– Соня, где твоя совесть? Какие сосиски?

– При чём здесь моя совесть? Тебе в магазин, что ли, трудно зайти? Животное с голоду подохнет.

Тут и у меня в мозгах кое-что прояснилось. Уж извините, каким умом обладаю.

– Друг – это кто? Пёс, да? Собака?

– Разумеется. А ты о ком?

– А ты сразу не могла сказать?

– Ты, значит, понять сразу не смогла, и я виновата? Вот видишь, я права, у тебя там всё засохло.

– Где?!

– Везде. Впору у забора стоять, задрав ножку. И можешь книжку свою почитывать. Кто-нибудь сжалится и…

– Соня! – заорала я. – Ты бесстыжая морда! Мне бы твою любвеобильность. А без неё я лучше лягу и умру!

– Везде, – передразнила Соньку с обидой. Озвучивание моей неудовлетворенности простительно, но вот мозг трогать нечего. Пусть со своим разберётся.

Я убрала мобильный, вышла из сквера и тут мне захотелось оглянуться. Таинственный собеседник давно исчез, вряд ли я могла понадобиться женщине с ребёнком и молодёжи у фонтана, но спокойнее от этого не стало. Чувство было таким, будто подруга подкинула мне очередную свинью своими хотелками.

– Ну Сонька! – понаблюдав за людьми, сказала я. – Скоро в дурку из-за тебя лягу. – И, чтобы прогнать страх, громко покашляла, намекая таким образом, что слежка за мной – пустое дело. Я их вычислила.

Кого «их» понятия не имела. Точнее, даже подозревала, что в данный момент никому я на фиг не сдалась. Но с тревогой следовало бороться. И я её поборола, даже свернула в проулок. Шла и раздумывала, что понадобилось от меня тому типу.

«Говоришь, что должна передать Глебу, и мы мирно расходимся…»

И что, интересно, я должна передать? Чушь какая-то. Головную боль мне добавил.

Занятая этими мыслями, я фыркала и усмехалась, совершая огромные ошибки. А ошибки состояли в недоверии к своему чутью и потери бдительности: я упустила появление трёх парней за спиной. Когда почуяла их присутствие – уже не смыться. Слева глухая стена из красного кирпича, справа двухэтажное здание, которое когда-то было жилым. Помню, в подвале находился отличный фотосалон. Сейчас же штукатурка с жёлтой краской местами осыпалась, на окнах решётки, стёкла разбиты, на дверях замки. Здание давно пустовало и меняться, судя по всему, ничего не планировалось. В общем, кричать накричусь, но толку мало: пока прибежит кто, меня раз пять придушат.

– Мальчики, давайте вы впереди пойдёте? – обернувшись, попытала я счастье. Вдруг всё-таки глупость и моя голова им без надобности. Улыбалась я широко, и они мне в ответ. Шансы на успех были. – Я, знаете ли, мнительная. А уж когда позади кто-то крадётся… – продолжила я одаривать их улыбкой.

– А мы уже пришли, – радостно заявил тот, что посередине. Синяя джинсовая куртка странно топорщилась в правом боку. Я огляделась и повторно вспомнила Сонькины проблемы, которых с её слов нет. Видимо, всё же есть.

Я подозревала парней в коварстве, а они наверняка догадались, что я раскусила их план, но мы всё равно растягивали губы до ушей. Словно встреча давних друзей.

– Да? Пришли? – между тем тоже обрадовалась я. – Вам сюда?

– Сюда, сюда, – закивал он.

– Здорово. Тогда я пойду?

Я и вправду попыталась уйти, развернулась, сделала три шага, но тут два других парня ловко подхватили меня под руки. Подхватили так, что ноги перестали касаться земли, и я ими бестолково замахала.

– Это что же творится, а? Ребята…

– Форменное безобразие, – в тон мне, то есть пискляво, сообщил тип в джинсовке. – Караул! – И рассмеялся, замерев перед нами.

Я тоже замерла, насколько это было возможным: поутихла и прекратила дрыгать ногами. Украв мои реплики, парень произвёл впечатление. В молчании я посмотрела на первого, на второго и на третьего. Того самого, в джинсовке, и вздохнула.

«Ну что за напасть?»

Рожи у ребят обычные, а взгляды безжалостные. Глаза сверкают хоть и с хитрецой, но зло. Мне бы Соньку на подмогу. Она бы их заговорила. И чего ко мне все прицепились?

– Ничего не понимаю, – решила я донести до них свою проблему. Со слезами пока не выходило, надежда оставалась на тоненький голосок.

