Ее другая рука начинает гладить мой член, когда она кружит вокруг моей дырочки, и я вздыхаю, пытаясь расслабиться.

Я чувствую давление, и ее палец проталкивается внутрь.

Я прикусываю мяч между зубами, хрюкаю, но, когда она выходит, я стону.

— Расслабься, — мягко говорит она. Затем она отпускает мой член и тянется вверх, чтобы вытащить кляп из моего рта, и позволяет ему упасть мне на шею.

Я задыхаюсь, и она возвращается к поглаживанию моего члена, начиная работать пальцем внутри меня.

— О, мой Бог, — стону я.

— Так хорошо?

— Это так… — Без предупреждения она поворачивает свой палец и толкает глубже внутрь, из-за чего голова начинает кружится. — Черт!

— Я так понимаю, это чертовски хорошо.

Она снова прикасается к тому же самому месту, на этот раз осознанно, и я давлюсь словами.

Ее рука скользит вверх и вниз по моему стволу и у меня пересыхает во рту.

— Это твоя простата, малыш. Как ощущения, когда ее гладят?

— Это удивительно, — шепчу я.

— Я тебя не слышу.

— Удивительно! — Я плачу, когда она нажимает на нее. — Я… я… — Черт, я так близко!

— Ты что, малыш?

— Я кончаю. — кричу я, пытаясь предупредить ее.

— Ты так думаешь, да?

— Да, да!

Ее рука, держащая мой член, разжимается, и я остаюсь колеблющийся в ее открытой ладони.

— Блядь! — Я почти плачу от разочарования.

Она обхватывает основание моего члена и сильнее двигает пальцем внутри меня.

— Думаешь, ты можешь кончить без моего поглаживания, малыш?

— Пожалуйста, — прошу я. — Пожалуйста, Богиня.

— Чего ты хочешь, малыш?

— Я хочу кончить, Богиня, пожалуйста.

— Ну, хорошо, — неохотно говорит она. — Надеюсь, ты готов.

Ее рука снова обхватывает меня, и я потрясен. Я никогда раньше не боялся оргазма, но, я чувствую, как он растет во мне, я знаю, что это может сломать меня. Задыхаясь, я сдаюсь и слышу скрип кожи, когда я дергаю за путы, которые меня удерживают.

— Блядь! — рычу я.

Вторник, 8 сентября

Мэгс

— Так тихо, да? — Я поднимаю его руку, переплетая его пальцы с моими.

— Да, прекрасно, — говорит он, поглаживая наши пальцы. — Хотелось бы, чтобы так было все время.

— Для тихой жизни у нас обоих есть безнравственные лучшие друзья. — Я смеюсь. — Ты же знаешь.

— Знаю.

— Может просто бросим их и уедем на необитаемый остров?

Он смеется.

— Я был бы не против.

Хихикнув вместе с ним, я вздыхаю.

— Нам нужно хоть немного личного пространства. — Как только эти слова срываются с моих губ, он, кажется, напрягается. В тишине я слышу, как быстро в его груди бьется сердце. Наверное, зря я это сказала. Прозвучало так, будто нам нужно наше собственное место. Конечно, я не это имела в виду. Я не хочу давить, ведь мы вместе только какую-то пару недель. Я думаю, что признание в наших чувствах было настолько эмоциональным, что этого хватит на некоторое время.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, поднимая голову.

Он обхватывает меня руками и быстро переворачивает на спину, прижимая мои руки к подушке и зависая надо мной с похотливым взглядом.

— Я чувствую себя потрясающе, — говорит он с медленной улыбкой. — Ты потрясающая. То, что только что произошло, было потрясающе. Жизнь… — Он не сдерживает ухмылки, — потрясающая! — Он опускает голову и выглядит готовым поглотить меня, и я жду, готовая быть съеденной. — Я люблю тебя, — шепчет он. — Так приятно говорить это. — Затем он перемещается, и у меня перехватывает дыхание.

— Личное пространство — это именно то, что нам нужно, — говорит он, поднимаясь и перекатываясь с меня. Он падает обратно на подушки, и я сажусь рядом с ним.

— Я просто подумала, что надо организовать нашу личную жизнь не в окружении друзей.

— Согласен. Сейчас мы можем побыть наедине, только если они тоже уединяются. А мне нравится уединяться с тобой.

