Внезапно я разозлилась. Какой-то ублюдок совершенно безнаказанно творит злодеяния, а люди, у которых есть деньги и власть, молчат.

— Так почему же никто не пристрелит его? Почему, Рене?

Она горько усмехнулась, подперев подбородок рукой.

— Он умеет правильно выбирать жертв. Никто не будет связывать себя с убийством известного бизнесмена из-за какой-то девицы. Понимаешь?

— Понимаю. Ты говоришь о собственном опыте? — Я спросила наугад, но по дернувшимся плечам, поняла, что попала в яблочко. Несколько секунд Рене молча смотрела в окно, а потом ответила:

— Не совсем. Много лет назад в его лапы попала моя подруга. Мы приехали с аграрного юга и с головой окунулись в сверкающую жизнь Милана: модные показы, тусовки, дорогой алкоголь, богатые поклонники.

В ее голосе сквозила такая грусть, что у меня в груди все сжалось. Сейчас передо мной сидела на жена важного человека, а простая девчонка из провинции, которую жизнь изрядно потрепала.

— Как они познакомились?

— В одном из местных клубов. Если ты думаешь, что сейчас Гильермо красив, то ты не видела его в молодости. У женщин сносило от него крышу. В буквальном смысле слова.

Рене уже не смотрела на меня, глядя куда-то за мое плечо. Видимо, сейчас перед ее глазами мелькали картинки прошлого. Я молчала, не пытаясь торопить ее рассказ.

— Эрика стала сама не своя. Они никого и ничего не слушала, хотя определенные слухи уже тогда ходили. Она забросила учебу, перестала общаться с друзьями, не звонила родителям. Вся ее жизнь сжалась до маленькой точки по имени Гильермо Тулли.

— Долго они встречались?

— Достаточно долго. Не меньше трех месяцев. Тогда он еще был достаточно осторожен. Но однажды она пришла домой к синяками на шее, а когда я попыталась вразумить ее, просто переехала жить к нему.

Рене снова замолчала, а потом одним глотком допила остывший кофе. Она встряхнула головой и продолжила уже бодрым голосом:

— Больше я ее не видела. Тело Эрики нашли на территории какого-то заброшенного завода. Делу даже не пытались дать ход.

— Но почему? Это же… убийство, черт побери, Рене!

— Тулли уже тогда обладал исключительным влиянием. Как ищейка находил на каждого мало-мальски значимого человека какой-нибудь компромат и крепко держал его за яйца, — Рене сжала кулак.

Я насупилась. Настроение испортилось окончательно.

— Обязательно расскажи Нилу то, о чем я тебе сказала. Это важно, Анна, — Рене взяла меня за руку, пытаясь заглянуть в глаза. — Гильермо должен понять, что ты не какая-то шлюха, из-за которой никто не будет поднимать шума.

Я выдернула ладонь и отвернулась.

— Ты же все знаешь, Рене, синьор Тулли совершенно правильно определил мое место в пищевой цепочке.

Я резко встала из-за столика, схватив сумочку. Рене поднялась следом.

— Ты не права, Анна. Расскажи Нилу. Он примет меры.

— Спасибо, что предупредила, Рене. Я у тебя в долгу. И спасибо за кофе. Мне пора.

Я наклонилась, быстро чмокнув женщину в щеку, и выбежала на улицу.

По дороге домой я все думала над ее словами о том, что нужно рассказать все Нилу. Но зачем? Рене уверена, что Рапаче есть до меня какое-то дело. У меня насчет этого были большие сомнения. Да, Тулли Нилу не нравился, и он даже не пытался это скрывать, но станет ли он открыто конфликтовать с ним из-за меня? Вряд ли.

Я откинулась на спинку и уставилась в окно. Сиденье рядом было завалено пакетами с новыми вещами, но покупки уже не радовали. Месяц назад моя жизнь была спокойной и размеренной. Теперь меня держит в плену местный криминальный авторитет, а другие плохие люди не прочь покончить со мной.

Я прикрыла глаза, чтобы отрешиться от окружающего мира, но в этот момент водитель резко нажал на тормоз. Шины засвистели по асфальту, и я больно ударилась лбом о переднее сиденье. Что происходит?!

— Не думаю, синьорина, что синьор Рапаче согласится.

— В любом случае не вы будете его просить об этом. Я вас даже словом не упомяну. Ну, пожалуйста.

