— Ты что? Давай, Мэгс, ты не можешь остановиться сейчас! Я рассказываю тебе обо всем.

Я закрываю глаза.

— Хорошо, но ты не расскажешь Спенсеру! Он замучает Уилла.

— Я не хотела, ты же знаешь.

Я киваю.

— Итак?

— Итак, я… — я съеживаюсь, но беру себя в руки. — Я потянула его за волосы и приказала ему взглянуть на меня.

— Боже мой, — визжит Джаз. — Он это сделал? — Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и вся переполненная возбуждением.

Я киваю, и застенчивая улыбка, расплывается на моих губах.

— Вот дерьмо. Дальше что? Ты заставила его лизать свои туфли?

— Нет!

— Что было дальше? Держу пари, что-то хорошее.

Я качаю головой.

— Все было гораздо сложнее, Джаз. Он ведь отверг меня! Я разозлилась, он был совершенно разбит. Я ушла. Мне нужно время подумать.

— Боже, Мэгс, ты просто оставила его стоять на коленях?

— Нет, мы немного поговорили.

— Черт!

— Что?

— Если бы ты оставила его стоять на коленях, это было бы горячо.

— О, Господи! Ты этим наслаждаешься!

— Немного. — Она смеется. — Что дальше?

— Это все. Я ушла. Больше ничего.

— Значит, ты ушла вчера вечером и сегодня с ним не говорила?

— Я сказала, что мне нужно подумать. Он не пытался поговорить со мной. Либо он уважает это, либо мы на этом закончим.

— Я очень сомневаюсь, что он закончил с тобой Мэгс. Судя по тому, что я слышала, он, черт возьми, в восторге от этой идеи. Вероятно, он боится ошибиться. Бедный мальчик.

— Бедный мальчик? Почему ты сочувствуешь ему? Это я здесь страдаю.

— И что собираешься делать?

Я ставлю свою чашку на кухонный стол и пристально смотрю на нее.

— Я правда не знаю.

— Тогда что у тебя с лицом?

— А что с лицом?

— У тебя было такое печальное лицо, когда я вернулась домой.

— Оно не печальное, просто… — Я замолкаю. Я почти не чувствую желания рассказывать это.

— Давай, ты же знаешь, что можешь рассказать мне все.

Я вздыхаю.

— Дело в том, что до этого он отдалился, отверг меня. Он сделал мне больно, Джаз. А теперь, он хочет начать все сначала.

— Это же хорошо, правда?

— Надеюсь.

— Но?

— Но что, если он просто под впечатлением от того, что я пишу женские эротические романы?

— Мэгс, а кто не был бы взволнован тем, что ты пишешь женскую эротику?

Я тупо смотрю на нее.

— Я серьезно. Я не смогу справится с этим, если он снова передумает.

— Дай ему шанс. Он кажется хорошим парнем, и из того, что мне рассказал Спенсер, тебе не о чем беспокоиться.

Я прищуриваюсь.

— Хм, а что тебе сказал Спенсер?

— Только то, что он действительно любит тебя и что иногда он, я цитирую, «чокнутый придурок», — смеется она

— Это все?

— Мэгс, мы пока еще не достигли в наших отношениях этой стадии длинных уютных ночных разговоров у камина. У нас еще даже не было настоящего свидания.

Я не могу не усмехнуться, это правда. Для всего, через что они прошли, они по-настоящему были вместе всего несколько дней.

Джаз кладет свою руку на мою и утешительно пожимает ее.

— Подумай, если тебе это нужно, но не думай слишком долго. Мне кажется, что это и ежу понятно. Он просто там, — она кивает на дверь, за которой мы слышим звуки их работы. — Кажется, он тебе очень нравится, и, черт возьми, у вас двоих действительно горячий секс.

Я убираю руку.

— Здесь только об этом и думают?

— Ты же знаешь, что так и будет, так что не надо говорить, что это неправда.

— Ну, это не самое главное. Я забочусь о себе. Я не смогу пережить это снова.

— Может быть, ты делаешь акцент не в том месте? Кто сказал, что это должно быть настолько серьезно, ммм? Может быть, стоит свести все к сексу. Ты молода, ты знаешь, как хорошо провести время, зачем все так усложнять? Ты сильно влюбилась в него, когда была практически ребенком. Теперь вы разные люди, вы выросли. Наслаждайтесь друг другом. Жизнь и заключается именно в этом.

