— Мы сделали бассейн и новое крыло. Они заканчивают с комнатами внизу. Нам нужна кухня сразу, как только прибудет еда, и спальни наверху, — говорит девушка мужчине. Она поднимает взгляд от своего блокнота и смотрит на меня с подозрением.

— Мэгс где-то здесь? — спрашиваю я, чтобы как-то оправдать свое присутствие.

— Она в кабинете.

— Ладно, спасибо. — Я продолжаю идти в офис Джорджа, когда Джей-Джей выходит, посмеиваясь, а за ним следуют Джордж, Мэгс и очень утонченно одетая женщина. За ними я вижу фотографа и его помощника, собирающего оборудование.

— …благодаря этому прекрасному молодому человеку, — рассказывает Джордж женщине, похлопывая Джей-Джея по спине.

Это суровое воспоминание о том времени, когда мой мир изменился в одно мгновение. Теперь все иначе, напоминаю я себе. Мэгс любит меня.

Группа замечает меня, стоящего там, как одинокого придурка на свадьбе.

— И кто этот прекрасный молодой человек? — спрашивает кокетливо женщина вдвое старше меня, предлагая мне руку.

— Привет, я Уилл, — я встряхиваю ее руку. — Я…

— Уилл — строитель, который проделал эту замечательную работу по расширению, — вставляет Мэгс.

Взъерошенная женщина бормочет поздравления, но явно теряет интерес, как только узнает, что я никто, и обращается к Джорджу:

— Хорошо, спасибо, что выделил мне время в своем напряженном графике, Джордж, это удовольствие, как всегда. Я не буду задерживать твой вылет, мы продолжим снимать остальную часть дома.

— С удовольствием, Вероника, спасибо. — Он целует воздух возле ее щек, и она возвращается к своим помощникам в кабинете.

Я теряю дар речи, мое сердце падает в пятки.

Строитель? Уилл — строитель…

Я понимаю. Джей-Джей — «прекрасный молодой человек», а я — «строитель».

— Что ты здесь делаешь? — шипит Мэгс, беря меня за локоть и ведя меня обратно в прихожую и, более конкретно, к парадной двери. Я вижу Джей-Джея и Джорджа, обменивающихся неловкими взглядами, пока меня утаскивают, что лишь усиливает мое унижение.

— Я пришел оказать тебе некоторую поддержку, но… — Но ты явно не хочешь, чтобы я был здесь… Но ты стыдишься меня… Но я знал, что никогда не буду достаточно хорош для тебя, как рассчитывал… Но, конечно, я не скажу тебе об этом. — Но ты занята, поэтому я пойду.

Хуже всего, она не пытается остановить меня. Вместо этого она просто говорит: «Хорошо. Увидимся вечером», когда я делаю шаг к входной двери.

— Уилл, постой, — кричит Джей-Джей, когда я сбегаю по ступенькам. Болезненные воспоминания о том, как однажды мое сердце разбилось в этой прихожей, и мне снова нужно точно также поспешно сбежать, наполняют мою голову. В глубине души я знал, что этот день наступит, и все же, я все еще не был к этому готов.

— Все в порядке, Джей-Джей, не волнуйся, я все услышал. — Я отделываюсь от него, не останавливаясь и не оборачиваясь. Мне нужно уйти отсюда.

— Уилл, подождешь меня? — Я слышу его шаги позади меня, он кладет руку мне на плечо. Мне хочется стряхнуть ее и ударить его со всем разочарованием, которое я чувствую.

— Пожалуйста, просто забудь, я в порядке.

Он уводит меня от моей машины в сторону гаражей. Я мельком смотрю на дорогу, где я как бы со стороны вижу свой побег из этого ада. У меня нет сил, чтобы останавливать его, и вскоре я заставил себя сесть на скамейку за гаражами, где садовник иногда ест свой обед. По крайней мере, мы вне поля зрения дома, поэтому я чувствую, что могу немного отдышаться.

— Это не то, что ты думаешь, — говорит он, расхаживая передо мной.

— Она сказала дамочке-репортеру, что я строитель, и постаралась быстро отделаться от меня.

— Она сделала это, чтобы защитить тебя. — Джей-Джей садится рядом со мной.

Я задыхаюсь от горького смеха.