Я прижимала к себе тощего рыжего котенка, стоя напротив водителя, Лари. Мы с ним никогда особо не общались, но он всегда добродушно улыбался и в принципе производил впечатление неплохого человека. Возможно, у меня есть шанс.

Мужчина с сомнением смотрел на животное, которое бросилось ему под колеса. Сомнения лучше, чем категоричный отказ, поэтому я снова завела шарманку.

— Если синьор Рапаче будет против, я этим же вечером избавлюсь от него. Я не буду попрошайничать, выводя его из себя. Честно-честно, — я умоляюще посмотрела на мужчину.

Резко выдохнув, он еще раз посмотрел на животное и махнул рукой.

— Ладно. Залезайте. Оба. Но, синьорина, вся ответственность на вас. Не впутывайте меня.

На моем лице расцвела благодарная улыбка. Я не ошиблась в этом парне.

— Вас это не коснется, клянусь.

— Садитесь уже, — покачал головой водитель, открывая дверь.

В салоне, в отличие от улицы, было прохладно, и котенок практически сразу оживился. Он пару раз мякнул и начал тыкаться носом в мою руку. За это время я так привыкла быть одна, что теперь с трудом сдерживала слезы. Котенок настойчиво требовал ласки, и уж ему я точно могла ее дать.

— Мы обязательно уговорим злого синьора оставить тебя.

Я пригладила шерстку, которая от дорожной пыли топорщилась в разные стороны. Похоже, малыш родился на улице. Дома я часто помогала волонтерским организациям, которые занимаются бездомными животными, и тут просто не смогла оставить Рыжика на дороге. Простенькая кличка сразу прилипла к котенку, и мне показалось, что к концу поездки он даже начал на нее реагировать.

Дома Рыжик очень быстро освоился: обнюхал все углы в моей спальне, потоптался на кровати, отыскав подходящее для себя место и даже заглянул в ванную. Последнее место ему понравилось меньше всего, но все банные процедуры котенок стойко выдержал, и теперь блаженно посапывал у меня на коленях.

Я сидела в гостиной в ожидании Рапаче. Сердце нервно подпрыгивало, не помогало даже размеренное фурчание. Я мысленно строила в голове диалоги с Нилом и в какой-то момент так увлеклась, что не заметила, как реальный мужчина возник прямо передо мной.

— Это что?

— Африканский буйвол, неужели не видно?

Я резко прикусила язык и зажмурилась. Вот и уговорила. Ай да я. Это все из-за нервов и его внезапного появления. Даже с закрытыми глазами я чувствовала тяжелый взгляд итальянца.

— И что же этот… африканский буйвол делает у меня дома?

Я осторожно открыла глаза и погладила котенка. В конце концов, что он сделает? Не станет же выдергивать бедное животное из моих рук.

— Я нашла его на улице. Он бросился нам под колеса, но Лари успел вовремя среагировать. Нельзя было оставлять его. — Я подняла на него взгляд. — Прости, не хотела грубить.

— Вот это да. Ты умеешь совершенно искренне извиняться?

Я проглотила ядовитый ответ, сжав губы — Рыжик сейчас важнее. Рапаче присел на корточки и нарочито внимательно посмотрел на мое лицо.

— А нет, показалось. Злобное выражение лица на месте. Ты, наверное, хочешь меня о чем-то попросить?

— Можно мне оставить котенка? Я сама буду за ним ухаживать.

— Можно.

Я изумленно вскинула голову.

— Вот так просто?

Рапаче в ответ усмехнулся, протягивая загорелую ладонь к Рыжику. Его длинные пальцы потрясающе смотрелись на рыжей шерстке. Мой взгляд сам собой скользнул ниже, к крепким бедрам, обтянутым черной тканью. Мысли сразу же понеслись в ненужном направлении, и я мысленно треснула себя по щеке. Рапаче с улыбкой посмотрел на меня.

— Конечно, не так просто, Анна. Просить тоже нужно уметь. Некоторые мои девочки обладают настоящим талантом. Мне иногда кажется, что они могли бы останавливать войны, спи они с нужными людьми.

Рапаче говорил и продолжал гладить котенка. Нежные движения и мягкий голос, которым он говорил, чтобы не потревожить Рыжика, совсем не вязались с циничными словами.