— Что не так?

— Так ты называла меня, и мне это понравилось. Теперь я слышу, как ты говоришь это ему, и это больше не чувствуется особенным. — Я надуваю губы, борясь с улыбкой.

Лицо Мэгс загорается, и ее поведение меняется. Она двигается ко мне и сразу берет быка за рога, ее рука ложится на все еще полутвердую выпуклость в моих джинсах и гладит ее. — Он хороший мальчик, он делает, как ему говорят. Если ты будешь хорошим мальчиком, я могу снова тебя так называть.

Я прерывисто выдыхаю и стараюсь заставить ее руку двигаться активнее, но она убирает ее.

Мэгс отворачивается, и сама регулирует кожаные ремни в пряжках, резко потянув за стремена. Когда она заканчивает, я подавляю стон. Наблюдение за тем, как она так эффектно работает с ремнями, и запах ее удовольствия, который по-прежнему окружает, заставляют меня снова затвердеть до боли, неожиданно для меня самого. Она переходит к другому боку лошади, и я слышу скрип кожи и звон пряжек. Когда она снова дергает, чтобы проверить свою работу, лошадь перебирает копытами, и я фантазирую, как она натягивает ремни на мне. Твою ж мать, это место не для меня.

Я прижимаю ладонь к своей эрекции и вдыхаю. Затем я поднимаю глаза и вижу Мэгс, наблюдающую за мной.

Она выгибает бровь.

— Ты в порядке? — спрашивает она, затем берет короткий хлыст со стойки на стене и подходит ко мне.

Я глотаю.

— Если бы я знал, что это место настолько эротично, я бы приезжал сюда чаще.

Мэгс пробегает кончиком хлыста по внутренней стороне моей ноги, останавливаясь, когда он доходит до моих яиц. Я делаю глубокий вдох, но воздуха не хватает.

— Интересно.

— Это?

— Да, я горю желанием узнать, что еще тебе может понравиться.

Я поправляю свой стояк, потому что моему члену причиняет боль молния моих джинсов, и кончик кнута слегка касается его.

Сосредоточься, Уилл.

— Мы можем узнать это вместе, — отвечаю я.

— Я не могу дождаться. — Она сжимает кнут, и я наполовину боюсь, наполовину молюсь, чтобы он приземлился где-то на моем теле, но этого не происходит. Она берет его под мышку и почти невинно улыбается. Я вздрагиваю, и она видит это, для ее удовлетворения — этого достаточно.

— Принято к сведению, — шепчет она.

Я просто пристально смотрю.

— Теперь тебе пора собираться на работу, верно? И кое над чем подумать.

— Я думал, что уже все обдумал?

— Да, но я бы сказала, что это утро дало тебе еще больше пищи для размышлений, не так ли? — Она снова сжимает выпуклость в моих штанах и наклоняется. — Тебе нужно хорошо обдумать сегодняшний день, договорились?

Я киваю.

— Договорились. Я увижу тебя позже?

Она усмехается.

— Если будешь хорошим мальчиком. — Затем она быстро целует меня, отворачивается, берёт лошадь за повод и выводит ее из конюшни.

Черт возьми, мне конец.

***

Дорога до работы оказалась плохо запоминающейся и короткой. Даже когда я включаю поворотник и поворачиваю, я не совсем понимаю, как я управляю машиной, когда моя голова забита совершенно другим. Я все еще твердый, мне требуется разрядка, но я еду на стройку. Все окна в машине открыты и ветер задувает внутрь, но ничего не помогает мне остыть. Она действительно схватила меня за волосы и заставила встать на колени перед Джей-Джеем. Дерьмо. Я должен извиниться перед ним за это… и все прочее. Твою мать, ну и бардак.

Мои воспоминания возвращаются к ней с теми ремнями. Это нормально, возбуждаться, наблюдая, как она затягивает седло на лошади? И нет, меня не интересует чертова лошадь, только скрип кожи и пряжек, и то, каким твердым меня это делает. Я не думал, что это так повлияет на меня. Наверное, мне нужно узнать больше о том, что действительно меня возбуждает. И кнут, я действительно хотел, чтобы она ударила меня им? Я не знаю, что я думаю о боли. Я считал, что мои фантазии скорее о передаче контроля. Принадлежать кому-то.