— Буду честен, я никогда не чувствовал себя более беззащитным. — Я смотрю на гектары земли передо мной. — Это смешно. Никогда не знаешь, когда это закончится, правда? Я действительно думал, что все в порядке. Как я был глуп.

— Не спеши с выводами.

— Я не спешу, Джей-Джей, она отстранилась от меня за последнюю пару недель. Я думал, что виновата работа и все эти проблемы с интервью. Полагаю, дело было не только в этом.

— Ты должен понять, это не то, что ей нравится делать. Она ненавидит эту часть своей жизни.

— Я не понимаю. Почему тогда они делают это интервью с журналом, если Джордж знает, что Мэгс это так ненавидит.

— Это то, что она должна делать.

— Вот так? Правда?

— Это необходимо делать время от времени.

— Но почему?

— Потому что, если ты им ничего не дашь, они будут рыться в твоем грязном белье. И если не найдут к чему придраться, то придумают что-нибудь сами.

— Умасливаете их, ты это имеешь в виду?

— В точку.

— Но это не желтая пресса, Джей-Джей. Это солидный журнал.

— Это не значит, что они не будут копаться в сплетнях.

— Что ж, почему она не может быть честной и сказать, что мы вместе?

— Потому что Вероника — гадюка. Она бы вцепилась в тебя, чтобы найти материал.

— Мне нечего скрывать.

— Нечего, но ты действительно готов к вторжению в свою личную жизнь? Если ты кристально чист, то самое меньшее, что ты можешь ожидать, это заголовки типа «Наследница миллионов унижается до рабочего». — Он машет рукой в воздухе, указывая размер заголовка. — Представь, ты в почтовом отделении заглядываешь в журнал и видишь: «Марго Голдсмит, единственная наследница состояния Голдсмитов, встречается со строителем».

Это режет как нож, когда он произносит это вслух.

— Это всего лишь слова, Уилл, не думаю, что они имеют значение. Вы любите друг друга, вот что важно. Твое лицо прямо сейчас говорит мне, что ты не справишься с этим. Представь, что тебе придется позвонить маме и убедить ее не слушать, что они говорят о тебе. Тебе нужно будет рассказать всей твоей семье о коварных журналистах, звонящих им, чтобы получить хоть немного пищи для сплетен. Это не так весело, поверь мне. Почему, ты думаешь, я все еще сижу здесь?

Я сижу молча. Все мои старые, казалось бы, иррациональные страхи проявились в одном ужасающем разговоре.

— То есть все безнадежно? Это то, что ты хочешь мне сказать?

— Нет. Она защищает тебя, вот и все.

— Как мы будем двигаться вперед? Ей всегда придется скрывать меня, это может не сработать, правда?

— Ей нужно защитить тебя только на этот раз. Как только они напечатают этот маленький проблеск на жизнь Голдсмитов, они оставят их в покое на год или два. К тому времени ты будешь в другом месте. Вы окажетесь так далеко, что вам будет все равно, и старая ядовитая Вероника не сможет бросить тень на давно сложившиеся отношения. Кто знает, в следующий раз, когда вам придется иметь с ней дело, вы, возможно, захотите поделиться некоторыми счастливыми новостями. — Джей-Джей подмигивает.

— Я восхищаюсь твоим оптимизмом, Джей-Джей, но нам предстоит долгий путь, прежде чем это произойдет. И я не знаю, как Джордж относится к тому, что мы с Мэгс вместе. Мы почти не виделись, с тех пор, как все стало официальным, и он не выразил никакого отношения к нам. Он ладит со мной и доволен работой, которую мы сделали, но что касается его дочери… Если честно, я даже не знаю, что сказала ему Мэгс, я слишком боюсь спросить. Может быть, он думает, что мы просто друзья. Может быть, я просто обманываю себя.

Джей-Джей громко смеется.

— Что тебе нужно знать о Мэгс, так это то, насколько она близка с отцом. Если что-то происходит в ее жизни, он знает об этом.

— Совсем не значит, что он рад этому. Это не меня он называет сыном, — подчеркиваю я.

Джей-Джей склоняет голову.

— У мужчины может быть много сыновей, Уилл.

Я стараюсь, чтобы в моем голосе не звучала горечь, когда смеюсь над его намеком.

— Пожалуйста. Ты сын, которого у него никогда не было, я просто один из тех, с кем он связался.

Джей-Джей поднимает брови.

— Джордж Голдсмит никогда не связывается ни с кем просто так.