Я смотрю на него, улыбающегося, с задумчивым взглядом. Возможно, он думает о тех вещах, что мы пробовали до этого, или, может быть, о чем-то, что мы могли бы попробовать в ближайшее время. И то беспокойство, которое я начала чувствовать в последнее время, змеями расползается в моей душе.

— Что случилось? — спрашивает он.

— Почему ты думаешь, что что-то случилось?

— Ты стала дышать по-другому. Как будто хотела что-то сказать, но передумала.

— Ты не думаешь… — я морщу нос, сомневаясь, должна ли я это озвучивать.

— Что? — подсказывает он.

— Ты не думаешь, что мы слишком торопимся?

Он быстро садится, на его лице появляется беспокойство.

— Я не имею в виду то, что между нами, — быстро успокаиваю я его. — Я имею в виду всю эту фигню с игрой.

— Почему ты думаешь, что мы торопимся с нашими играми?

— Потому что прошло еще очень мало времени, и мы пробуем все эти штуки. Я не хочу увлекаться и спешить с чем-то, к чему ты не готов.

— Мэгс, послушай меня. Я полностью готов. Я полностью готов для тебя, и я готов к твоим играм, — развратно говорит он.

— Я серьезно, Уилл. Я знаю, что нам очень весело, но я не хочу делать то, о чем ты мог бы пожалеть.

— Хорошо, теперь серьезно. — Он делает серьезное лицо, чтобы показать, что теперь он не шутит. — Я обещаю тебе, что остановлю тебя, если почувствую, что это то, о чем я могу пожалеть, — Затем он убеждается в том, что между нами есть зрительный контакт, доказывая, что он говорит правду. — У нас есть это унылое стоп-слово, и я использовал его, помнишь? Мы все знаем, чем это обернулось. Но, по крайней мере, ты убедилась, что я буду использовать его, если понадобится.

Я улыбаюсь.

— Ну ладно, тогда скажи мне, что ты еще хочешь попробовать.

— Сейчас? — он выглядит встревоженным.

— Нет, не сейчас, глупыш.

— Боже, я думал, ты пытаешься меня убить.

Я смеюсь и снова ложусь.

— Я согласен на все, удиви меня, — он ложится на спину, поворачиваясь ко мне лицом.

— О какой же самой горячей вещи ты сейчас думаешь?

— Ты знаешь о чем, я говорил тебе.

— Я хочу услышать это сейчас, когда ты не просишь разрешения кончить.

— Я хочу, чтобы ты меня трахнула, — уверенно говорит он. Я не вижу ни капли сомнения. — Я думал, ты сделаешь это сегодня вечером.

— Почему?

— Потому что ты заказала ту игрушку.

— О! — смеюсь я, — Это объясняет, почему ты был таким застенчивым.

— Я просто хотел знать, что это за штука.

— Это вибратор. Моя любимая игрушка. — Я тянусь через край кровати и вытягиваю его из кучи отброшенных удерживающих средств, чтобы показать ему.

— Черт возьми! — восклицает он, — Он огромен!

Я передаю его ему, и он взвешивает его, оборачивая свои пальцы вокруг золотой ручки, пока исследует черное силиконовое тело. Он нажимает кнопку на ручке, и он оживает.

— Ого! — Его вторая рука обнимает меня, чтобы он мог коснуться выпуклой головки. Он ставит скорость на максимум и проверяет, как это чувствуется пальцами. — Мы могли бы повеселиться с этим.

— По-моему, мы только что это сделали.

— Мы сделали, — улыбается он, выключая его и бросая рядом с собой, чтобы он мог сосредоточиться на мне. — И мне это понравилось.

— Паниоргазм? — смеюсь я.

— Это было! Блядь.

— Ну, извини, что разочаровала тебя, у меня страпона не завалялось.

— Я понимаю, теперь все ясно. Я рад, что у тебя его нет. Я рад, что ты не делала этого ни с кем другим.

— Именно. — Я глажу его грудь, и мы замолкаем, просто наслаждаясь тем, что нам так хорошо вместе. — Похоже, мне нужно купить игрушек побольше.

— Нам нужно составить другой список? — с намеком спрашивает он.

— О, детка, — я слегка поглаживаю пальцами его волосы и смотрю ему в глаза. Затем решительно дергаю их. — Ты все еще не заслужил мой кнут. Ты злоупотребляешь тем, что я даю тебе бесплатно. Ты ведь знаешь это, правда? — Мой тон настолько дразнящий, что я почти хихикаю.