Я вижу, что уже припарковался у дома Джорджа. Иисус, я не должен водить, когда так рассеян. Я морщусь, когда выхожу из машины. Дерьмо, приступать к работе с сильным стояком не круто. Я делаю несколько глубоких вдохов, желая, чтобы он упал. Но я мечтаю о том, что никак не может произойти. Я застрял с ним на весь день. Поправив джинсы, стараюсь выглядеть как обычно.

— Все улажено? — Спрашивает Спенсер, приближаясь ко мне со спины.

— Ага, — отвечаю я с усмешкой, которую не смог сдержать.

Спенсер замечает улыбку и щурится.

— Она тебе дала?

— Нет. — Я случайно снова задеваю себя рукой и морщусь.

У Спенсера появляется брезгливое выражение на лице, когда его взгляд опускается ниже и он видит мою эээ… ситуацию.

— Отвратительно. — Заявляет он запросто, а затем уходит.

Вторник, 1 сентября

Мэгс

М: Надеюсь, тебе было хорошо.

Весь день я думаю о том, с какой готовностью он отвечал мне. Мои фантазии оживают и оживают вместе с Уиллом. Не могу в это поверить. Я волнуюсь, что немного увлеклась, но ему понравилось. Я была удивлена. Это похоже на открытие шлюза, и я боюсь, что зайду слишком далеко. Мой телефон вибрирует.

У: И что значит хорошо?

Ооо, мне нравится эта дерзость.

М: Что ж, хороший мальчик не трогал бы себя, как бы возбужден он ни был.

Дерьмо, я правда хочу отправить это? Бедный Уилл был тверд, как камень, когда уезжал. Наверное, вернулся домой и позаботился о себе. Ну и что такого? Если он это сделал, я не хочу, чтобы он разочаровался в себе. Но потом я вспоминаю о том, как он надеялся на то, что я ударю его кнутом. Думаю, он искренне надеялся, что я использую кнут, а я беспокоюсь о том, чтобы отправить ему безобидное сообщение. Я нажимаю «Отправить», перечитывая сообщение, пока оно уходит. К черту, зачем останавливаться на этом?!

М: Потому что он знает, что принадлежит мне, и ему требуется разрешение.

Мне стыдно. Смотри, путь свободен! Что я делаю? Что он подумает? Мы еще ничего подобного не обсуждали. Мы просто немного попробовали. Я не знаю, как далеко он хочет зайти. Черт, я даже не знаю, как далеко зайти хочу я. Нам нужно поговорить об этом. Приходит ответ.

У: Тогда мне было хорошо.

Я сжимаю свой телефон. Да! Голова кружится от облегчения и осознания своей власти. Разум плывет от фантазий, которые наполняют мои мечты и страницы моих книг. Но подожди, он прочитал их все…, и он ждет их воплощения. Я паникую. Может быть, мне нужно просто сказать ему, что это не совсем я, а просто несколько красивых слов и умение их правильно расставить? Однако, это мысль злит меня. Я создала тех женщин. Они впадают в крайности, но в каждой из них живет часть меня, которая никогда не проявлялась в реальной жизни.

Может, я просто попробую быть собой и посмотрю будет ли этого достаточно?! Никаких правил. Мы можем найти наши собственные границы и играть в нашу собственную игру. Чего я боюсь? Отказа? Я не думала, что смогу когда-нибудь использовать эту часть себя для чего-то, кроме написания романов, что буду с кем-то, кому смогу открыться. Но с Уиллом все по-другому, всегда было.

Я глубоко вздыхаю, преодолевая свой страх.

М: Хм… Тогда, возможно, ты заслужил награду.

У: Мне нравится, как это звучит.

М: Ты, должно быть, так страдал сегодня, ты был таким твердым.