет оставляешь себе, а другой отдаешь своему другу, который уезжает в далекие края. И когда ты думаешь о нем и берешь в руки свой амулет, то амулет твоего друга начинает светиться красным светом. А если он берет свой амулет в руки, то светится твой, — объяснил ей Хаман.
— Здорово! Вот что я подарю Анне в ответ на ее подарок! — обрадовалась Хлоя. Теперь они смогут чувствовать друг друга даже на расстоянии.
— Ну вот, три монеты уже отбили, — порадовался вместе с ней Джоф.
— Какие три? Кружки по пять золотых, амулет — десять, — не выдержал такой наглости Хаман.
— Ну, тогда оставшиеся сто монет давай золотом и прямо сейчас, — огрызнулся Джоф. — Не хватало еще нам забивать повозку всяким светящимся барахлом, чтобы ночью каждый заяц знал, кто это там едет.
Хаман перестал бледнеть и резко стал красным, как помидор. У простого обывателя давно бы уже глаза разбежались от этих магических вещей, а эти зажравшиеся дуралеи даже смотреть не желали на его ядовитые и огненные кольца и кинжалы.
— Слушай, — протянула Хлоя, — а есть у тебя такой кинжальчик, которым вот пырнешь человека, и из него начнет жир вытекать, пока весь не вытечет.
— Что? — вскричал старик. — Какой жир? Вы издеваетесь надо мной? Выбирайте из того что есть и идите своей дорогой.
— А ведь уважаемый маг дело говорит, — сказал Кристоф. — Зачем мы его мучаем и сами мучаемся? Пойдемте отсюда. Пускай честный народ и Соларус справедливый решают это дело.
Хаман сменил цвет помидора на цвет вареного рака, но вдруг внезапно успокоился в своей излишней мимике: если дело дойдет до огласки, то ему могут устроить какую-нибудь проверку и тогда он потеряет еще больше. Он на секунду задумался, что-то решая, и сказал:
— Стойте! Раз ничего из этих прекрасных, высококачественных и уникальных вещей, на которые обычные посетители тратят кучу денег без торга, вас не устраивает, то у меня есть в запасе особенные вещи, которые я не всем показываю. Но только ради вас и моего к вам глубокого уважения и расположения я предложу их вам. Если и из них вы ничего себе не сможете выбрать, то придется рассчитаться с вами деньгами, — последние слова старик выдавил из себя с большим усилием и натугой.
Он нырнул за занавеску из магического материала и вскоре вынырнул с вместительным сундуком, который сразу же водрузил на прилавок. Заинтересованные возникшей интригой охотники подошли поближе. Хаман открыл крышку, под которой сундук оказался заполненным различным барахлом. Джоф подумал, что старик совсем отчаялся и лишился рассудка, если вместо мечей, кинжалов и колец с амулетами предлагает им порыться в старом тряпье. Кристоф пошарил рукой в сундуке, поднял одну тряпку, другую и сказал, что вообще не чувствует никакой магии. Хлоя отказалась засовывать руку в эти тряпки, боясь, что если и не испачкается, то обязательно подхватит какую-нибудь магическую заразу. Наступило недолгое мгновение тишины и замешательства. Все разглядывали невзрачные матерчатые вещи, но, кроме слова тряпка, никакие другие названия к ним не подходили.