– А чего понимать? Ты тоже дошла, – опять разулыбался мой собеседник. Остальные помалкивали.

– Куда дошла?

– Сюда.

– Куда «сюда»? Мне на Декабристов. Отпустите, пожалуйста. – Я снова принялась размахивать ногами. И не то, чтобы состроила испуг на лице, а даже слёзы смогла выжать. Они застыли и никак не скатывались. – Мне домой надо, меня ждут. Отпустите, ребят…

Отпускать никто не торопился. А руки уже болели.

– Ну, правда… Чего вы, а? – заканючила я.

– А кто тебя ждёт? – заинтересовался парень в джинсовке. Его улыбка порядком надоела.

– Как «кто»? Семья, конечно.

– Брось врать.

– Почему это сразу вру?

– Потому что семьи у тебя нет.

Вот он это сказал, а я опять переменилась в лице. Можете представить, как задели его слова?

– Семья у меня есть, – заявила я, имея ввиду Соньку. – А вы бы рты лишний раз не разевали, если надеетесь культурно побазарить.

– Ишь какая, – всё-таки разинул рот парень слева.

– Какая?

– Бестолковая, – ответил он.

Благодаря Соньке с такими типами общалась я регулярно, а потому, несмотря на страх, взяла и обиделась. Я же предупреждала, чтобы за речью следили. А если нет, так нет.

– Куда топала? – спросил парень в джинсовке, на что я демонстративно задрала подбородок.

– Тебя стукнуть? – вновь разинул рот парень слева. – Вадим, давай в ухо ей дам?

– Хочешь в ухо? – полез ко мне Вадим. Приблизился он настолько, что я разглядела тёмную радужку его глаз. И хоть в ухо получить не хотела, стойко молчала, зная, что кулаки они применяют в последнюю очередь, а нам до неё далеко. – Послушай, Ева, – догадавшись, что слова из меня не вытянет, тихо начал он, – я вот парень любопытный, но интерес мой недолог. Пока ты молчишь, я уже его теряю. А там… Вот посмотри на этих двоих, – кивнул он на друзей. Я посмотрела, те коварно улыбнулись. – Они пытать очень любят. Чувствуешь разницу?

– Чувствую, – решила я заговорить.

– Молодец. Значит, потолкуем?

– Потолкуем. Только я вам не Ева.

От данного заявления парни растерялись, меня даже вернули на землю. Я терла плечи и косилась на всех поочерёдно.

– Как это не Ева? – очнулся первым командор, то есть Вадим.

– Вот так, – пожала плечами я. – Не Ева.

– А кто? – влез парень слева.

Вопрос был компрометирующий, отвечать на него я не собиралась.

– Да она по мозгам нам ездит, – очнулся тот, что справа.

– Может, по ушам? – поправила я.

– Я тебе сейчас по ушам дам! – разозлился он, и я притихла.

Вадим, пребывавший в глубокой задумчивости, посмотрел на меня и спросил:

– Шутишь, да? Больно весёлая?

– Нет, – спокойно ответила я. – Терпеть не могу шутки.

– А вот мне кажется…

Мне очень хотелось бы знать, чем мог закончится наш глупый диалог, но Сонька, как всегда, внесла свою лепту. И случилось вот что…

Зазвонил мой мобильный, мы дружно переглянулись. Вадим, предупредив, чтобы я не рыпалась, нагло полез ко мне в сумочку. И тут на громкой связи Сонька заорала:

– Ева, я что забыла сказать… Ты ко мне дуй, про Декабристов забудь. Поняла? – Я только вздохнула, глядя на телефон в чужой руке. – И сосиски купи, не вредничай. Слышишь? Чего молчишь?

Вадим заулыбался лучезарнее, чем прежде.

– Могу я ответить? – тихо спросила я.

– Можешь, – кивнув, прошептал он.

– Соня, я тебя, конечно, люблю, – начала я высказывать подруге, – но за сосисками дуй сама.

– Почему это? – не поняла она.

– Потому. Меня сейчас на куски рвать будут, а ты говорила, что не вляпалась.

– Так я и не вляпалась.

– Ага. Вот я вернусь… Если, конечно, вернусь. То и от тебя кусок оторву, чтобы обидно не было. Поняла?

– Честно? Не очень. Ты спокойная какая-то.

– Жаль. Тогда напрягай мозги. В отличие от меня, они у тебя должны лучше работать. Жизнь-то понасыщеннее будет, – сказала я и снова вздохнула, потому что Вадим сбросил звонок.