Я рассеянно киваю. Не знаю, смогу ли я посмотреть на все под таким углом.

Мне нужно больше времени, чтобы все обдумать.

Пятница, 28 августа

Уилл

— Спенсер, ты можешь пойти и сказать Мэгс, что нам нужно отключить электричество на полчаса?

— Уверен, что не хочешь найти свои яйца и сам это сделать?

Я делаю глубокий вдох. Сейчас жизнь и так полна дерьма и без выяснения отношений с ним.

— Я сейчас занят работой. — Я машу рукой в сторону электрика, которому ничем особо не могу помочь — просто стараюсь выглядеть занятым. Я надеюсь, что он купится на это и замолчит.

— Хорошо, — кивает он. — Прошло уже около недели, ты в курсе?

Я возвращаюсь к электрику, который ждет, когда ему позволят начать работать.

— Мне прекрасно известно, сколько времени прошло. Не мог бы ты пойти и сказать ей? — Я слышу, как он уходит, и позволяю себе немного расслабиться. Еще одна битва выиграна. Едва ли это можно назвать победой, не так ли? Больше похоже на еще один побег.

Как будто я не знаю, что она не разговаривает со мной целых семь дней. Я, черт побери, умираю здесь! Всю прошлую неделю я проверял свой телефон, смотрел на дом и читал. Я прочитал все ее книги. Та, что о нас, — моя любимая. Ладно, не о нас, но она до определенного момента основана на нашей истории. Господи, если бы только это было с нами, моя мечта бы ожила! Мечтать — это все что мне остается. Иначе она бы уже заговорила со мной.

Часть меня дает ей время, которое она просила, другая часть чертовки боится поговорить с ней, потому что она может сказать, что мы допустили ошибку, прошлое в прошлом, а то, что написано в ее книге, — просто вымысел, а не ее фантазия.

Я на неделю погрузился в ее вымышленный мир и отдал бы все, чтобы сделать его реальным.

Абсолютно все.

— Она говорит, что все в порядке, отключай. — Кричит Спенсер в дверях кухни. Я поворачиваюсь и вижу, что он идет внутрь дома и закрывает за собой дверь. Что за…?

Проходит вечность, прежде чем он наконец появляется. Вечность я должен был притворяться, что помогаю электрику, и выглядеть так, будто я занят чем-то кроме того, что пялюсь на кухонную дверь. Когда он, наконец, выходит, то выглядит так, будто задумал недоброе.

— Что ты делал?

— Ничего, — хмурится он. — Почему ты всегда автоматически предполагаешь, что я что-то натворил?

— Потому что так ты обычно и делаешь.

— Ты параноик.

Я смотрю на него несколько секунд. Он необычно спокоен. Если бы Спенсер сделал какую-то глупость, он бы стал сильнее провоцировать меня. Может, я и правда параноик?

Но прошла уже неделя! Неделя!

Я просто здесь, она просто там, какого хера? Возможно, я дал ей слишком много времени. Но как я должен был понять, сколько ей нужно? Она выразилась туманно. Она сказала, что ей нужно подумать. Как долго, блядь, это будет длиться?

Быть в состоянии неопределенности паршиво.

Любой другой парень уже позвонил бы ей или приехал к ней несколько дней назад. А еще, большинство парней послали бы на хуй все это и двинулись дальше… Это и есть проблема. Я не большинство парней. Я не тот, кто ей нужен. Однажды я решил, что смогу быть им. Там, в моей комнате, на коленях у ее ног и моими волосами в ее кулаке. Я на мгновение позволил фантазии затмить реальность и поверил, что, возможно, все это обо мне.

Но она никогда не позвонит.

— Чувак, по-моему, это твой.

— Ммм? — я поднимаю взгляд, очнувшись от своих мыслей.

— Телефон. — Спенсер закатывает глаза.

Я хмурюсь и осматриваюсь. Конечно, я слышу звонок, но не вижу телефона. Я начинаю искать вокруг. Блядь, где он?

Спенсер качает головой.

— А еще говорят, что из нас двоих ты умнее. — Он обходит меня и вытаскивает мой, по-прежнему звонящий телефон, из заднего кармана моих брюк. — Ладно, посмотри сюда, — улыбается он, глядя на экран. — Можешь потом поблагодарить меня. Он пихает мне телефон, я беру его и пытаюсь повернуть правильно. Мельком вижу имя Мэгс на экране, поэтому чуть не роняю его.